Была ли это любовь, или это было ее желание любви?
Мог ли он поступить иначе?
Что было бы, если бы все произошло по-другому?
Однажды мы запускали летающий фонарик желаний.
Была теплая летняя ночь. Яркие сияющие звезды смотрели вниз с глубокого темного неба. Казалось, что они смотрят прямо на нас. Я тогда подумала, что звезды это не просто небесные тела, летящие в бесконечности Вселенной, а души тех, кто ждет своей очереди, чтобы спуститься на Землю. Чтобы попасть в удивительное приключение под названием жизнь.
С каким-то необычным трепетом в груди я загадала свое желание…
Фонарик, похожий на большое красное сердце медленно поднимался ввысь.
Я очень хочу, чтобы мы с тобой всегда любили друг друга, и жили вместе долго и счастливо под этими вечными сияющими звездами, — повторяла я про себя…
Я радовалась, как маленький ребенок, когда большое пылающее сердце, поднимаясь в небо, уносило мое желание куда-то туда, к луне и звездам. А потом, все словно замерло внутри меня и остановилось, когда бумажный фонарик, загоревшись, начал падать вниз…
Может поэтому он ушел?
Глупости, — перебила я сама себя. Этого не может быть.
Фонарик и любовь…
Как они могут быть связаны между собой?
Ты уже взрослая. Ты должна быть серьезной, — вспомнились ей слова школьной учительницы. Игры и прочие детские глупости уже не для тебя.
Почему она тогда ей поверила?
Может, поэтому-то и не складываются у нее отношения, и швыряет ее из крайности в крайность, что она относится ко всему слишком серьезно…
Когда-то я искала свою точку «G». Я думала, что она принесет мне счастье. И моя жизнь сразу изменится. Станет яркой, наполненной. Нет, я не была на этом зациклена. Но без нее я чувствовала себя неполноценной, потому что не чувствовала того, о чем рассказывали мне мои подруги. По их словам это было у всех, кроме меня.
Однажды моя подруга Лариска удивленно спросила, зачем тогда мне нужен мужчина, уж лучше посмотреть какой-то сериал.
От ее слов мне стало совсем не по себе. Я стала читать все, что только могла найти о женской физиологии. Я тщательно исследовала себя…
— Где же ты, моя пресловутая точка на карте, ну не могла же я родиться без тебя!
Спустя долгие месяцы поисков, ко мне пришла мысль: «А может, дело вовсе не в физиологии? Может это что-то не так в моей голове?»
Она ходила к психологу, чтобы разобраться с этим. Вспоминала свое детство, юность, обиды на мужчин и свои страхи. Убеждения, которые получила в подарок от родителей, учителей, общества. Истории, в которых детей в одном случае находили на огороде, в другом приносил аист из своего гнезда. Как дети попадали туда, для нее, тогда маленькой девочки, было сложной загадкой, а ее детское воображение рисовало ей страшные картинки.
Но, несмотря на все ее усилия, заветный крестик, обозначающий сокровище на карте все так и не находился. Ну где же ты, моя точка, — с грустью думала она…
В ее голове раньше часто крутился этот вопрос. А когда Амелия встретила его, то забыла о поисках своей точке, растворившись в наслаждении и любви. Теперь, когда он ушел, она опять о ней вспомнила. Зачем? Почему? Не понятно…
Почему-то я постоянно вспоминаю о нем. О том, как мне хорошо было с ним. Как в его присутствии куда-то исчезали все мои проблемы и заботы, растворялось любое раздражение и недовольство. Все мои амбиции, непонимания, мысли о прошлом, мысли о будущем таяли в его любви. Внутри меня появлялось обволакивающее все тело, всю душу необычное тепло. Не понимаю, откуда оно бралось? А еще во мне просыпалась какая-то необъяснимая нежность и женственность. В те мгновения я ловила себя на мысли, что мне сейчас так хорошо, что больше ничего не нужно… Только, чтобы рядом был он.
Может это и было мое счастье?
Господи, почему же я все время о нем вспоминаю? Почему не могу не думать о нем, забыть?
Как же я устала от этих мыслей. Хватит! Уже поздно, пора спать. Говорят же, что утро вечера мудрее, я подумаю о нем завтра.
