- Думаю, Ринтара не обидится, если я возьму сброшенные шкурки её воинов. Им они без надобности. А нам пригодятся, - выслушавший жреца Ганор прикрыл глаза и начал медленно поднимать руки.

В воздухе начали проявляться девять женских крылатых фигур, становясь всё отчётливее и отчетливее. Лица погибших дев не отражали ничего, равнодушно глядя вперёд, а мечи и копья в руках полыхали призрачным пламенем. Несколько секунд полюбовавшись призраками воительниц, некромант удовлетворённо кивнул, и начал творить. Нет, Творить! Призрачные фигуры одна за одной втянулись в один призрачный ком, который задрожал, забурлил, наполнился такой энергией смерти, что по коже Каланара побежали мурашки, а оскаливший зубы Тагор прижался к земле и подполз к хозяину. А когда призрачный шар испарился, оставив после себя женскую фигуру, жрец потерял дар речи, поражённо переводя взгляд с Собирающей Души на некроманта и обратно.

О том, что сила мастера Ганора велика знали все, но увидев, как некромант без подготовки создаёт высшую нежить, которая легко сможет помериться силой с высшими магами… Даже мало понимающий в некромантии Олган поражённо охнул, во все глаза рассматривая прекрасную хрупкую девушку в чёрном саване, держащую в руке фонарь, ярко светящий призрачным светом.

Удовлетворённо кивнув, Ганор поманил Олгана, и когда тот подошёл, положил ему ладони на плечи, и неожиданно тепло улыбнулся, заговорив:

- Зная тебя, Олган, я не сомневаюсь, ты пойдёшь до конца. Поэтому, отправлю с тобой хранителя. Потерпи.

Старик коснулся лба охранителя большим пальцем, и Собирающая Души невесомым туманом втянулась в тело Олгана. Выгнувшись дугой, блондин несколько секунд приходил в себя, прислушиваясь к ощущениям.

- А теперь приступим к допросу. Неси голову этого глупца, - вновь ставшим тусклым голосом произнёс Ганор.

* * *

Оказавшись в руке некроманта, голова старосты выпучила глаза и с гримасой ужаса на лице начала дёргаться, в тщетной попытке вырваться. Не тратя слов, Ганор вытянул руку с головой, и поднял на уровень глаз старосты правую ладонь. Мгновение, и скрючивший пальцы некромант рывком высвободил из головы старосты его кричащего от ужаса и страданий призрака. Фигура Химира была в точности такой же, как за мгновение до отсечения головы, однако теперь её сковывали цепи с длинными острыми шипами.

Истошно завопив, Химир попытался убежать, однако взмахнувший ладонью некромант оживил сковывающие дух цепи, и вонзившись в призрачную плоть, путы подтянули свернувшегося клубком мужчину к ногам Ганора. В движениях некроманта не было наслаждения властью или позёрства. Для него всё происходящее было рутинной задачей, которую нужно выполнить. Отбросив рассыпающуюся прахом в его ладони голову старосты, некромант опустился на походный стул, движением руки поднял Химира на ноги и произнёс:

- Мне нужна вся информация о том, что готовит ваш культ. Кто стоит за ним за барьером. Чем быстрее я получу нужную мне информацию, тем быстрее я тебя отпущу.

- Ступай к своей хозяйке, некромант! Чего мне бояться? Боли?! Это ерунда, капля в океане блаженства, что ждёт меня!

- Если ты считаешь, что боль – это единственное, чем я могу на тебя воздействовать, ты ошибаешься. Я могу вовсе тебя никуда не отпустить, заключив в утопленном в нужнике камне. Но у меня нет времени тебя уговаривать, смерд. Я буду вырывать тебя из посмертия каждые десять лет. Когда захочешь ответить на мои вопросы – скажи.

Сотворив исходящую пламенем и густым смогом сферу, старик щелчком пальцев отправил в неё дух Химира и прикрыл глаза.

Каланар, пришедший в недоумение, когда услышал про «каждые десять лет», подошел к Ганору и негромко спросил:

- Что вы сделали с ним, мастер?

Некромант устроился поудобнее, и не открывая глаз ответил:

- Отправил его в закольцованное посмертие. Время там течёт намного быстрее, чем в этом мире. Десять лет для него пройдут всего за две минуты нашего времени.

