Ничего не понимая, я вышла обратно на площадь. Дождь закончился. Асфальт был еще мокрый. Небо все еще было затянуто серыми тучами. Я посмотрела по сторонам. Похоже, что я здесь впервые.
Как я сюда попала?
А на площади, так же как и в церкви, происходило что-то не поддающееся моему пониманию. Посредине стояла небольшая будочка. Такая же, в каких обычно продают мороженое. Но мороженого в ней не было. Милая молоденькая девушка громко кричала из нее что-то на испанском. Ее звонкий голос отдавался эхом со всех сторон площади. Я вслушалась в слова: «Только сегодня у нас на площади идет обмен лифчиками. Меняйтесь! Приходите! Снимайте с головы, с глаз, ушей, надевайте на то место, где им положено быть!»
Я подошла поближе, пытаясь понять, что же тут такое происходит…
— А вы пришли с трусиками? Трусы мы сегодня не меняем, но можем надеть вам свои, — сказала девушка и надела мне на голову маленькие трусики, как шапочку, где на лбу было написано: «поцелуй меня прямо сюда». Я резким движением сорвала их со своей головы, бросила их ей в будку и ушла с этой площади.
Я шла обалдевшая. Что же это творится со мной? Что же такое происходит? Все внутри меня кипело и бурлило от возмущения, негодования, непонимания и еще чего-то, что я не могла сама себе объяснить.
Пройдя несколько кварталов, я немного успокоилась и решила вернуться. Мне хотелось во всем этом разобраться. Понять…
Придя на площадь вновь, я увидела просто площадь и просто будочку с мороженым. И та же девушка так же мило улыбалась. На голове у нее был чепчик, весь в клубничках. Она спросила: «Вам какое мороженое?»
— Я пришла задать вопрос.
— Сначала купите мороженое, — сказала девушка.
Я перевела взгляд на мороженое. Каждое имело название примерно такое же, как те трусики. Я копалась в мороженом и пыталась сообразить, какое же мне взять. Когда я подняла опять глаза, девушки не было, будки тоже не было. Мороженое в моих руках было мягкое теплое и сладкое. Оно медленно расплывалось в своем стаканчике, превращаясь в липкую тягучую ванильную лужицу. Казалось, что оно просит: «Выпей меня одним залпом!»
Но я не послушала его. Я медленно, глоток за глотком вкушала его, словно надеясь постичь через его вкус, что же такое происходит и что несет на секретном уровне это послание.
Когда я проснулась и рассказала бабушке свой сон о мороженщице, о мороженом, о лифчиках, бабушка внимательно посмотрела на меня и сказала: «Доченька, тебе пора выходить замуж»…
Мое обучение
В горах небо становится ближе…
И можно наслаждаться близостью этой бездонной глубины. И этими мерцающими звездами. Тогда они мерцали так ясно, будто рассказывали мне о чем-то. Без слов, от сердца к сердцу передавали мне какое-то вечное звездное знание. То, что я не могла понять сама. То, что им было видно с их высоты.
А потом все началось. И началось так внезапно…
Не спрашивая моего согласия и желания. Вселенная просто послала мне встречу.
Как маленькая звездочка, такая же как миллиарды других, неслась я в бескрайних просторах Вселенной, пытаясь найти себя, свой путь, догнать свой потерянный в темноте неизвестности свет.
Свет своей звезды…
Совершенно случайно, я услышала тихую мелодию вечности. Она мне показалась молитвой, идущей из большого, пылающего Любовью сердца. Такой прекрасной, что невозможно было пролететь мимо нее.
Ее зов так сильно отзывался во мне, что я отклонилась от своего курса…
Подлетев поближе, маленькая звездочка увидела Мастера. Он тихо напевал какую-то мелодию. Мелодию Вселенской Любви.
Случайности не случайны, — подумала звездочка и ярко заискрилась каким-то особенным непонятным ей светом.
Позже она поняла, что это был свет ее Любви и Благодарности всем Тем, кто помог ей прийти в эту точку Вселенной.
Она так ярко сияла и радостно танцевала в темно-синем небе, что люди с земли смотрели на нее и думали, что она сейчас упадет. Но руки тех, кто выращивает звезды, заботливо поддержали ее. И она осталась там, наверху…
Она и сейчас сияет там теплым и нежным светом. Светом своей Любви.
