Перевод Ю. К. Щуцкого

Проснувшись на следующее утро, Страйк на мгновение растерялся, не понимая, где он находится. Ему снилось, что они с Робин сидят в ее старом «лендровере» и травят байки о том, как они несколько раз тонули во сне.

Спросонья он потянулся к своему мобильному, чтобы отключить будильник, и сразу увидел, что за последние полчаса пришло семь сообщений: от Пат, Люси, Пруденс, Штыря, Илсы, Дэйва Полворта и журналиста Фергюса Робертсона. С содроганием он открыл сообщение Пат:

Только что звонила ее сестра. Я сказала, что тебя здесь нет. Надеюсь, с тобой все в порядке.

Следующим Страйк открыл сообщение от Люси:

Стик, мне так жаль, я только что увидела. Это ужасно. Я не знаю, что еще сказать. Надеюсь, с тобой все в порядке. Целую.

Охваченный дурным предчувствием, Страйк поудобнее устроился в постели и открыл сообщение от Фергюса Робертсона:

В отделе новостей меня спрашивают, есть ли у тебя комментарий. Возможно, было бы разумно дать им что-нибудь, чтобы они отстали. Не знаю, в курсе ли ты, но ходят слухи, что она оставила записку.

Чувствуя, как неприятно быстро бьется сердце, Страйк открыл браузер своего телефона и ввел имя Шарлотты.

«Смерть светской львицы: Шарлотта Кэмпбелл найдена мертвой»

«Бывшая “оторва” Шарлотта Кэмпбелл найдена домработницей мертвой»

«Шарлотта Кэмпбелл умерла после выдвижения обвинений в нападении»

Он уставился на заголовки, не в силах осознать то, что видел. Затем он открыл ссылку на последнюю статью.

Шарлотта Кэмпбелл, модель и светская львица, покончила с собой в возрасте 41 года, подтвердил адвокат ее семьи в пятницу вечером. В заявлении, опубликованном в «Таймс», мать и сестра Кэмпбелл сказали:

«Наша любимая Шарлотта покончила с собой в четверг вечером. Шарлотта испытывала значительный стресс после необоснованного обвинения в нападении и последующего преследования со стороны прессы. Мы просим о конфиденциальности в это очень трудное время, особенно для обожаемых маленьких детей Шарлотты».

«Мы потеряли самую милую, самую умную, самую оригинальную женщину, которую кто-либо из нас знал, — сказал сводный брат Кэмпбелл, актер Саша Легард, в отдельном заявлении. — Я просто один из убитых горем людей, которые любили ее, и изо всех сил пытаюсь осознать тот факт, что мы никогда больше не услышим ее смеха. “Смерть на нее напала, как мороз нежданный, что нежнейший из цветков до времени на поле побивает”⁷⁵».

Младшая дочь телеведущего сэра Энтони Кэмпбелла и модели Тары Клермонт, Кэмпбелл вышла замуж за Джейго Росса, виконта Кроя, в 2011 году. До развода в прошлом году у пары родились близнецы. До замужества она долгое время была подругой частного детектива Корморана Страйка, старшего сына рок-звезды Джонни Рокби. Совсем недавно Кэмпбелл начала встречаться с Лэндоном Дормером, американским миллиардером, наследником гостиничной империи «Дормер», но отношения закончились десять дней назад арестом Кэмпбелл по обвинению в нападении. Друзья Дормера утверждают, что ему пришлось наложить швы на лицо после ссоры в квартире Дормера в Фицровии.

Кэмпбелл, которая впервые попала в новости, когда сбежала из Челтнемского женского колледжа в возрасте 14 лет, получила степень по классической литературе в Оксфорде, прежде чем стать постоянной героиней светской хроники Лондона. Описанная журналом «Вог» как «эмоциональная и завораживающая», она периодически работала моделью и модным критиком, а в 90-е и 00-е годы провела некоторое время в центре реабилитации. В 2014 году она была госпитализирована в скандально известную частную психиатрическую клинику «Саймондс Хауз» после того, что позже было определено как случайная передозировка.

Сообщается, что тело Кэмпбелл было обнаружено домработницей вчера утром в ее квартире в Мейфэр.

