— Третьяковка? — Переспросил Роман. — А получше места для штаба не нашлось?

— Ты не гони на ребят, — осадил его Михаил. — Знаешь какие там подземные коммуникации и защитные комнаты, где обычно хранят различные картины и прочее? Есть даже одно капитальное бомбоубежище. Коммунисты постарались обеспечить сохранность произведений искусства в случае тотального трындеца.

— А откуда такие познания? — Спросил я. — Допустим про специальные помещения, где в определённых условиях хранятся картины с остальным я где-то читал, это считай норма для таких заведений. Но вот про бункер вообще ничего не слышал.

— Да есть у меня приятель один… Или уже был один приятель из ФСБ. Ну как-то зашла у нас речь по пьяни про эти бункеры и прочее. Он мне много чего рассказал! Потом, правда, по трезваку сказал, чтобы я молчал как рыба или нам с ним обоим головы не сносить. Но полагаю, что теперь это не так важно.

— Бункер это правда, — подтвердил боец. — Там командование и находится большую часть времени. А ещё там просто добраться до Балчуги, где мы большую часть гражданских держим, ну и до Кремля рукой подать.

Хм, ну так-то всё логично. Там с трёх сторон вода, мостов всего-ничего, их легко держать под контролем. Опять же остров Балчуг при необходимости может стать последним прибежищем в критической ситуации. Подрываешь почти все мосты и вот у тебя есть природная крепость от мертвяков. А так, удержав район Третьяковки можно посылать людей в любые стороны и отвоёвывать город.

— Но не знаю попадёте ли вы сразу в Третьяковку, — продолжил армеец. — Там дальше много наших блокпостов и линий укреплений, будут проверки. Всё же время непростое, всякой гнили повылезало.

— О, мы в курсе, — хохотнул Роман. — У нас Санёк уже дважды натыкался на полноценные банды отморозков и загасил всех. Скоро поди ещё кого найдёт.

— Ну ты не наговаривай на меня, — сказал я. А затем обратился к армейцам. — Будет возможность через эти блокпосты связаться с моими знакомыми дабы облегчить возможность встретится с ними?

— Это легко. Главное звание и фамилию знать, тогда быстро найдут нужного человека, свяжутся с ним, получат подтверждение и тогда вы с ним наверняка встретитесь. Но не факт! Всё же этот человек может быть в патруле или на боевом задании.

— Да это понятно. Ладно, спасибо за справку. Удачи бойцы.

Мы попрощались с армейцами и двинулись дальше на север, а они продолжили патрулирование.

— Отсюда до наших лагерей далековато, но если они постараются, то может скоро мы окажемся под защитой военных, — высказал своё мнение Михаил. — Это сильно облегчит нам жизнь.

— А ты этих ребят хорошо слушал? — Спросил Роман. — Они же говорят чуть ли не о настоящих трудовых лагерях для гражданских!

— Не перегибай, — сказал уже я. — Формально и, по сути, у нас та же фигня в лагерях. Ты хоть одного отлынивающего у нас видел, не считая детей? Все при деле, работы-то много. А с лентяями у нас не церемонятся. Просто власти и армейцы занимаются тем же самым более масштабно.

— Всё равно ведь звучит не очень хорошо…

— Рома, у нас на улице долбанный зомби-апокалипсис с потенциальным вторжением из иных миров. Количество жертв определённо идёт на миллиарды, города захвачены нежитью, логистика в труху, некоторые государства считай уже прекратили своё существование… А главное все производственные процессы встали и их только заново начинают запускать там, где ситуация не так плачевна. Ты может насмотрелся всяких сериалов где даже в полной жопе жители крупных лагерей выживших в первую очередь занимаются тем, что стараются установить демократию в своём маленьком обществе, но в жизни оно так не работает от слова совсем. И ты уж поверь, я знаю о чём говорю — видел своими глазами почти мёртвый Дришор. Местные справились не только благодаря мне, в первые месяцы мне приходилось набирать сил. Нет, абсолютно все выжившие старались ради собственного выживания. У нас ситуация почти такая же тяжёлая, так что либо мы будем все работать для победы, либо сдохнем. Других вариантов нет.

