– Простите меня за эту вольность, но ваша задумчивость явно заглушала мои слова, поэтому пришлось разбудить таким методом.

«Идиот», – про себя определила Тамила, решив, что больше ноги ее не будет на подобных сборищах.

Перед глазами еще мелькали черные точки, и казалось, что стоящий чуть поодаль ведущий семинара сейчас снова метнется к ней и сделает какую-нибудь гадость.

И да, желание схватить его за горло и сжать пальцы как можно сильнее вспыхнула ослепительно ярко. А виноватая улыбка больше показалась насмешкой.

– Я это запомню, – сухо сказала она.

А еще хотелось с размаху влепить пощечину, стереть полуулыбку с этих губ, чтоб на пальцах стало влажно и горячо от выступившей крови. Чтобы больше не позволял себе такого.

Богин, кажется, понял ее желания и усмехнулся. Посмотрел в глаза чуть дольше, чем позволяли приличия. Однако тут же резко перевел тему:

– Теперь поговорим о других возможностях осознанного сновидения. Если вы сумеете отыскивать причину своих неприятностей, то так же можно научиться их устранять. Самолечение – вот чему я сумею вас обучить. Но для этого нужно постараться.

Тамила искоса глянула на часы. Нет, вряд ли получится уйти.

– Вы сможете открыть для себя новый мир – безграничный, свободный, – звенел тем временем его голос. – Вы сумеете контролировать свои страхи, – слова вновь звучали четко и резко, словно они ударялись друг о друга металлические палицы.

Богин больше не смотрел на Тамилу, теперь его целью стала хрупкая рыжая девушка за одним из задних столов. Она путалась и еле слышно отвечала на поставленные вопросы, явно будучи не в состоянии говорить спокойно и уверенно.

Тамиле не нравились манеры Богина. Не нравилось, как он вел семинар, и в то же время она прекрасно понимала, что это… правильно. Клин вышибают клином. Может, он, действительно, почувствовал, что ей нужна именно встряска, а не ласковое поглаживание?

Корженевская наклонилась к ее уху:

– Что, сильно напугал?

– Фюрер, – шепнула Тамила и чуть поморщилась. – Но, кажется, знает, что делает.

Богин замер, в ту же секунду показалось, что он прислушивается, было даже видно, как напряглись мышцы спины. Он медленно повернулся, смерил Тамилу странным взглядом и снова заговорил с рыжей.

– Да уж, – выдохнула Лиза, – потом поговорим.

Тамила кивнула. Богин больше не сказал ей ни слова, несколько раз проходил мимо, увлеченно рассказывая о методиках осознанного сна, о практике, которая предстоит тем, кто придет на последующие занятия и не только.

За окном вновь начался дождь. Хрипло-металлический голос смешался с тарабанящими по крыше каплями, превратился в мерный гул, в который не было смысла вслушиваться.

Изнутри горячей волной поднимался придушенный страх.

Оно было. Очень давно, настолько, что может показаться неправдой, но… было. Тамила знала, что если закроет глаза, то увидит темную комнату, услышит женский голос, от которого все холодеет. Потом голос смолкнет, и разлетится истошный детский визг, захлебнется и смолкнет. Он больше не повторится, но Тамила не сумеет сомкнуть глаз.

– На этом наша встреча закончена, дорогие друзья, – произнес Богин, заставляя всех обратить на него внимание. – Я буду вам очень признателен, если увижу на будущих семинарах. Если у кого-то есть вопросы, то задавайте смело, не стесняйтесь.

Тамила поднялась, взяла сумку и направилась к выходу. Корженевская едва за ней поспевала.

– Девушка, – Богин явно не собирался отпускать Тамилу просто так, – постойте.

Она обернулась:

– Что?

Вышло куда грубее и резче, чем хотелось. Но и любезничать однозначно не хотелось.

– Вы ничего не хотите спросить?

– Я…

Вопрос напрашивался, но перед глазами вновь появились треснутые стекла очков. По спине пробежал холодок.

Тамила шумно выдохнула:

– Нет, благодарю. Всего хорошего.