Кровь застучала у Страйка в ушах. Он медленно прокрутил статью назад. К статье прилагались две фотографии: на первой Шарлотта была изображена в академической мантии рядом со своими родителями в день окончания учебы в Оксфорде в девяностых годах. Страйк вспомнил, что видел эту фотографию в прессе, когда служил в Германии в военной полиции. Без ведома сэра Энтони и его жены Тары, которые оба терпеть не могли Страйка, он и Шарлотта уже возобновили свои отношения, находясь на расстоянии друг от друга. На втором снимке Шарлотта улыбалась в камеру, на ее шее — тяжелое колье, усыпанное изумрудами. Это было фото для рекламной кампании ювелирной коллекции, и в его оцепеневшем мозгу промелькнула неуместная мысль о том, что дизайнер этой коллекции, с которой он недолго встречался, наверняка рада, что была использована эта фотография.

— Черт, — пробормотал он, приподнимаясь на подушках. — Черт.

Шок боролся с тяжелым чувством абсолютной неизбежности. Последняя партия была сыграна, и Шарлотта проиграла, ей больше нечего было ставить и негде было получить кредит. Должно быть, она сделала это сразу после того, как позвонила ему. Было ли одно из удаленных им из голосовой почты сообщений недвусмысленным намеком о ее намерениях? После угрозы пойти к Робин и рассказать ей, кем на самом деле был Страйк, Шарлотта сломалась и умоляла его связаться с ней еще раз? Угрожала ли она (как делала много раз раньше) покончить с собой, если он не даст ей того, что она хотела?

Страйк машинально открыл другие сообщения, которые ему прислали. Он мог бы предсказать их все, кроме Дэйва Полворта. Дэйв всегда ненавидел Шарлотту и часто говорил Страйку, что он дурак, раз продолжает возвращаться к ней.

«Ни фига себе, охереть легче, Диди…»

Это были те же самые слова, которые Полворт произнес при первом посещении Страйка в военном госпитале «Селли-Оук» после того, как Страйк потерял половину ноги.

Страйк отложил телефон, не ответив ни на одно сообщение, опустил свои полторы ноги с кровати и поплелся в ванную, держась для равновесия за стену и дверной косяк. Среди множества овладевших им эмоций было ужасное эхо того дня, когда он узнал о смерти своей матери. Каким бы убитым горем он ни был, бремя беспокойства и страха, которое он нес с собой мертвым грузом на протяжении всего второго брака Леды с жестоким, непостоянным, употребляющим наркотики мужем младше нее, спало: ему больше никогда не нужно будет бояться услышать ужасные новости, потому что новости пришли. Похожий, постыдный след облегчения теперь смешивался с его противоречивыми эмоциями: худшее случилось, так что ему больше не нужно бояться худшего.

Опорожнив мочевой пузырь и почистив зубы, он оделся и закрепил протез, совершенно забыв о завтраке. Он выписался из отеля, настолько сбитый с толку, что не смог бы с уверенностью сказать, какого пола был сотрудник на ресепшене.

Мог ли он предотвратить это? Да, вероятно, но какой ценой? Постоянный контакт, растущие требования и мольбы воссоединиться с женщиной, которая жила пристрастившись, как наркоман, к ощущению собственной боли. Он уже давно оставил надежду на какие-либо реальные перемены в Шарлотте из-за ее непреклонного отказа от любой помощи, кроме выпивки, таблеток и Корморана Страйка.

Он выехал из заливаемого дождем Кромера, думая о противоречивой, раздробленной семье Шарлотты, в которой было полно приемных родителей, сводных братьев и сестер, раздираемых враждой и зависимостями. «Наша любимая Шарлотта…»

Страйк проехал мимо фермы Чапмена. Он взглянул налево и снова заметил ту странную башню на горизонте. Повинуясь внезапному порыву, он свернул налево. Он собирался выяснить, чем на самом деле была эта башня.

«Зачем это сейчас? — произнес сердитый голос Шарлотты у него в голове. — Какое это имеет значение?»

«Это важно для меня», — мысленно ответил Страйк.

С тех пор, как он себя помнил, его единственным неизменным убежищем и развлечением в трудные времена было распутывать загадки, пытаться навести порядок в хаотичном мире, раскрывать тайны, утолять свой постоянный зуд поиска истины. Выяснение того, чем на самом деле была эта башня, не имело никакого отношения к Шарлотте, и все же — имело к ней самое непосредственное отношение. Он больше не был маленьким мальчиком, которому смутно угрожала сторожевая башня, хотя поблизости было гораздо больше поводов для беспокойства, когда его мать скрылась из виду в лесу, а вокруг него были хищники. И он уже не был тем девятнадцатилетним парнем, который влюбился в самую красивую студентку Оксфорда, слишком ослепленный и обезоруженный тем, что она, казалось, отвечала ему взаимностью, чтобы ясно видеть ее. Если он сегодня больше ничего не сделает, то развеет хотя бы тайну башни, которая сохранилась в его памяти как символ одного из худших периодов его жизни.