«Обычно мне говорят, что я похожа на девчонку из семейки Аддамс» — Всплыло в голове.
Я опускаю голову вниз, и зажмуриваюсь.
Мне было за двадцать, я только пришёл с армии. Ходил гоголем, красавец, язык подвешен, кулаки пудовые. От девок, отбоя не было, хотя Тонька, в то время, уже была со мной, и честно дождалась с армии. У нас с ней были, серьёзные отношения, и в принципе все шло к свадьбе. Но нет-нет, я грешил, скрашивая свои ночи, доступными, красивыми девчонками. А почему бы и нет, если они сами плывут в руки? Глупо отказываться, когда такое разнообразие девчонок, и вешать хомут на шею, в виде Тоньки, и замок на ширинку.
Соседскую, красивую девочку, я заприметил сразу. Но как я и думал, она была малолеткой, а я с такими не связываюсь. Кажется, я даже спас ее от собаки, точно…
Я понимал, что стоит держаться подальше, но девочка меня манила, своей загадочностью, и не испорченностью. Она не бегала за мной, не вешалась на меня, как другие девчонки, и была очень сдержанной. А вот я, перепив, не сдержался. Не думал, что так далеко зайду. Испортил девчонку, и испугался.
Потом ещё, эта некрасивая история вышла…
Кто-то видно донёс Тоньке, что нас видели. И она, фурией налетела на меня.
— Игорь, что у тебя, с соседской, мрачной соплюхой?!
— Я не по малолеткам. — Отворачиваюсь от нее.
— Вас видели, чего она возле тебя трется?!
— Не знаю, влюбилась наверное. — Ляпнул я, о чем потом жалел.
Недооценил, я свою невесту, не знал, что у неё рука поднимется, на девчонку.
Они валяли ее в грязи, глумились, а я стоял и смотрел. Видел, как на меня смотрят синие глаза, в надежде на спасение, но я молчал. Вроде даже ляпнул что-то, неприглядное. Но девочка, оказалась стойкой. Она не только, не сдала меня, за растление, но и никому, ничего не сказала, уехав.
Потом, я приходил к её бабке, но та сказала, что Роза, как с цепи сорвалась, и уехала.
На душе скребли кошки, но потом, я вычеркнул из жизни, этот эпизод, чтобы не вспоминать, свой мужской позор.
И вот сейчас, в моей руке, фото маленькой Розы. Судьба снова свела нас, она узнала меня, а я её нет.
«Конечно, я с пятнадцати лет понятливая…»
«Дважды было, дважды потерял…»
Бедная, Роза. Я опять поступил с ней, как мудак. И снова я, выбрал Тоню.
На душе становится тошно, я кое-как, дорабатываю, покупаю бутылку вискаря, и еду в свою квартиру. Сегодня, я не хочу никого видеть. Меня тошнит от самого себя…
АНТОНИНА
Он снова не берет трубку. Звоню Галке.
— О, здорово Тонька, как жизнь?
— Хорошо, Галя. Спасибо.
— У нас тут такое… Роза Романовна — то, уволилась! Последний день сегодня был! Ты представляешь, она Машке сказала, что в Доминикану, и Италию уезжает! Это на какие такие средства?! — Выпаливает Галка.
— Расскажи подробнее, Галь.
— Нет, ты скажи Тонь, откуда у неё такие деньги? Проститутка значит! Ты машину ее видела?
— Не видела.
— Мини-Купер, новенький. Говорит, может себе позволить вообще не работать, а чего тогда устраивалась, интересно?
— Да, мне тоже интересно… — Задумываюсь я.
— Говорит Машке: кофта у тебя, говно. Представляешь, а у нас, пол завода в таких кофтах, и ничего… — Тараторит Галка.
— А Игорь, как отреагировал? — С замиранием спрашиваю я.
— Ну как, как? Девчонки говорят, побежал он за ней. Но она, даже из машины не вышла. Уехала она, выдыхай Тонька! В Италии найдёт себе мачо, там и останется!
— Хорошо бы… Ладно Галь, спасибо за информацию. — Прощаюсь я с Галкой, и набираю Наташку.
— Ну все, Наташ. Спасибо тебе. Все получилось.
— Птичка упорхнула?
— Да. Говорят в Доминикану, а потом в Италию, путь держит.
— Вот и замечательно, сестрица. Как кстати Игорь?
— Не очень…
— Страдает?
— Видимо да… — Вздыхаю я.
— Ну ничего. Дай ему время. С глаз долой, из сердца вон. Переживёт как-то.