- Он в нижних кругах боли?

- Нет. Сейчас он проживает самые лучшие моменты своей жизни. Раз за разом.

- Что?! Но… Почему? Вы думаете, он размякнет и разговорится?

Старик разомкнул веки, и внимательно взглянул на Каланара.

- Нет, жрец КоаДива. Это страшное испытание. Проживая счастье раз за разом, ты потеряешь к нему чувствительность. Попадая в тысячный раз в день, когда родился твой первый ребёнок, ты будешь абсолютно равнодушен и к жене, и к младенцу, а на двухтысячный ты будешь их ненавидеть. Счастье в умеренности. А когда в жизни человека не останется счастливых моментов, и он погрузится на дно отчаяния, тогда его можно уволочь ещё ниже.

Переварив ответ, Каланар покачал головой.

- Это… безумно жестоко. Надеюсь, он не забудет нужные нам сведения.

Когда призрак Химира выпал из горящего шара, на его лице больше не было злого высокомерия и самодовольства. Потухшие глаза встретились с глазами и некроманта, и только тогда в них мелькнул какой-то прежний огонёк. Найдя взглядом выпотрошенный труп серого существа, Химир произнёс:

- Это было изобретательно, старик. Но, знаешь, даже время ничто против вечности! Пытай меня хоть столетиями, взамен меня ждёт награда несоизмеримая твоим пыткам!

Не удостоив старосту ответом, Ганор выбросил дух обратно в чадящий шар и вновь прикрыл глаза. Не дожидаясь вопроса Каланара, он пояснил:

- Сейчас он в тех же воспоминаниях, где был до этого. Только вокруг ни единой живой души. И с каждым днём вокруг будет становиться всё меньше и меньше предметов, пока не останется ничего в серой пустоте, даже тела.

* * *

Химир выдержал ещё три круга. Когда он выпал из чадящего шара в пятый раз, Олган не узнал высокомерного старосту. Очертания человека с мёртвым лицом стали зыбкими, а крик, с которым он покинул сферу заставил невольно отпрянуть назад. Не обращая внимания на пронзившие его плоть шипы, Химир подполз к некроманту, и взмолился:

- Отпусти, прошу! Не мучай меня! Отпусти!

Безразлично рассматривающий призрака некромант поставил на подлокотник серебряный кубок с водой и негромко произнёс:

- Я всё ещё жду твоего рассказа. И отпущу тебя только после того, как узнаю всё, что мне необходимо.

- Я расскажу! Расскажу!!! Только не бросай меня снова туда! Ты хотел знать про культ?! Слушай!

Информация полилась из обезумевшего от боли старосты настолько обильным потоком, что за время рассказа Олган сменил три записывающих голос амулета. И чем дольше рассказывал староста, тем больше хмурился Ганор, а рука Каланара всё сильнее и сильнее сжимала ошейник Тагора. Голос же мёртвого старосты со временем потерял все эмоции, и лился безжизненной рекой.

- Пророки Луны готовят земли к приходу Великого Сияющего. Они вырастили много деревьев, которые заменяют им целые колдовские артели. Одни выращивают целебные плоды и дают сок лунного Единения, другие заражают людей и животных, меняя их тела и наделяя безумной живучестью, третьи сами пожирают живые и мёртвые тела, выращивая взамен особо ценные плоды. Дневной свет вреден для этих существ, и они либо затягивают небо облаками, либо спускаются под землю, где роют огромные сети тоннелей. Необходимый растениям свет они могут получать либо от луны, либо заменить его кровью живых существ. Для существ Луны кровь теплокровных вообще настолько же ценна и полезна, как для людей зелье исцеления, омоложения и амброзия одновременно. В каждой деревне есть свой пророк Луны, он же её страж. Внутри него готовится к приходу в мир Голос Луны. После рождения, Голоса́ Луны начнут воссоздавать здесь природу Луны, которая, запустив корни вглубь континента, начнёт питать их энергией силовых потоков земли, усиливая и без того могущественных существ. Их голос и язык могут понимать лишь те, в ком живет благословение Луны, то есть в чьем теле уже пустили корни семена существ Луны.

- Кто такой великий сияющий? - перебил Олган без умолку говорящего Химира.