— Слушай, ты не кипятись, так, — Это Петя. Мы хорошо общаемся, часто помогаем друг другу с проектами, если есть на то необходимость. Петя талантливый дизайнер и просто хороший человек. — Это же было очевидно, что он поставит Дашку.

— Мне не было очевидно.

— Стась.

— Я считаю, что повышение нужно назначать согласно заслугам человека на рабочем месте, а не за…

— Тише, — одернул меня Петя. Мимо кухни прошла Даша, что-то мурлыкая себе под нос.

— Да мне плевать. Пусть знает, что о ней думают и говорят.

— Она знает, и поверь, ей плевать.

— Ей плевать, а мне нет.

— Перестань.

— Петь, а ты чего поддерживаешь все это безобразие. Ты талантливый дизайнер и вполне заслуживаешь повышения. А эта, — я указала в сторону просторного офиса, — полное недоразумение, а не дизайнер.

— Ты что-то имеешь против? — в дверях показалась Даша, с невозмутимым выражением лица и лишь на губах играла ехидная улыбка.

— Я? Да имею. Я против твоего назначения. Ты не заслуженно заняла это место. Дизайнер, ты может быть и неплохой, но вряд ли лучший.

— Я-то и неплохой? — взвизгнула девушка, — я лучший!

— Неужели? — спросила я, выходя из кухни.

— Стерва, — прошипела она вслед.

Я вернулась к своему рабочему месту и какое-то время смотрела в одну точку. Я рассчитывала на это повышение, на заработную плату, которая к нему прилагалась. На опыт, который могла получить на руководящей должности. Но в первую очередь на деньги. Я мечтала о собственной квартире. Давно мечтала. Просматривала объявления в сети, общалась с риелторами. Я почти накопила на первоначальный взнос, но мне нужен был стабильный высокий заработок, чтобы комфортно выплачивать ипотеку, но сейчас все откладывалось.

— Не кисни, — прошептала я самой себе, стараясь успокоиться. — Это не конец света.

Я выдохнула и открыла рабочую программу. В конце концов клиенты не должны страдать от того, что настроения у меня сегодня нет. Работа у меня такая, что настроение все-таки из себя придется вытащить, чтобы преобразовать его в дизайн интерьера, не важно офисного или домашнего. Дизайны квартир мне нравится делать. Каждый проект для визуализации собственного дома, о котором я мечтаю. Но Демидыч по какой-то причине чаще всего отдает мне в работу офисы, которые я не очень люблю.

В уголке монитора выплыло уведомление о входящем письме, открываю корпоративную почту, читаю сообщение и буквально застываю. Мне даже дышать стало трудно.

— Стась, у тебя все в порядке? — Петя потряс меня за плечо, что помогло прийти в себя.

— Совсем уже охренели, — не выбирая выражения произнесла я поднимаясь со своего кресла.

— Что случилось, Стась? — кричал вдогонку Петя, но я его не слушала. Внутри разгоралась самая настоящая злость, которую я с трудом утихомирила, узнав, о том, что меня просто бортанули с повышением и сейчас, после прочитанного письма, внутри эта самая злость разгорелась сильнее, готовя крушить и уничтожать.

— В каком это смысле, скинь Дарье все наработки по реорганизации отдела? — не сказала, а буквально прокричала я, открывая дверь в кабинет Демидычу.

— В прямом, Стася, — спокойно ответил мужчина, не поднимая головы в мою сторону.

— Это мои наработки! — возмутилась я.

— Ты молодец, — скупо похвалил Демидыч, — а теперь передай их Дарье.

— С какой это стати? — взвизгнула я. — Пусть сама нарабатывает свои…

— Ты уже наработала, зачем ей делать повторно это работу? — мужчина оторвался от своего телефона и лениво перевел на меня свой взгляд.

— Я свои наработки никому передавать не собираюсь. Хотите их видеть в работе, значит нужно было меня назначать на должность руководителя, а раз это место занимает Дарья — пусть сама все делает.

— Вообще-то, — он ткнул в меня пальцем. — Ты теперь у нее в подчинении и обязана делать то, что она тебе скажет.

