Амелия вспомнила соседского мальчишку, за которым ее иногда просили присмотреть. Теперь ему уже 20…
Как-то раз я была у него на Дне рождения. Мне тогда показалось, что он как-то неожиданно резко изменился. Словно за одну ночь из подростка превратился в высокого широкоплечего парня. Этот вчерашний малыш теперь говорит почти басом и учится в университете. А кажется совсем еще недавно, он катал игрушечную машинку по кухонному столу…
Его мама теперь казалась рядом с ним хрупкой молоденькой девушкой. Амелия подумала, что ни разу не слышала, чтобы она ругала его, или повысила на него голос. Она всегда говорила тихо и спокойно. В ее голосе чувствовалась ее любовь, а глаза светились каким-то особенным теплом и нежностью.
Однажды она мне сказала:
— Я смотрю на него и любуюсь им. Как же он возмужал. Каким стройным и статным он стал так внезапно. Еще недавно я смотрела на него сверху вниз, я держала его на руках, потом придерживала за руку, чтобы он не упал. И вот, он вырос. И стал большим и сильным. И уже может, шутя и играючи поднять на руки меня. И скоро к нему тоже придет любовь. Другая, не та, что приходит к детям. Ведь он уже не ребенок, ну разве что только в душе…
Амелия вдруг подумала, что у ее соседки, наверное тоже, есть какой-то свой особенный секрет воспитания.
Она еще раз посмотрела на спящих непоседливых ангелочков, на их маму.
Дети, любовь, счастье…
Интересно, а можно ли быть счастливой без детей? А без любви? А с любовью, но без детей. Или наоборот…? Конечно, лучше когда есть и любовь и дети, а если так не получается?
Она начала представлять какие-то картины, вспоминать разные истории, чтобы понять, как все-таки лучше. Мысли ее сначала шли стройными рядами, потом начали путаться, а потом куда-то исчезли. Наверное, этот мозговой штурм им не понравился, и они решили спрятаться где-то в извилистых лабиринтах ее мозга.
Амелия перестала думать. Она переложила подушку так, чтобы было удобнее смотреть в окно. Теперь, полулежа на высокой жесткой подушке, она смотрела через окно мчащегося в Париж поезда куда-то вдаль, бегущую мимо нее….
Тени на стекле
Амелия всматривалась в посеревшее стекло вагонного окна, словно хотела разглядеть за ним что-то особенное, предназначенное только ей. Там, за окном, неслась чья-то жизнь. Мелькали деревья, дома, дороги. Где-то любили, смеялись, где-то грустили. Кто-то уходил к звездам, а кто-то вновь появлялся на свет.
Она подумала о том, как много всего происходит на нашей земле. Здесь и сейчас. Одновременно…
Этой малышке было немногим больше 2-х лет. Она уже не только умела ходить, она могла прыгать и лазать по стульям, по дивану. А еще, она умела бегать. На полу большой и просторной комнаты лежал ковер. Это она ей тогда казалась большой — эта комната. В центре ковра был причудливый узор из цветов, оформленный в виде круга. Ей нравилось бегать своими маленькими ножками по этому кругу ковровых цветов.
Сначала очень медленно, а потом все быстрее и быстрее начинала крутиться земля у нее под ногами. Она бежала и маленькие ножки подталкивали землю словно говоря: «Давай, крутись же скорее…»
И земля послушно крутилась. Крутилась так быстро, что малышка не могла устоять на ногах и падала на диван. А земля все продолжала крутиться…
Иногда она думала: «Что же будет, если я перестану раскручивать своими ножками этот мир, неужели он остановится?»
Прошло много лет. Она выросла и теперь удивляется, почему люди все время куда-то спешат…
Почему они постоянно торопятся, суетятся, выдумывают множество разных проблем и задач, а потом падают с ног от усталости, решая их. Почему люди вокруг постоянно заняты огромным количеством дел, важных и абсолютно бессмысленных, реальных и надуманных? Иногда кажется, что они делают это специально — бегут без остановки по своему выдуманному кругу. Может они тоже думают, что помогают крутиться Земле? А может они просто хотят занять свое время так, чтобы у них не оставалось даже свободной минуты посмотреть вокруг, в центр круга, внутрь себя…
Может быть, таким образом, они пытаются убежать от своей реальности? А может они бегут от самих себя?
