– А вы идите до конца улицы и там увидите. Серый домик, там еще большая береза рядом растет.

– Спасибо большое, – улыбнулся Станислав.

– А вам зачем? – поинтересовалась женщина.

– А, – весело махнул рукой Стас. – По работе. Долго и неинтересно.

– А может, я чем могу помочь? – Она тоже улыбнулась, и ее лицо, поначалу казавшееся обычным и даже слегка некрасивым, стало весьма миловидным.

– Может быть, – кивнул опер. – Но сначала все же вашего начальника повидаю.

– Если что, заходите. Вон мой дом, – женщина указала рукой на деревянный светло-синий забор и калитку с изображением лебедя.

– Хорошо. А кого спросить? Как вас зовут?

– Наталья.

– Очень приятно. А я – Станислав. Заскочу к вам, Наташа.

Крячко двинулся в указанном сельчанкой направлении и вскоре стоял перед выкрашенным светло-серой краской домом, рядом с которым росла высокая береза. О том, что это было казенное учреждение, а не жилой дом, можно было догадаться сразу, и даже не по висящей рядом с дверью табличке. Просто такие здания, типа почты, участкового или фельдшерского пункта, всегда отличаются внешним видом. От них и впрямь за версту веет именно казенностью. Опер вздохнул и открыл дверь.

Станислав думал, что участковым в Любино окажется крепкий усатый мужчина средних лет, похожий на киношного Анискина. Или на Грищенко из «Зеленого фургона». Но перед глазами Крячко предстал молодой и жилистый русоволосый парень лет двадцати пяти или чуть больше в полицейской форме.

– Здравствуйте, – поприветствовал его опер.

– Здравствуйте, – кивнул парень. – По какому вопросу?

– Из главного управления. – Крячко протянул удостоверение и представился по всей форме. – Вы – участковый?

– Да, лейтенант Игнатьев.

– А зовут вас…

– Виктор.

– Очень приятно. А я – Станислав Васильевич. Можно без официоза.

– Ладно, – кивнул Игнатьев. – Так чем могу помочь?

– Витя, вы здесь давно работаете участковым?

– Не очень. Второй год.

– Видите ли, я хотел узнать кое-что об истории, которая случилась рядом с Любино четырнадцать лет назад.

– А, ну это вам тогда к дяде Сереже. Это наш бывший участковый, который еще до меня был. Полтора года назад он на пенсию ушел, вот меня сюда поставили.

– Витя, а вы – местный?

– Можно и так сказать. Сначала мы с родителями тут жили, а когда мне двенадцать было, переехали в соседний поселок. Отцу там работу предложили.

– А может, вы помните историю, когда здесь пропала девушка-студентка из города?

– Девушка-студентка? – переспросил Виктор и призадумался. – Сколько вы сказали, четырнадцать лет назад?

– Да.

– Мы тогда уже здесь не жили, но я слышал. С ребятами-то общался. Они рассказывали. Но я говорю, вам лучше у дяди Сережи спросить. Он наверняка должен это помнить.

– А где мне его найти?

– На соседней улице, четвертый дом справа. Такой старенький дом, покрашенный в светло-оранжевый цвет. Только звоните в звонок на калитке, а то у него собака во дворе.

– Большая и злющая?

– Не то чтобы, но укусить может.

– Понятно. Спасибо большое, Витя.

– Пожалуйста. Если чем-то еще смогу помочь, обращайтесь.

Выйдя из участкового пункта, Стас свернул на соседнюю улицу. Здесь вид был чуть более презентабельным. Хотя бы потому, что на этой улице была асфальтовая дорога, по качеству, правда, мало чем отличающаяся от дороги, ведущей в саму деревню. Дом бывшего участкового он нашел не сразу. Во-первых, он располагался не справа, а слева, а во-вторых, его с трудом можно было разглядеть из-за деревянного забора и деревьев, закрывавших весь вид обильной листвой. Опер нажал на кнопку звонка рядом с калиткой. Из дома донесся противный звук звонка, а потом раздался собачий лай.

– Джульбарс, тихо! – донесся из-за забора мужской голос. Собака еще пару раз гавкнула и затихла.

Калитка приоткрылась, и Крячко увидел пожилого лысого мужчину с усами, облаченного в застиранную клетчатую рубаху и брюки, бог знает с каких времен.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Станислав.

