– Какая же ты всё-таки удивительная девушка, Гермиона Грейнджер.

Она ничего не ответила, ощущая так много в этот момент. Пальцы Тома, слегка поглаживая, скользили по её подбородку, он склонился, чтобы оставить поцелуй на её губах. И это притяжение оставалось неизменным с самого первого мгновения, когда он поцеловал её на осеннем балу. Каждое касание губ ощущалось так ярко, и в тоже время заставляло его погрузиться в состояние, когда с каждым мгновением желаешь всё больше. Сама Гермиона целовала его в ответ, прижимаясь всё ближе, словно стремясь, стать с ним одним целым.

– Я люблю тебя, – прошептала она в его губы, зарываясь пальцами в волосы Тома, слегка поглаживая.

– А я люблю тебя, – на одном дыхании произнёс он, снова приникая к её губам в поцелуе.

От его признания всё тело Гермионы обожгло особенным наслаждением, а в груди всё сжалось от волнения и значимости момента. И если бы не их задумка, то неминуемо их поцелуй перерос в нечто большее. Оба тяжело дыша, смотрели друг другу в глаза, не в силах оторваться друг от друга.

– Пора, нам нужно вернуть твою душу. У нас впереди много времени, и я хочу провести его с тобой, – сказала Гермиона, с нежностью накрывая его щеку своей ладонью.

– Хорошо, ты права, – ответил он, нехотя выпуская её из своих объятий.

Том передал ей свой дневник, отходя на пару шагов назад, чтобы хорошо видеть его. Он точно не знал, как происходит процесс, возможно, это так же болезненно, как и сам раскол, но сейчас он ясно ощущал, что хочет всё вернуть. Его взгляд сосредоточился на чёрной тетради в её руках, а потом он закрыл глаза лишь на мгновение, чтобы осознать всё, что произошло в последнее время. Вспомнить о своих желаниях, и о том, как цели менялись. Для самого Реддла всё это было непросто. Раскаяние противоречило его природе, и он не умел жалеть о содеянном, даже если это были ужасные вещи. Но он обещал Гермионе попробовать, поэтому мысленно вернулся в тот самый день, когда в ярости пришел выпустить василиска, чтобы уничтожить её. Постепенно картинка в его сознании становилась всё чётче, и даже ощущения, что он испытал тогда, казались вполне реальными.

– Я не могу, Гермиона, – произнёс он, открывая глаза. – Уоррен была настолько далека от меня, что мне её совершенно не жалко, тем более её убил василиск, а не я.

Девушка прижала его дневник, к своей груди делая шаг навстречу.

– Я понимаю, давай попробуем сначала подумать не о том, что произошло убийство. Её смерть была случайностью, но ты же выпустил василиска не просто так. Ты выпустил его убить. Вот попробуй раскаяться в этом, – сказала она, не имея представления, что реальной мишенью в тот день должна была стать она.

Том согласно кивнул, и это могло сработать, потому что если бы в тот день Гермиона погибла, это причинило бы ему много боли. Он снова сосредоточился на дневнике, в этот раз не закрывая глаз. Сама Гермиона чувствовала, как сильно сжимает тетрадь в руках, и как её пальцы мелко дрожат от волнения. Но она и правда верила в хороший исход, стремясь к нему всей своей душой. В комнате стало немного жарко и душно. Голова слегка кружилась, как ей показалось от волнения. Перед глазами всё плыло. Неужели ей стало плохо, но сквозь пелену искаженного зрением пространства, она увидела взгляд Тома.

– Гермиона! – его крик эхом отдался в её сознании, на последних буквах удаляясь.

Она протянула к нему руку, и видела, что он рванул вперёд, чтобы схватить её пальцы, но его прикосновение прошло сквозь её ладонь, схватив пустоту. Последний взгляд глаза в глаза и ужас, что сковал тело Гермионы. А потом всё закружилось в ужасном водовороте, выкручивая её тело и лишая возможности дышать. Она даже не до конца поняла, что слёзы обжигая глаза, катятся по щекам, а она даже не могла закричать, испытывая душераздирающую боль. Она помнила это ощущение, она поняла, что её снова тянуло сквозь время.