Они бегут с каждым днем все быстрее и быстрее. Они задыхаются от спешки и суеты. Им совсем не остается времени для того, чтобы жить, радоваться, смеяться, любить…
Как же хочется, чтобы они все-таки когда-нибудь остановились на мгновенье. Набрались смелости выйти из этого круга, посмотреть по сторонам. И может кто-то решится заглянуть в себя, попытается понять свои истинные желания, осмелится мечтать, творить, любить. А потом просто попробует наблюдать со стороны, как все крутится и несется без остановки куда-то вдаль времени, по кругу ковровых цветов.
Просто наблюдать со стороны…
В березовой роще было тенисто и влажно. Мне всегда казалось, что там царит какая-то особенная, своя березовая атмосфера. Опавшие прошлогодние листья лежат на земле плотным ковром, а из-под него пробиваются молодые зеленые травинки. Березовая кора напоминает разрисованные детской рукой листы бумаги. Тонкие белые ветки, украшенные сережками. И запах. Этот необычный весенний запах березовой рощи, в котором угадывается прелая листва, молодые клейкие листочки, полосатая кора, через трещины которой проступает березовый сок. А еще зеленеющая трава и эти маленькие белые цветочки, которые, словно заблудившиеся звездочки выглядывают то там, то здесь.
В тот день заливались трелями соловьи. Иногда в их хор вмешивался дятел. Он стучал словно дирижер палочкой, призывая птичий хор к порядку и слаженности. Казалось, что все вокруг ликует, радуется приходу весны, тепла, пробуждается к жизни и любви.
Мы сидели на старом поваленном дереве и слушали пенье птиц. Березы время от времени тихо шелестели своей молодой листвой, словно спрашивая друг друга, когда же прилетит этот непоседливый лёгкий ветерок и приведёт в порядок их зеленые кудри? Нам казалось, что вся окружающая нас природа, пытается нам что-то рассказать, о чем-то спеть, что-то напомнить. Может о том, что мы когда-то забыли…
Любовь. Это вовсе не то, что кричит твое эго. Это не то, что тебе кто-то должен, что надо добиться, заслужить или выпросить. Любовь не делит на хороших и плохих, достойных и не очень. Она просто приходит к тому, кто готов…
Любовь…
Ее нельзя купить, удержать, запереть в клетке. Она как птица, любит свободу. В неволе она чахнет…
Ее можно позвать, приручить, но когда подрезаешь ей крылья, она умирает.
Любовь…
Она просто есть.
Или ее просто нет.
Она была танцовщица.
Я не знаю всю ее жизнь. Но я видела, как она танцевала на простой деревянной сцене, сколоченной из досок, прямо на улице, под открытым небом.
Она была молодой и очень красивой. Ее танец — завораживал. Казалось, что она не танцует, а совершает таинство молитвы и посвящения какому-то одному известному только ей Богу.
Он был молод и статен. Иногда он приходил посмотреть на ее танец.
И тогда словно взрывали душу…
Наверное, в те моменты она танцевала только для него.
И тогда Он был ее Богом…
Я не знаю, как закончилась эта история. Наверное, это не так уж важно. Главное то, что они чувствовали в эти мгновения…
Но эти чувства я не смогу тебе передать словами. Может их могла бы помочь почувствовать музыка, но только если бы кто-то из них ее написал…
Она всегда тянулась к мужчинам. Может потому что росла без отца. И ей, тогда еще маленькой девочке, очень хотелось, чтобы рядом был папа. А сейчас она искала его в каждом мужчине, с которым сводила ее судьба. Она все время пыталась найти ту искренность и безусловную любовь, которая может быть только в отношениях папы и дочки. Искренние отношения без всякого сексуального подтекста, без необходимости хорошего поведения, правильных слов, красивой внешности. Ей хотелось быть такой, какая она есть. Иногда вредной и задиристой, как мальчишка, иногда нежной и хрупкой, как маленькая фея. Быть естественной и неприглаженной, открытой и уверенной. Знать, что ее любят, понимают, поддерживают, защищают…