– Здравствуйте, – кивнул мужчина. – Из милиции?

– Как догадались?

– Молодой человек, я в органах не один десяток лет прослужил. Думаете, не узнаю нашего брата?

– Рыбак рыбака узнает издалека, – вырвалось у Стаса.

– Вот именно. По какому делу?

– По давнему, Сергей…

– Егорович. Ермолаев Сергей Егорович. Бывший участковый этой деревеньки.

– Крячко Станислав Васильевич. – Опер полез за удостоверением, но старик его остановил.

– Да будет вам. И без «ксивы» вашей верю. И, раз уж по давнему делу, то проходите. Негоже в дверях дела обсуждать.

– А собачка ваша не укусит?

– Нет, Джульбарс у меня умный.

Стас прошел во двор. Джульбарсом оказалась большая лохматая дворняга с бело-серой шерстью. Пес внимательно оглядел неожиданного гостя и сделал пару шагов в его сторону.

– Джульбарс, смирно, – строго осадил пса Сергей Егорович. – Не бойтесь, не кинется.

Зверь и вправду оказался умным – хозяина слушался беспрекословно. Он не лаял и не пытался кинуться, лишь не сводил взгляда с Крячко.

– Проходите в дом, – предложил бывший участковый. – Разувайтесь, и на кухню, направо. Чайник недавно закипел, поговорим о вашем деле.

Опер вошел и сразу очутился в небольших сенях. Здесь он разулся и двинулся в указанном направлении. Внутри было чисто, хоть и заметно, что хозяин жил один. Этакий холостяцкий порядок. Кухонька тоже была небольшой – у окна приткнулся стол, покрытый старой клеенкой, перед ним стояла скамья, а по бокам – табуретки, в углу – газовая плита, рядом с ней раковина, у входа тумбочка и висящий над ней шкафчик. Мебель была старой, еще советской. С другой стороны была закрытая дверь, видимо, в комнату. Еще одна была напротив входа.

Старик вошел следом за Крячко.

– Присаживайтесь, – кивнул он на табуретку.

Опер примостился у окна. Старик достал из кухонного шкафчика две чашки и налил в них заварки. Потом долил кипятку из большого пузатого чайника, стоящего на плите. Ноздри Стаса уловили запах мяты. Ермолаев поставил на стол сахарницу и тарелку с сушками.

– Угощайтесь, – кивнул он и протянул Крячко чайную ложку.

– Спасибо.

По правде говоря, Стас подумал, что ему предложат выпить. Ради этого он даже сунул сегодня на дно рюкзака купленную накануне бутылку водки. Но, похоже, бывший участковый имел свои понятия о гостеприимстве. Поэтому опер достал из рюкзака пачку овсяного печенья.

– Вот вам тоже небольшое угощение, – сказал он.

– Спасибо. Ну, так о каком деле вы хотели поговорить? – спросил Сергей Егорович, накладывая сахар.

Станислав последовал его примеру.

– Четырнадцать лет назад около вашей деревни пропала девушка, студентка.

– Как же, помню, конечно. Такой шум тогда подняли.

– Кто?

– Да все, кому не лень. Даже папаша этой девчонки приезжал, всех на уши поднял. Спасатели тут всю округу прочесывали, добровольцы крутились. Но так и не нашли девку. Сгинула с концами. Не объявилась больше ни живая, ни мертвая.

– Сергей Егорович, а как все дело было? Точнее, с чего началось?

– Как сейчас помню, суббота тогда была. Где-то перед обедом ко мне постучался Андрюшка – сын соседки. Весь взъерошенный, говорит, мол, ребята городские пришли, подружка у них тут пропала. А я как раз дома был. Ну я оделся по форме, вышел, смотрю: три пацана, две девки, все тревожные, перепуганные. Отвел я их в участок, опросил, как все было, когда заметили, что подружка пропала, в общем, все, как положено. А мобильники-то тогда не у всех в деревне были, у меня в участке телефона тоже не было. Я на почту, позвонил в райцентр. Оттуда уже сообщили в город. Ребятишек этих тоже отправил по домам – объяснения их я записал. На всякий случай попросил у тракториста Коли мотоцикл, прокатился по лесу. Но никого не нашел. А потом уже пошло-поехало. И с райцентра милиция приезжала, и с города, и следователи. Ну и все остальные до кучи. Долго они ту девчонку искали. Месяца три, если не больше.