* * *

Когда всё вокруг пошло рябью, то Том подумал, что магия соединения души работает. Ведь ни он, ни Гермиона не знали, как это выглядит. Но всё это искажение сосредоточилось на одной Гермионе. Она словно начала отдаляться, погружаясь в эту воронку. И он понял, что что-то происходит не так. Он видел отчаяние и боль в её глазах и бросился к ней, в надежде вытащить её из этого ужаса. Но его пальцы скользнули по воздуху, не имея возможности спасти её. И она исчезла, словно её здесь и не было. Отчаяние настолько захватило Тома, что он не в силах сдержать свои эмоции сжал пальцами свои волосы, двигаясь по комнате, как загнанный зверь. А потом пришла ярость и настолько чистая злость, что его кулак с силой врезался в каменную кладку стены. Она бил до тех пор, пока крик боли не вырвался из его груди. Не замечая разбитых в кровь костяшек, он ощущал желание разрушить всё. Они украли у него её. Они забрали единственного человека, кого он смог полюбить. Тёмные глаза слизеринца отдавали отблеском близкого безумия. Он рванул дверь Выручай-комнаты, и почти бегом нёсся по лестницам, расталкивая редких учеников, что ещё не разошлись по своим гостиным. Никто ещё не видел его таким, поэтому в страхе отступали в сторону. Когда Том ворвался в кабинет трансфигурации, профессор поднял взгляд от свитка, на котором делал записи.

– Надеюсь у вас веская причина, Том, чтобы врываться так бесцеремонно ко мне, – спокойным голосом произнёс профессор.

– Они забрали её! – почти выкрикнул Реддл, подходя ближе и упираясь руками в столешницу. – Они забрали её в будущее.

Альбус посмотрел на стоящего перед ним слизеринца. Растрёпанные волосы, кровь на руках, и впервые он видел с его взгляде человеческие настоящие чувства.

– Том, Гермиону никто не посылал, и забрать её тоже никто не мог. Время удивительная вещь, напитанная магией, возможно мисс Грейнджер сделала так много для вас, изменив, что вселенная посчитала, что её миссия закончена, – предположил Дамблдор.

– Мне плевать! Вселенная не спросила ни меня, ни её, прежде чем забирать её, – хрипло произнёс Том, упрямо смотря на профессора. – Найдите способ её вернуть. Или отправьте меня в будущее.

Дамблдор конечно хотел бы помочь, но лишь покачал головой.

– Том, маховик времени, работает только с прошлым, и ни одного заклинания путешествия во времени не существует. Мне жаль...

Руки Реддла дрожа, сжались в кулаки, и он стиснул зубы.

– Мир несправедлив, как и всегда. И видеть его хорошим я мог только рядом с ней, мне тоже жаль.

Он оттолкнулся руками от столешницы, резко разворачиваясь и покидая кабинет профессора. Сам Дамблдор в полной мере понимал состояние Тома, но не в силах был ему помочь.

Глава 19

Когда эта сумасшедшая круговерть закончилась Гермиона захлёбываясь от слёз оказалась сидеть на полу Выручай-комнаты. В этот момент ей хотелось ощутить, что это всего лишь сон, что сейчас она повернёт голову, а рядом стоит Том. Но, к сожалению, комната была пуста, в ней не было ничего, как и в тот момент, когда они с Томом вошли в неё. Слёзы текли по щекам, и Грейнджер никак не могла успокоиться, всхлипывая. Ощущая нереальную боль в груди, она уперлась руками в пол, смотря на единственное доказательство того, что она была в прошлом. Перед ней лежал дневник Тома Реддла, тот самый крестраж который он успел создать там, где они познакомились. Теперь его душа никогда не станет единой. Она не знала, что делать, паника накрывала её с головой, и Грейнджер взяв с пола тетрадь, прижала её груди как самое великое сокровище. Но ещё страшнее было выходить отсюда. Она не знала, что её встретит за этими стенами. Разрушен ли Хогвартс или будущее изменилось? Что вообще произошло за те года, что она отсутствовала. Поднимаясь на ноги Гермиона с опаской вышла из Вручай-комнаты, осматриваясь. Судя по всему, был вечер, коридоры школы пустовали и были полутёмными. Пока всё что она видела, было, целым и невредимым внутри неё теплилась надежда, что действительно Хогвартс остался не тронут, что войны не было и возможно Том всё-таки смог пересилить себя. И даже без неё не ступил на путь разрушающего зла. Спускаясь по лестнице, девушка осматривалась, никаких признаков разрухи по-прежнему не было видно, решив проверить свою теорию, она направилась прямиком кабинет директора. Кто знает, возможно, всё не так уж и плохо. Подойдя к двери, девушка постучала в неё, но ответа не последовало, и она толкнула дверь, заходя внутрь. Там оказалось пусто и темно. Хотя это было и неудивительно, время было позднее, но попытаться точно было нужно. Кабинет не был похож на тот, который был при профессоре Дамблдоре в её время, и не таким как при директоре Диппете в прошлом. Не зная, что делать, Гермиона вздохнула и сделала шаг назад.