— Очень на это надеюсь…
Я прощаюсь с сестрой, и иду делать заказ. Ничего. Мы справимся. Скоро будет малыш, и настанут новые заботы. А Игорь справится. Ведь чертова Роза, мимолетный элемент, нашей жизни.
ГЛАВА 27
Пять месяцев спустя…
ИГОРЬ
Прячу вискарь, и чувствую себя, последним алкашом. Что-то пристрастился я, к бутылке, за последние месяцы. Ничего не радует, все валится из рук.
Дома, раздражающая жена. Ходит, светится, от предвкушения предстоящего материнства. А остальное время, проводит в обнимку над унитазом. И вот надо было ей, все это? К этому она стремилась? Вся высохла, одни рыжие лохмы остались, и синюшное лицо. Хоть бы подкрашивалась.
Как-то сказал ей, об этом, так она так орать стала, на меня:
— А я что, чужого ребёнка вынашиваю?! Я для себя рожаю?! Или ты участия не принимал?! — Рявкает Тонька, затем зажав рот, несётся к унитазу.
Видно гормоны совсем, дали в голову, или как у этих баб, не поймёшь. Хотел напомнить, что да, это надо было ей. Но не стал связываться, а то мало ли, буду потом виноват. Потихоньку, стал выпивать, и ложился спать. Там, во снах, я был с ней, и был в абсолютном счастье.
Утром, вставал, и видел бледно-синюшное лицо жены. Проявлял мнимую заботу, оставлял деньги, и уезжал на работу. Прикасаться к Тоньке, не было ни малейшего желания. Со своей беременностью, она совсем спятила, носилась, как курица с яйцом, и заставляла меня в этом участвовать.
— Игорь. Завтра идём на узи.
— Я работаю. — Сухо отвечаю ей.
— Отпросишься. И увидишь первое фото малыша. — Цедит она.
— А вечером, я не смогу посмотреть? — Нервно вожу вилкой, по тарелке.
— Не шкрябай. Голова болит. Я что, как разведённая женщина, должна одна мотаться по больницам? — Швыряет она, салфетку на стол.
— А все что, с мужьями ходят?
— Да. Все ходят с мужьями. Разумеется, кому не наплевать на свою жену, и ребёнка, Игорь.
— Ладно, понял. Поедем вместе.
Она довольно улыбается. А меня охватывает безразличие. Ну что же, сам виноват, получай, заслужил. Осеменитель хренов.
На следующий день, сижу в очереди, в клинике. Тонька, довольно поглаживает живот, а я скучающе, рассматриваю людей. Одни беременные бабы, и несколько усталых мужиков.
Представляю, как скоро настанет время пелёнок, и круглосуточных оров, и неприязненно морщусь. Получил, под сорок лет, незабываемые ощущения. Хапнешь, ты, Игорь Витальевич, скоро счастья.
Наконец, нас приглашают, в кабинет. Я сажусь на стул, и жду, когда жену подготовят. И вот, ей делают УЗИ, и я вижу, маленького человечка. Который совершенно, не вызывает никаких эмоций, как будто, я смотрю, скучный фильм.
Тонька, начинает умиляться, и реветь. Я вежливо улыбаюсь, и беру ее за руку.
Дура, не понимает, что этот плод для меня, как обуза, как якорь, и вечное напоминание, и причина того, что я потерял любимую женщину. Но эту тайну, я унесу в могилу. Никто не должен знать, тем более, этот ребёнок, который ни в чем не виноват.
Идёт время, жена стала отекать, толстеть. Но ее, это кажется, мало заботило. Все развлечения, больницы, еда и унитаз. Даже готовить нормально перестала. Лежит на диване, и стонет.
Я стал питаться в кафешках, и этот долбанный день сурка, меня достал. Одно, и тоже.
Интересно, что сейчас делает Роза?
АНТОНИНА
Семь месяцев беременности. Сложное время. Дальше будет ещё сложнее. Я уже отекла, как слон. В зеркало практически не смотрю, знаю, что увижу там бледное, распухшее нечто. Но я ни о чем, не жалею. И вообще, природой, женщине заложено рожать. Скоро у меня будет статус, многодетной матери, и это важно. А что тело? Все мы рано или поздно состаримся. А потомство, род, останется.
Так, утешая себя, я мирно уплетала мороженое в открытом кафе, возле парка. Сегодня был тёплый, прекрасный денёк, осень, в самом её, красивом проявлении…
На мне, был одет, старый флисовый, спортивный, болотного цвета костюм, и кожаные угги. Ноги катастрофически мёрзли, поэтому с сентября, я ходила в уггах, с моими отёкшими ногами, больше ничего и не налезало. Знала бы я…
