После долгого перерыва, связанного с болезней, я приступил, наконец, к активной жизни: устроился на работу слесарем в одну небольшую фирму, которая делала из металла разные детали и изделия для заказчиков. С металлом я умел обращаться, но не любил, так как жалел свои руки,– их резали не только охотничьи ножи, но и врачи. И мне было их жалко. Но деваться было некуда, так как в стране была безработица, и трудно было найти хорошо оплачиваемую работу – даже профессора были безработными в это нелегкое время.

В нашем цехе стояло несколько прессов, сверлильный станок и гильотина. Со всеми этими станками я подружился, только не любил работать на гильотине – там надо было резать заготовки и постоянно мерять их штангенциркулем, потому что можно было допустить брак. А я носил очки, когда читал, а в остальное время старался их не надевать. Но как можно работать с штангециркулем, без них – это было просто невозможно: разглядеть тонкие черточки на этой железной линейке было даже в очках трудно.

Теперь, когда мне стали платить зарплату, можно было заняться личной жизнью: познакомиться с подружкой. Так как я ездил на работу через весь город, с тремя пересадками, то у меня выработался такой график – в электричке я ехал стоя, потому что в ней было много народу, в метро тоже, а вот в трамваях и автобусах можно было вздремнуть, или познакомиться с какой-нибудь молодой девушкой. Зимой это сделать было трудно. а вот когда настала весна, то почти каждый день знакомился в транспорте. Но продолжать знакомство не старался – работа и дорога на нее занимало много времени и сил, поэтому в выходные я отдыхал – и от транспорта и от работы. На свидания не было времени, особенно ранней весной, когда еще в городе лежал снег.

Потом, когда я открыл для себя знакомства по газетам , то иногда стал ходить на встречи. На эту встречу и пришел в пятницу, после того, как обменял в библиотеке книги на французском языке, и встреча с очередной подружкой должна состояться недалеко от библиотеки. Когда я шел по улице, то заметил небольшое кафе, типа кафетерия – там можно было поговорить , или договориться о следующих встречах с одинокой женщиной, с которой я и шел на свидание.

Она была молодой, лет тридцати, симпатичной и хорошо одетой. Ее звали Яной. и она работала инженером где недалеко. Мы шли вместе по вечерним улицам, разговаривали на разные темы. Было еще достаточно холодно, а вечером стал дуть сильный ветер и я предложил посидеть за чашкой чая в этом небольшом кафе, где стояло всего четыре столика.

Все началось хорошо. мы зашли в кафе, сняли куртки, повесили их на вешалку рядом со столиком, сели на стулья, и сразу к нам подошла официантка, с меню в руках. Я попросил зеленого чая, а Яна – кофе и пирожное. Просидели мы там минут тридцать. Рассказывали о себе, работе и доме, в общем, никто за язык никого не тащил, и с распросами друг к другу не лез. Потом, когда уже шел девятый час, собрались домой. К нам подошла официантка с счетом, и началось самое интересное.

У меня в кошельке, кончно были деньги, но их оказалось недостаточно. Мы поели и попили на двести пятьдесять рублей, а у меня в кошельке оказалось только пятьдесят. Откровенно говоря, я не рассчитывал, что чай с кофе могут быть такими дорогими. Я стоял с кошельком и понимал, что сел в лужу – я не мог заплатить. В общем, ситуация сложилась не очень красивая. Выручила меня Яна. Она достала из сумочки триста рублей, протянула их мне и я заплатил.

После этого она надулась, я тоже чувствовал себя неловко, и оба молчали всю дорогу – когда ехали несколько остановок в трамвае, и когда шли к ее дому, который находился в районе дворца молодежи. Когда пришли к ее дому, я предлжил встретиться на следующий день, после работы, чтобы вернуть ей эти триста рублей и поехал домой. Транспорт уже ходил плохо, и я добрался домой уже в полночь. На следующий день я приехал, дождался ее на том месте, где мы расстались, протянул ей в конверте деньги. Но мы не стали ни общаться, ни договариваться о новой встрече – все было кончено. Она взяла конверт, я выдохнул, и поехал домой, спокойный. но немного виноватый.

Сейчас. когда я живу один, понимаю, что судьба меня берегла от очередной долгосрочной связи с женщинами и благодарен ей за это.

С детства я собирал красивые камни, где только мог – на дорогах, в весенних ручьях, на помойках, куда какая-то камнерезная мастерская, а может фабрика, выкидывала отходы от своего производства, – хотел составить себе большую коллекцию из минералов и кристаллов. Минералы и поделочные камни, таких как яшма, авантюрин, оникс или лиственит еще можно было найти, а вот с кристаллами дело обстояло плохо – они не валялись на дороге, и найти их можно было только на старых, забытых и заброшенных теперь месторождениях драгоценных камней, а на новые месторождения попасть было трудно и их было мало.

Эти старые, мелкие по масштабам, месторождения давным-давно были известны, но за прошедшие с их разработки, по ним прошли так много любителей камня, что собрали все, что представляло какую-либо ценность. К этому можно добавить, что даже отвалы их неоднократно перемывались, с начала века, и приличный кристалл аметиста, берилла, топаза и изумруда найти на этих отвалах было уже нереальным, и для находки кристаллов надо было иметь чутье и удачу, в этом нелегком, но интересном деле.

Но я все-таки нашел кристалл настоящего изумруда. Где, – я не помню, так как я тогда учился в школе и никуда не ездил, а искал минералы для своей коллекции в основном в городе, и на его окраинах. Изумрудик был совсем маленький – сантиметра полтора длиной, и толщиной в сантиметр. Он был настоящим – цвета весенней травы, совершенно прозрачный и очень красивый. Я носил его всегда с собой – в спичечной коробке. Однажды, в гостях у моего закадычного друга, я достал его из коробки и показал Лехе. Он, когда рассматривал его несколько секунд, вертел его в пальцах, а потом выронил. Мы не успели заметить, куда он упал – так все быстро произошло.

В полу его маленькой комнаты были щели, и, он, наверное, провалился в одну из них, потому что на полу его не было. Начались поиски – я залез в подполье с фонариком и долго там искал этот маленький зеленый кристалл, но так и не нашел. Через полчаса, весь в паутине, и в земле, я вылез из подвала, очень огорченный своей пропажей. Наверное, он и сейчас там лежит, в полном одиночестве, потерянный для всех навсегда. Очень печально.

У меня все шло по плану, как мне и надо было. Неожиданные поступки и случайные события в моей жизни мне уже не стали нравиться – сейчас я старался все обдумать, просчитать, а лишь потом действовать. Так было для меня нормально и естественно. В конце октября я начал писать рассказы, потом, когда их накопилось достаточно много, они нашли себе место в интернете – в виде электронных книг. Прошел месяц, как я поместил там первую электронную книжку, – с одним рассказом. Но за этот прошедший месяц я проделал целую кучу работы – написал много рассказов, и опубликовал их на разных издательских платформах. Сначала я публиковал по одному, по два рассказа, но потом стал объединять их в сборники, страниц по двести, чтобы из них можно было напечатать книжку в бумажном формате.

Их, этих сборников было уже около двадцати, – некоторые я сам любил почитать, так как на экране смартфона они казались другими, – не моими произведениями, а другого, не знакомого мне писателя, который писал так, как мне нравилось, а озвученные версии я любил слушать перед сном. В читалке eReader Prestigio я выбрал чтеца с нормальным голосом, и слушал свои рассказы перед сном, отмечая неудачные фразы, которые можно потом исправить.