…Кирилл очнулся в больничной палате.
Фридрих молчал, но Кирилл не был уверен, что подселенца изгнали.
Он хотел приподняться, но получилось не очень: левая рука лежала как чужая.
— Парень, осторожнее.
К кровати подошёл «похититель».
— Врачи говорят, ты поправишься. «Демон» успел напоследок устроить тебе что-то вроде микроинсульта, так что слева тебя парализовало. Но это не навсегда. Придётся много работать над восстановлением, но подвижность вернётся.
— Что ещё постра… — говорить было неудобно, как после сильной анестезии. — А, вы, наверное, и не знаете.
Кирилл прислушался к своим ощущениям.
Вроде бы всё в порядке. Он помнит, кто он, что с ним случилось. Помнит родителей, университет, одногруппников…
— Как родители? Наверное, решили, что я спятил? — криво усмехнулся Кирилл.
— Переживали, конечно, — вздохнул сотрудник специального отдела. — Скоро увидитесь — они будут рады.
Будем надеяться, что так. Кирилл снова взялся изучать свою память. Легко вспоминается правило Парето, содержание пакта «Молотова-Риббентропа» или годы жизни Александра II.
С другой стороны, он ведь может и не помнить о том, что забыл…
Ладно, не время предаваться меланхолии.
— Тех людей, из коллектора, спасли?
— Да! У одного проблемы со зрением теперь, но, учитывая, что им угрожало, они легко отделались. Ты молодец, что вовремя предупредил нас.
Кирилл дёрнул плечом: мол, ерунда, и спросил:
— А этот демон… где он теперь?
— Всё ещё в тебе, — виновато развёл руками сотрудник специального отдела. Посмотри на правую руку.
Кирилл медленно поднял руку и увидел, что она покрыта сложным узором из непонятных мелких значков.
— Что это? — не сдержал удивления Кирилл.
— Это печать, — пояснил собеседник. — Понимаешь, изгнать из тебя «демона» нельзя. Он прорастает в носителя, так что ни изгнанием его выкинуть, ни особыми существами выесть так, чтоб уцелел ты, нельзя. Он уничтожит твой мозг. Но мы кое-что придумали. Изгнать его нельзя, да, но можно запечатать. Ты же видел тот светильник, да? Ну вот теперь ты — что-то вроде того светильника.
Лицо сотрудника озарила радостная улыбка, но он тут же спохватился и сказал:
— Ой, прости. Тебе это вряд ли кажется забавным. Кхм. Так вот, теперь тебе сделают татуировку, чтобы закрепить печать. Это будет очень долго и наверняка очень болезненно. На лице можно невидимыми чернилами сделать. Обычные люди не увидят.
— Так, подождите, — Кирилл откинул накрывавшую его простынь: так есть — причудливые значки, сплетаясь в сложные линии и окружности, покрывали грудь, живот, ноги и руки. — О!..
На большее Кирилла не хватило.
— Тебе придётся каждые полгода проходить проверку печатей. Но ты останешься в своём уме, парень! Останешься собой! Разве это не круто?
— Да, пожалуй, вы правы.
Кирилл видел значки, нарисованные на потолке и стенах, вышитые на постельном белье и красующиеся на слегка помятой рубашке сотрудника.
Но кто знает, сохранил ли он способность видеть существ?
Кирилл посмотрел в окно. Мимо него медленно пролетела большая прозрачная птица. Сохранил?
— Там правда есть птица? — он кивнул в сторону окна.
Его собеседник подбежал к окошку и выглянул.
— Да, большой солнечник. Вроде пеликана на вид, только прозрачный и с золотистым клювом.
Кирилл молча кивнул.
Видимо, способность видеть существ при нём осталась.
А та, другая способность?..
Он сосредоточился, глядя на увлёкшегося созерцанием птиц спецотделовца.
Сосуды. Кости. Внутренние органы.
Кирилл моргнул, отгоняя специфическое зрелище. Возможно, всё пройдёт после нанесения татуировки.
— Как в целом самочувствие? — повернулся к нему сотрудник особого отдела.
Азамат Ким — вот, как его зовут.
— Учитывая обстоятельства, неплохо, — хмыкнул Кирилл. — Рад, что вы успели вовремя. Спасибо.
— О, это ты молодец! — воодушевлённо откликнулся Ким. — Не думал, что кто-то может сопротивляться этому демонюге!
— Я рассчитывал на то, что Фридрих — да, я назвал его Фридрих — не знает об этом сигнале.
Кирилл поднял правую руку и прижал большой палец к ладони остальными.
— Насколько помню, его ввели в двадцатом году в период карантина, — вставил Ким.
— Да. Надеялся, что инцидент с дорогим коньяком привлечёт внимание. Кассира и охранника Фридрих, конечно, заболтал, но винные отделы часто отслеживают по камерам, особенно там, где есть более-менее дорогие напитки. Был шанс, что администрация обратится в полицию, передаст видеозапись — и, если меня ищут, то смогут опознать.
— А если бы в этот раз не вышло? Или искали бы дольше?
— Пришлось бы пробовать снова и снова. Пока кто-то не сопоставил бы данные и не сделал правильный вывод.
Кирилл помолчал и добавил:
— Но я рад, что вы приехали до того, как я стал убийцей.
— Но это не твоя вина…
— Я знаю. И всё-таки — я рад.
Ким серьёзно кивнул.
— Вика и Эд сообразили по записи, что ты живёшь с маргиналами, — пояснил он. — Ну, то есть сначала запись, как ты и предполагал, попала в полицию. И в здешний спецотдел: мы обязаны проверять все дела, где фигурирует гипноз, внушение и всё такое. Коллеги позвонили нам в полночь — благо есть ночная смена. Ночные вызвали нас, передали запись, а потом мы долго и напряжённо думали. Ну, не слишком долго, к счастью.
Спецотделовец снова заулыбался. Видимо, для него это было естественным состоянием.
— Кстати, а правда, что этот «демон» даёт способность видеть тело человека изнутри? — с интересом спросил он.
Кирилл помедлил: стоит ли признаваться? Потом кивнул.
— О! Не думаешь в мед пойти? Или к нам, в лаборатории?
— Я подумаю. Пока я не намерен менять свои планы из-за того, что мне дал этот демон. Хочу решить сам, а не потому, что он — или кто-то другой — меня заставил.
— Понимаю. Тебе нужно время, чтобы разобраться и сделать выбор.
Кирилл кивнул. Больше — никаких поспешных обещаний.
Nota bene