— Вообще-то, — скопировала я его тон, — Дарья как руководитель — обязана уметь сама составлять планы и прочее, а не перепоручать эту работу подчиненным, иначе грош цена ее назначению. Пустышка и все.

— Ты забываешься, — грозно произнес он, поднимаясь.

— Да не ужели? — с вызовом произнесла я, выходя из кабинета.

— Я тебя оштрафую, — прилетело мне в след.

— Даже так? — спросила я оборачиваясь. Весь офис буквально замер наблюдая за нашей перепалкой, и лишь Дарья как ни в чем не бывало стучала своими наманикюренными пальчиками по клавиатуре и в данный момент щелканье кнопок было единственным звуком в помещении.

Я повернулась в ее сторону, потом вернула взгляд на Демидыча, осмотрела его пристально с ног до головы, а потом пошла к своему месту, прихватив листок бумаги из принтера.

Сев за стол я быстро начеркала заявление по собственному желанию и понесла его Демидычу. Он ничего не сказал, спокойно прочитал написанное, поставил свою подпись, а потом набрал бухгалтерию.

— Лидочка, рассчитай, пожалуйста, Лебедеву, — не глядя на меня сказал он. — Да, прямо сейчас, спасибо.

И положив трубку, вернулся к своим делам.

Я зло развернулась, забрала свою сумочку и пошла за расчетом. Никогда бы не подумала, что моя карьера в этом месте закончится именно так и больше всего меня злило то с какой легкостью Демидыч подписал мое заявление. Так же быстро мне выдали расчет и трудовую. Было такое чувство, что все было готова заранее, хотя конечно глупо было думать об этом. Это я сглупила — неоправданные надежды дали эмоции и как результат я осталась без работы.

— Зато с чистой совестью, — отдернула я себя строго нажимая кнопку в кабинке лифта.

Уже на выходе из офисного здания у меня зазвонил телефон и какого же было мое удивление, когда на экране отобразилось имя уже бывшего начальника.

Первая моя мысль, что он хочет спокойно поговорить и отменить мое увольнение, но то, что я услышала разозлило меня сильнее.

— Лебедева, сегодня же исходники по Аверину скинь, — а я то думала, глупая.

— я уволилась и никакого отношения к агентству не имею, — ответила я, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

— Согласно договору, — начала Демидыч, но я перебила.

— Валерий Демидович, пункты договора следовало зачитывать до того, как мне выдали трудовую и полный расчет, а сейчас я свободный от обременения офисными договорами человек, всего вам хорошего.

— Лебедева! — прокричал мужчина в трубку, но слушать дальше я не стала. Сбросила вызов, и направилась в сторону метро.

С каким-то внутренним опустошением выхожу из метро и плетусь в сторону дома, останавливаюсь у ларька, чтобы купить мороженное, тут же снимаю обертку и откусываю огромный кусок и со злостью прожевываю его. Холод, что тут же отдает по зубам, отрезвляет и приводит в чувство.

— И чего я раскисла? Все что ни делается, все делается к лучшему. И вообще ценить нужно в первую очередь себя, а не продаваться за три копейки.

Но вспомнив, сколько нулей у этих самых трех копеек, которые ежемесячно приходили ко мне на счет, лицо тут же скривилось в предслёзных конвульсиях, которые я тут же подавила новым укусом мороженного.

Вхожу во двор и первое, что я вижу это машину Стаса и его самого расхаживающего рядом из стороны в сторону, разговаривая с кем то по телефону.

«Что он здесь делает?» — подумала я, останавливаясь. Поразмышлять на эту тему мне не удалось, потому как мужчина повернулся в мою сторону, прищурился, а потом нахмурившись поднял руку в знак приветствия, но разговор продолжил.

Я двинулась в сторону подъезда, но Стас знаком попросил подождать его. Я села на скамейку доела чуть подтаявшее мороженное наблюдая за мужчиной, который в свою очередь не спускал с меня взгляда.

Когда он закончил, Стас открыл дверцу заднего сиденья и вынул сумку, которую я забыла у него дома в субботу.

— Стася, — поприветствовал он меня, — добрый день.

— Здравствуйте, — ответила я, поднимаясь. — Что вы здесь делаете?