Через полчаса, поплутав по узким тропкам, мы подошли к воротам. Я сильно постучал, затем мы стали кричать, но нам так никто и не открыл. У Кобры лопнуло терпение, и она с места перепрыгнула двухметровый забор и вскоре открыла нам ворота изнутри. Взгляд её не предвещал ничего хорошего. Она молча посторонилась, пропуская нас внутрь. Такого я ещё не видел. Довольно обширный двор, скорее напоминавший небольшую площадь, был обрамлён одноэтажными деревянными постройками. Сейчас, он весь утопал в крови. Её было столько, что она не смогла даже впитаться в землю до конца. Мы застыли, как поражённые молнией, весь двор устилали голые женские тела, лежавшие ногами к центру и образуя своеобразное солнце, являясь лучами. Все они были обезглавлены, а их головы лежали в центре композиции, сваленные в пирамиду. Из неё торчал столб с заострённым концом, на котором было надето тело ещё одной девушки. Похоже, что здесь были все обитательницы «разделочной». В результате они сами стали жертвами и с ними поступили точно также. И я даже знаю кто. У всех жертв были перекусаны шеи. Быстро и аккуратно, в центре на колу видимо была та самая Маша. Колдун узнал, что ему было нужно и уничтожил всех. Сделать ему это было нетрудно, женщины даже не сопротивлялись, будучи под ментальным приказом. В Колдуна вселился сильный изверг. Кто? Вряд ли сама Моргана. Шаман упоминал, что его послал Малой. Неужели он нашёл Колдуна? А что, если он его и не терял? Просто отпустил погулять на длинном поводке. Тот благополучно нашёл нас, и мы всё это время были под присмотром и когда возникла угроза он всех ликвидировал. Тогда почему не нас сразу, а этих девочек? Или нас он не смог, тонковата кишка оказалась, зато на них он отыгрался по полной.

— Это Малой в теле Колдуна, — сказал я. — Это скотина свалила, оставив нам подарок. Последняя ниточка оборвалась.

— Ты думаешь, больше никто не знает, где находится их чёртово логово? — спросила Наташа.

— Они всех зачищают. Тем более кто туда сможет пройти? — Лиана задала риторический вопрос.

— Своим пешком не многие, думаю я, — задумчиво ответил папаша Кац. — Иначе бы Моргану давно выпотрошили.

— После такого… — я замолчал, вспоминая картины фашистских концлагерей, — после такого, я лично доползу до Морганы и уничтожу её и сынка. Клянусь.

— Мы дойдём, — сказала Лиана.

— Вместе, — заключила Наташа. Девушка покрылась фиолетовыми пятнами, мы предусмотрительно отошли подальше. Она задрала голову вверх и подняла руки. На сей раз стон её был печален, а сверху на двор обрушился снегопад, полностью накрыв тела. Снег шёл стеной, скрывая от нас подробности, но, когда он кончился, перед нам предстал пустой двор.

— Похоронить их здесь можно только в болоте, но я не хотела, — сказала Наташа.

— Поехали домой, — сказал я.

— Обождите! Спек! Надо взять с собой спек, — напомнил папаша Кац, и они с Коброй быстро исчезли в избе-разливочной. Через пять минут оба вышли назад, таща на себе несколько полных канистр.

— Старичок, это воровство называется, — напомнила ему Лиана.

— Нет. Это загадка! Куда исчезли все девушки вместе со спеком? Тюлень будет думать до конца жизни.

— Ага, и мы заодно, — сказала Наташа, открывая синий портал.

Глава 14

Кремень

— Жень к нам кто-то стучится, — Наташа ущипнула меня за бок.

— Открой, — не открывая глаз ответил я. После вчерашних экспериментов со спеком у меня ничего не двигалось. По началу я скептически отнёсся к маркировке «999», а потом папаша Кац объяснил мне, что он не разбавлен. То есть концентрирован. Вот он, например в своей мобильной лаборатории тоже делает нам спек, и он тоже концентрированный. В таком состоянии принимать его нельзя. Я никогда не задумывался об этом, для меня спек это готовый шприц-тюбик. Похожие мы находили у фашистских диверсантов, у них было что-то на основе эфедрина, со спеком и близко не стояло. Потому как спек выдавал такую гамму чувств, такой набор положительных эмоций, что фашисты сейчас бы катались в ногах у Изи, выпрашивая дозу. Ко всему прочему к спеку не привыкали. К хорошему, разумеется. Но для то, чтобы получить хороший и материалы должны быть хорошие и руки. А то, что частенько делали кустари на стабах, не стоило и горошины. Так вот этот, который мы спёрли в количестве двадцати литров был намного сильнее того, что делал знахарь. Учтите, что для употребления его ещё надо разбавлять один к трём. Таким образом к нам в руки попало почти шестьдесят литров спека, и если подсчитать, что в одной дозе тюбик-шприца миллиграмм…

— Лесник, кто из нас мужчина? — пробурчала Лиана, уснувшая где-то у меня в ногах.