Дождь закончился внезапно. Вроде все сидели в помещении, он барабанил по крыше и тут раз! – уже сквозь прорехи в серых небесах блестело яркое солнце. Ненужный зонтик раздражал Тамилу и казался неимоверно тяжелым. Корженевская некоторое время шла молча, теребила в руках смятую пачку сигарет и не решалась закурить. Потом все же не выдержала и ткнула рукой в сторону сквера.

– Пошли посидим, а то скоро на прохожих кидаться начнешь.

Тамила недовольно посмотрела на подругу, но потом вздохнула и кивнула. Лиза была абсолютно права: неприятные ощущения лучше не держать в себе. И уж точно не следует кидаться на людей.

– Идем уже в кафе. А то я от голода сама не своя. Заодно и поговорим.

– Да уж, – фыркнула Корженевская, – заметно.

В кафе было уютно, запах свежесваренного кофе витал в воздухе, сидевшая напротив Лиза внимательно изучала меню. Тамилу не покидало странное ощущение, что произошедшее на семинаре каким-то образом было ей нужно. Каким? Непонятно. Но интуиция обычно ее не подводила.

– Странный он, – наконец произнесла она. – Больше ни на какие подобные сборища меня не тяни.

Корженевская хмыкнула:

– Не бери дурного в голову и тяжелого на грудь. Все, кто работает в подобных сферах, малость не от мира сего.

– Но ко мне-то чего он прицепился? – раздраженно спросила Тамила. – Там была куча народу.

Корженевская отложила меню и, прищурившись, посмотрела на Тамилу. Потом вздохнула:

– Объясняю на примере. За тобой сидят два типа и пожирают нас глазами. Тише-тише, не вертись так! Так вот, судя по физиономиям, явно не славяне, а откуда-то с востока. Пялятся на обеих, но эффект белой косы куда сильнее.

Лиза отбросила за спину упомянутую косу, которая была длиной до пояса, и часто приковывала взгляды мужчин.

– И? – Тамила не совсем понимала, куда та клонит.

– А то, что свеженькое, экзотика, не такое, как у них, – Корженевская подозвала официантку и продиктовала ей заказ. – Вот и сидят, чуть глазами не поедают. Так и Богин. Почуял новичка – и вперед.

Тамила задумалась. Какая-то доля истины в словах подруги была, однако тут же возникал другой вопрос: неужто она одна была там таким желторотым птенцом?

– Думаешь, он так быстро вычислил меня? – все же озвучила она свои сомнения.

Корженевская нахмурилась, сделала вид, что рассматривает меню, потом пожала плечами:

– А черт его знает. Но, скорее всего. Это как-то… чувствуешь, что ли. Может, у него и есть проблемы с головой. Или же такая манера общения, кто их, этих спецов разберет, да только интуиция у него работает как надо. Он сразу понял, что ты новичок.

– И как?

Корженевская бросила на нее взгляд:

– Потерянная больно уж, – прямо сказала она. – А новички обычно либо ловят каждое слово с открытым ртом, либо почти не слушают. У тебя был второй вариант.

На Тамилу вновь накатил тот липкий ужас, который заглушал все на семинаре. Перекошенное лицо Богина и слова, от которых внутри сворачивалось все в тугой клубок.

Лиза попивала принесенный кофе:

– Может, хоть мне расскажешь, что с тобой творится?

«Расскажу, – подумала про себя Тамила. – Только когда хоть сама немного разберусь в происходящем. А так – увольте. Билет в психушку мне еще не нужен».

Она пожала плечами:

– Пока ничего.

Корженевская изогнула бровь:

– Пока?

Тамила кивнула, давая понять, что на этом беседа завершена. Внезапно уютное кафе показалось удушающе тесным, разговоры людей за соседними столиками били по натянутым нервам, и казалось, что вот-вот распахнется входная дверь, и появится недавний знакомец с семинара.

Только сейчас Тамила поняла, что было в нем что-то нехорошее. Возможно, такое бывает у закоренелых преступников, которые пытаются натянуть на себя глянцевую маску порядочного человека.

Что-то нелепое и в то же время страшное, от которого хочется вскочить со стула и бежать куда глаза глядят. Может, не зря так и получилось?

– Домой? – резко прервала ее размышления Корженевская. – А то мне еще надо на рынок заскочить.