— Я тебе вообще не доверяю! Ты хотел съесть мою бабушку! Я видела ее связанной, сидящей на противне с луком и картошкой.

Волк не стал возражать. С женщинами всегда так. Они часто принимают одно за другое. Потом не оправдаешься. Надо будет подумать, как переубедить ее, что все было совсем не так. Но это позже, сейчас надо рвать отсюда когти. Скоро тролли очухаются, или кто зайдет сюда проверить: все ли здесь в порядке.

Он повернул рычажки и оковы, сдерживавшие Вирджинию пали.

Девушка вскочила со стула, оставили спасителя-освободителя без благодарностей, и первым делом решила обуться. Здесь было холодно, и ее бедные пальчики совсем замерзли. А он пусть пока оправдывается.

Ее решительные действия и холодное молчание сработали. И Волк, как и все мужчины, конечно, стал искать слова оправдания своего поступка:

— Я ведь пошутил. Волки всегда делают вид, что совершают ужасные вещи. Я бы ни за что на свете не съел ее! Она такая старенькая. Я бы ее не обидел! У меня даже слюни не потекли.

Вирджиния лишь смерила его презрительным взглядом и продолжила зашнуровывать свои кроссовки.

— Нет, конечно, потекли. Но… очень медленно.

Вирджиния окатила его еще одним ледяным взглядом. Волк, чувствуя что ему не верят, с досады топнул ногой:

— Черт возьми! Я даю тебе слово Волка, что ты со мной в полной безопасности. Как поросенок в кирпичном доме!

Само собой, ее это не убедило, но зато слегка успокоило Волка. Он потом все хорошенько обдумает, подготовится и в следующий раз, когда встанет этот вопрос (а в том, что он будет периодически всплывать Волк не сомневался) — он найдет, что ответить. Сейчас же пришло время для очередного подвига. Надо помочь ей сбежать из замка троллей. Может, тогда она оценит его любовь.

— Теперь мне надо разработать план спасения, — сказал он. — Ух! Какая романтика — мы в опасности!

В два прыжка он подскочил к балкону. Высоковато.

— Ты хорошо лазаешь? — спросил Волк. — Я три раза чуть не сорвался, пока лез сюда к тебе…

На самом деле количество этих раз сводилось к жалкому, почти незначительному одному, но женщины любят, когда мужчины преодолевают ради них неимоверные преграды.

Вирджиния уже собралась и почти его не слышала. Ее пленили расшитые золотом остроносые туфли короля троллей. Они слегка искрились, переливались в свете камина и словно просились: возьми нас, Вирджиния, возьми нас!

— Это волшебные туфли, — сказала она, разглядывая самую желанную обувь в мире. Вирджиния никогда не была модницей и с усмешкой смотрела на дурочек, покупающих сумочки и шляпки стоимостью в трехмесячную зарплату отца. Но эти туфли были совсем другими. Больше побега она хотела обладать ими. Хотела, чтобы туфли стали ее. Можно было сказать, что Вирджиния влюбилась в них с первого взгляда. Мало того, эти красивые восточные туфли могли пригодится. Можно было проскользнуть в них мимо троллей незамеченной. Она мечтательно произнесла: — В них он становится невидимым.

— Я знаю, — спокойно отозвался Волк, словно речь шла о чем-то малозначимом. Как, например, о пыли на камине.

— Как они это делают?

Волк обернулся. Вирджиния протягивала к ним руки. Она была уверена, что туфли звали ее. Возьми нас! Одень нас!

— Не трогай! — предостерег он девушку. — Иначе всю жизнь захочешь носить их не снимая.

Эти женщины всегда думают о шмотках. Даже в самый неподходящий для этого момент. Балкон или коридор? Вот в чем вопрос!

— Я просто посмотрю на них и все…

Она взяла туфлю в руку и почувствовала, как что-то теплое разливается по ее телу. Приятное, легкое и очень успокаивающее. Как будто, тебя опускают в горячую ванну с пеной… Не хватает только расслабляющей музыки и свечей…

Волк бесцеремонно вырвал у нее из рук обувь:

— Они уже действуют на тебя. Оставь их в покое!

И почему, когда он решает, как им сбежать, Вирджиния грезит о каких-то дурацких туфлях троллей?!