— Это совершенно ничего не значит, — отрезал я.

— Может там заражённый? — предположила Наташа.

— Мы в Караван-Сарае, так ведь? — сел я на постели, протирая глаза. — Откуда здесь могут заражённые. Протри окошко и посмотри, если заражённый, то открывать не будем.

— Вот лентяй, — всплеснула руками Наташа и дотронулась до стены шатра. В появившемся окне показался Сиплый. — Свои.

— Пойду, встречу, — сказал я с трудом сползая с кровати. — Пусть вам будет стыдно!

— Мы переживём как-нибудь, — за моей спиной раздался сардонический смех принадлежавший, как всегда, Лиане. — Ковыляй себе, мужчина.

Ну вот что с ними делать, добрый я человек. Я прошёл мимо кухни, за столом уже сидел папаша Кац уставившись в стену. Он вчера тоже попробовал «продукт» самым первым. После этого так и остался сидеть, что он там видел никому было неведомо. Сперва подумали, что у него передоз, но знахарь только отмахнулся от нас и остался смотреть невидимое кино на стене. Лиана положила перед ним лист бумаги и нарисовала несколько пляшущих человечков, вот их он и рассматривал всю ночь. «Открыв» дверь в стене я увидел на пороге Сиплого и ещё одного субъекта. Высокий худой с усами как у Дон-Кихота.

— Жердь, — отрекомендовал его Сиплый. В принципе понятно, что Жердь. Кстати, почему он Сиплый? А Лесник? С Лесником всё ясно, из леса пришёл. Почему так болит голова? Мне просто необходимо выпить живчика. Всё-таки мы перебрали со спеком. Нельзя передознуться, ещё как можно. Я теперь неделю к нему не притронусь, у меня до сих пор руки дымятся! Я вытягиваю вперёд руки и вижу, как они объяты голубым пламенем. Нет, так нельзя.

— Лесник, — кивнул я и стою смотрю на них. Они на меня. Что-то не то?

— Мы так и будем стоять в дверях? — напомнил мне Сиплый.

— Ах, бля. Мы вчера чего-то перебрали, ничего не соображаю, — извинился я. — Проходите, конечно!

— Я так и знал. Вы вчера вечером появились и сразу закрылись. Я так и понял, что не спроста, — подмигнул мне Сиплый. — От нашего шатра вашему шатру. — Сиплый поставил большой мешок на стол.

— Не обращайте внимания, — махнул я рукой на Изю, ловившего на столе невидимую муху. — Спек.

— А! Так вот чем вы здесь пробавляетесь. Ещё есть? — живо спросил Сиплый.

— Полно. Только разбавить надо, сейчас профессор очнётся, первым за добавкой рванёт.

— Нарядно я смотрю у вас здесь, — молвил Жердь. Налил в стакан живчика и вложил его в руку знахаря. Папаша Кац по инерции выпил его и посмотрел на нас уже осмысленно. — Старый способ, чтобы снять клиента с отходняка.

— Я всё думал, когда это у него закончится, — не зря же я хотел живчику.

— Лесник, я к тебе с вопросом. Раз уж вы вернулись, мы пойдём в красный портал? — Сиплый не забыл про наше обещание. Придётся сводить.

— Не забыл. Обязательно пойдём, хочешь завтра? — Сиплый чуть не поперхнулся от неожиданности.

— А хочу, хочу. У нас знаешь сколько желающих набралось? — обрадовался Сиплый.

— Пряник где?

— Как раз воинство собирает, мы же знали, что ты не откажешь.

— Куда это вы собрались? — Наташа села рядом со мной подперев руками подбородок.

— В портал. Привет, Наташ, — кивнул Сиплый.

— Без нас? — удивилась Лиана, садясь ко мне с другого бока.