Однажды, совершенно случайно я познакомилась с Венским Мастером. И это знакомство повернуло мою жизнь на изнанку… Изнанку, которая оказалась намного лучше моего потрепанного жизнью лица.
Он часто приезжал по своим делам в Испанию и почти всегда заезжал к нам в гости. Бабушка Анита каждый раз предлагала ему остаться, погостить у нас подольше, отдохнуть от дел, от его бесчисленных пациентов, от будничных забот. Иногда Венский Мастер соглашался, и тогда для меня наступали дни осознаний, открытий, переворотов моего сознания.
С ним было очень интересно и необычно. Я готова была его слушать целыми днями. Он говорил так просто и глубоко, что мне иногда казалось, что моя голова сейчас перевернется вверх тормашками и все, что было в ней привычного и понятного высыплется прямо на пол.
Тем поздним вечером мы сидели в саду. Тихо потрескивал огонь в жаровне, стоящей неподалеку от наших плетеных кресел. Чай был уже выпит и чашки на столе стояли пустые, белея своими фарфоровыми стенками. Блюдца под ними отражали темное небо и отблески огня, а чайник возвышался над всем этим, словно восточный минарет над сказочным городом.
Темное звездное небо, восточный минарет чайника, теплая летняя ночь, языки огня, облизывающие поленья, все вместе это создавало какое-то необычное ощущение камерности Вселенной. Звездное небо казалось всего лишь куполом большого восточного шатра, внутри которого в креслах сидели: я, бабушка Анита и Венский Мастер.
«Интересно, — подумала я тогда, — кто мы все-таки в этом мире? Зрители, гости или главные действующие лица?»
Я смотрела на огонь. Змейка раскаленного жара вилась по углям, разукрашивая их огненными узорами. Их края седели и тихо осыпались. Иногда что-то там в огне потрескивало и тогда вверх взвивались огненные искры. Они как маленькие сияющие пчелки летели куда-то вверх, к звездам. А я провожала их взглядом. Смотрела на это глубокое темное небо, на звезды, потом на догорающие угли, потом на новые искры, взлетающие вверх…
Я словно пыталась что-то рассмотреть в этом многообразии узоров Вселенной. Что-то понять, что-то почувствовать, что-то услышать…
Венский Мастер тихо сказал мне:
— Возвратись из реальности к сновидениям, которые могут быть иногда более реальны, чем реальность. Это как сон в сновидениях о сновидении во сне, о человеке, который видит сновидения.
Не похоже ли это на тибетскую мудрость. Следить за наблюдателем во время наблюдения наблюдателем наблюдателя, когда наблюдатель наблюдает наблюдателя.
Наблюдай за ним, когда ты его целуешь поверхностным поцелуем. Когда ты трогаешь его язычком слегка, за уздечку между его верхней губой и зубами. Улови изменение его дыхания. Вдохни его в себя глубоко. Запусти слово «Да». Растворись. Раствори его в себе. Отпусти дальше. Целуй его по-другому. Следи за своим поцелуем. Следи за ним так, как он бы следил за твоим поцелуем, когда ты следишь за его поцелуем.
Следите вместе за поцелуем друг друга. Уходите в самую глубину друг друга в том месте, где рождается Инь и Ян. Где Солнца свет, тьма и Луна соединяются тонкой гранью, которая называется предрассветная полоса или предзакатная точка, где обрываются все нити дневного и начинают падать с неба звезды.
Подари себе однажды это состояние. Окунись, утони в нем, сделай его своей сутью и передай его своему возлюбленному.
И тогда будет не важно, кто за кем наблюдает и что при этом наблюдает наблюдатель за наблюдаемым наблюдателем. Ибо вы оба утонули в любви.
И нет грани между иллюзией и реальностью.
Ибо все едино…
С того дня она полюбила смотреть на огонь. Она открыла для себя в нем что-то необычное и завораживающее. То, что успокаивало ее ум и останавливало движение мыслей.
А еще огонь что-то очищал и плавил внутри нее. Может быть, он аккуратно выжигал из ее сердца обиду, что закрыла его когда-то, а может, растапливал лед, который появившись, чтобы защищать от боли, превратился в ее ледяные оковы. Она сама не понимала, что в ней происходит. Она просто чувствовала, как что-то в ней меняется, плавится, очищается. Будто бы в горниле своей печи какой-то средневековый алхимик превращал свинец ее души в чистое золото.