Соединив вместе известную пословицу со словами героини одного из любимых литературных произведений, она начала свои приготовления ко сну. Через какое-то время, забравшись под одеяло, она со всей решительностью, на которую была в тот момент способна, сказала сама себе: «Я подумаю об этом завтра!» Наверное, этими словами она хотела отправить спать прежде всего свои мысли.
Но ее мысли не желали спать. Они не хотели ждать до завтра. Они продолжали крутиться и вертеться в голове у Амелии, как маленькая модница перед зеркалом.
Мои проблемы, как запутанный кем-то клубок. Раз это клубок — значит, у него где-то есть начало и где-то там есть кончик нити, за который можно потянуть и все распутать. Как интересно получается — конец он же и начало. Может и мне надо начать с начала, вспомнить как все начиналось и тогда я пойму, где запуталась и потеряла свое счастье. А может наоборот, начать распутывать мое непонимание с конца наших отношений?
Сновидения
Сквозь легкую дрему, то волнами накрывающую ее, то куда-то ускользающую, она задумалась о встречах с ним. Сладкое чувство томления и неги охватило ее. Низ живота наполнился чем-то горячим, заполыхали щеки, по губам побежали мурашки. Тело откликнулось на воспоминания о встречах с возлюбленным. Мысли о нем запустили внутри целый оркестр звуков, эмоций, чувственных ощущений.
Я вспомнила, как тогда мне не хотелось с ним любиться. Я была уставшая, в голове была каша после рабочего дня, а он был особенно настойчив. Он был как залипший в меду медведь. Он кружил вокруг меня, как будто бы я была сладкой и липкой карамелькой, обнимал и целовал, заставляя мое тело откликаться на то, что он хочет.
Я говорила ему, я не в состоянии, я уже умерла от усталости.
А он говорил: умри ещё глубже, я буду возбуждать тебя к жизни.
Я устала сопротивляться и отдалась ему, просто наблюдая за всем, что происходит как бы со стороны. Слышала его глубокое дыхание, чувствовала, до каких глубоких недр он дошел, где он буравит мою суть, где он стучится в мой внутренний колокол. И тут, что-то в голове словно щелкнуло. Я заметила его дыхание. Наверное, это отозвалось на какой-то неведомый зов мое увлечение пранаямой…
Я закрыла ему одну ноздрю, он продолжал дышать через вторую, открытую. При этом один глаз у него открылся, как глаз джина. Казалось, он хотел им спросить, что же ты делаешь, дура, я же люблю тебя. Я быстро отпустила его ноздрю, глаз захлопнулся. Он начал опять шумно и глубоко дышать.
Тогда я закрыла вторую ноздрю, у него открылся второй глаз. Он был похож на глаз китайца или тибетца, который словно говорил, что в созерцании все возможно, но ты творишь что-то не подходящее в данный момент, дочь моя.
Отпустив обе ноздри, я отдалась какому-то безмысленному потоку. Больше я не испытывала его дыхательные возможности. Он дышал как носорог. В какой-то момент я почувствовала, как что-то горячее начинает просачиваться через мои внутренние двери. И я уже была не в состоянии быть в наблюдении за наблюдателем, когда тот делает созерцательное дыхание. Я начала громко дышать. Вместе мы вошли в полёт, как две половинки, как два крыла, сросшиеся в одно целое. Одно крыло медведя, другое крыло серого лебедя…
Незаметно для нее дрема переросла в сон, и она растворилась в своем сновидении. И ей уже не было понятно сон это или явь. Все виделось так ясно и отчетливо. И в то же время было таким не реальным…
Мы летели над огромным озером. В озере плавали кувшинки. На берегу кто-то пел песню, кто-то жег благовония, кто-то играл на бубне, кто-то считал звезды. Где-то квакала лягушка и ей вторила квакушка. Где-то далеко в курятнике мне послышался крик петуха, молодого, ещё не опытного с надрывом в голосе, но который уже разрезал небо. Он резал небо какими-то фиолетовыми линиями, а где-то вдалеке загорался красивый восход. В полях падали росы. Нагие девушки бегали, купались в росе и кричали: Любовь! Любовь! Любовь!