Он приоткрыл дверь и выглянул в коридор. В самом конце коридора он различил застывший силуэт. Скульптура или охранник? Какая к черту скульптура?! Тролли не производят предметы искусства, а только разрушают их. Значит, охранник. Наверняка, дрыхнет у покоев короля Релиша. Нет, нельзя рисковать. Остается балкон. Придется лезть.

81.

Никем незамеченные Волк и Вирджиния покинули замок. Позже Волк смекнул, что они сбежали в крайне удачное время — время королевского сна. Когда король троллей спит (а спит он всегда долго), другим ничего не остается как следовать его примеру — спать. Где-то это даже прописано в законе короля Релиша, но в канцелярии, как и во всем королевстве, такой бардак, что проверить, правда ли это — нет никакой возможности.

Едва мрачный замок остался позади, Вирджиния вырвалась вперед. Она спешила и не оглядывалась на своего спасителя. Волку это не понравилось. Это он спасает ее и ведет за собой:

— Подожди, куда ты идешь?

— В тюрьму, — на ходу ответила она так, словно другого ответа и быть не могло.

— В тюрьму? Это не входило в мои планы!

— Я хочу найти отца и вернутся домой, — сказала Вирджиния, как отрезала. Спорить и переубеждать бесполезно.

Он поймал ее за локоть и остановил:

— Ну, хорошо, хорошо… Вирджиния, если ты не пойдешь за мной, то и не проживешь в этой людоедской стране и пяти минут. Нам нельзя идти той дорогой. Пошли туда.

Он кивком головы указал ей путь, и Вирджиния вздрогнула. Вместо удобной степной дороги Волк предлагал пойти сквозь густой темный лес. В нем росли высоченные изогнутые деревья. Такие огромные, что их листва терялась за пурпурными облаками. Чутье подсказывало, что этот жуткий лес не сулит ей ничего хорошего.

— Туда, — сказала она. — Я не пойду ни за что на свете. Если так хочешь, то иди сам…

Но они пошли этим страшным лесом, потому что другого пути не было. Скоро тролли проснутся, обнаружат ее исчезновение и бросятся в погоню. Догнать ее в открытой степи, где не спрятаться — не скрыться будет проще простого.

На первом же дереве Вирджиния увидела грубую деревянную табличку. Надпись гласила: Бобовый лес. И чуть ниже тем же корявым почерком: Берегитесь великанов!

Вирджиния поежилась. Предчувствия ее не обманули. Бобовый лес? Великаны?

В лесу стоял туман, и от этого было непонятно, какое сейчас время суток. Волк уверенно, словно был здесь тысячу раз, вел ее в самую глубь.

На каждом дереве, точнее бобовом стволе были приколочены другие грубые таблички. 137, 138… Вирджиния почувствовала себя гусеницей в чужом огороде. Самое страшное в этом было то, что гусениц хозяева огорода никогда не жаловали…

Вскоре ни вышли на маленькую полянку, посреди которой стоял памятник. Он изображал дровосека, с топором на плече. Одет был парень, как все дровосеки — в простую рубашку и штаны на подтяжках. Штаны доходили ему до коленей.

— Храбрый Джек, — прочитала Вирджиния на увитом высохшим плющом постаменте.

— Джек из страны Чудес! — добавил Волк. — Первый мэр Бинтауна. Когда-то здесь была цветущая область, но потом все заросло огромными бобами. Эти земли достались троллям, поэтому они так ненавидят принца Венделла. У него благородные земли, а их королевство наполовину заросло сорняком.

Рассказывая это (отличная возможность блеснуть перед дамой сердца талантом рассказчика и знатоком истории) Волк сам не заметил, как увлекся и обошел вокруг памятника. Когда он вернулся к месту, где только что стояла Вирджиния — то там никого не обнаружил. Тролли? Не может быть!

Он начал звать ее по имени но девушка не откликалась. Обежав памятник еще пару раз и так и не найдя нигде Вирджинию, Волк заломил руки:

— Неужели ты взяла эти волшебные туфли короля троллей?

Уверенный в правоте своего предположения Волк бросился на поиски невидимки. Даже если девушка невидима, не стоит забывать про необычайно острый нюх этого зверя. И пусть от бобовых деревьев несет как от склада бобов — он все равно найдет ее. Чего бы это ему не стоило!