— Ладно-ладно, молчу. А то завёлся что-то.

— Просто не дай бог тебе оказаться в той же жопе, что и жители Дришора. Тогда уже совсем будет несмешно.

Сказки для глупых должны оставаться сказками, а в жизни всё иначе. Сейчас нужна крепкая рука, твёрдая иерархия и чтобы все занимались полезным делом. Без этого нас ждут трудные времена и ещё больше смертей. Разные бандиты уже повылезали, а ведь будут и предатели, которых определённо в какой-то момент будут вербовать некроманты. Вот в Дришоре, когда мы даже начали побеждать и стало ясно, что мы рано или поздно победим Тёмного Повелителя, всё равно появлялись различные ублюдки, которые ради обещания власти и могущества шил на самые подлые и ужасные поступки. А у нас тут ситуация такая, что многие могут соблазнится заманчивыми предложениями некромантов.

Отчасти поэтому мне хочется сохранить определённую независимость от военного командования если мы будем сотрудничать, да воевать лишь в составе своего собственного отряда, в котором будут товарищи Дришора и кто-то из местных если найдутся уникумы способные составить мне с друзьями хоть какую-то конкуренцию. Если и случится какая-нибудь задница из-за предательства, то нас либо вовсе не заденет, либо по касательной пройдёт. И это же позволит нам потом разобраться с предателями быстро и жестоко. По законам военного времени, так сказать.

Кстати, хочу отметить, что несмотря на то, что военные с радостью отослали нам гражданских, сами они готовы принять новую партию. Хотя предупреждают о том, что будет несладко, припасов мало, а работы капец как много. Это положительный звоночек, значит власти хотят сохранить жизни как можно большего количества людей. Выжившие сейчас самый ценный ресурс, без большого количества людей восстановить утраченное будет невозможно.

Вопрос лишь в том сколько осталось этих выживших во всём мире…

— Куда идём мы с Пятачком большой-большой секрет! — напевал Михаил.

— Миша, цыц, — сказал я. — давай как-то посерьёзнее, а?

— А что серьёзнее-то? Идём себе, идём… И ничего не происходит! Скучно же.

Отчасти он был прав. Стоило распрощаться с военным патрулём и пройти дальше на север как количество попадающихся нам зомби практически упало до нуля. Очевидно, что мы дошли до территории, которую контролируют военные. Коль тут ходят патрули по паре десятков человек в каждом, то немудрено, что здесь почти не осталось зомби даже с учётом недавно прибывшей через луч орды мертвяков.

Надо ли говорить, как я был рад тому, что хотя бы часть практически полностью зачищена от зомби? Да, полагаю не стоит. И всё говорит о том, что такими темпами через пару недель столица полностью перейдёт под контроль армии и начнёт двигаться дальше.

— Вот когда из-за отсутствия разнообразия кто-то начинает страдать фигнёй, то и начинаются проблемы, — сказал я. — Поверь моему богатому опыту. Мы сейчас вообще на формально чужой территории, а не у себя в лагере. Так что давай без такой фигни.

— Ладно-ладно, больше не буду.

Ещё пара минут и мы наконец-то упёрлись в первый из военных блокпостов, который полностью перекрывал дорогу. А неплохо так они обустроились, основательно. Сразу видно, что отсюда они уходить точно не собираются. Такой блокпост может сдержать даже большую орду, главное послать сюда побольше людей и боеприпасов дать достаточно.

Нас встретили вполне дружелюбно. Да и вообще оказалось, что блокпосты на регулярной основе встречают гражданских, проверяют их, ну и потом отправляют в безопасное место. Сейчас также оказалось, что военные уже занимались молодой семьёй, которая прибыла сюда чуть раньше нас. Мы проявили сознательность и подождали своей очереди. К тому же пока было время пообщались с военными и многое узнали.

Проверка была просто — выясняли кого и как зовут, как выживали, по возможности изучали документы, подтверждающие личность. Оказалось, что у нас очень сознательный народ, который в большинстве своём старался захватить с собой паспорт или хотя бы водительское удостоверение.