Эта история началась, по-моему, во вторник. Точно не помню. В тот день дочка разбросала свои игрушки и не хотела их собирать. Я не кричала на нее, не ругала, но и не хотела убирать вместо нее. Мне пришла идея, провести своеобразный эксперимент. Несколько дней подряд я спокойно ее просила убрать свои игрушки, но она делала вид, что не понимает, что я хочу от нее. Наверное ждала, когда же мне надоест беспорядок в комнате и я уберу все сама. Но я не наводила порядок вместо нее, а лишь настойчиво повторяла свою просьбу. А на выходных мои дети собирались пойти на день рождения к их другу. Их пригласили уже давно, и они с нетерпением отмечали в настенном календаре дни до этого радостного и веселого события.
Я говорила своей дочке, что пока на полу будут валяться игрушки, она никуда не пойдет. Накануне вечером и в то утро я ей напоминала особо часто и настойчиво про игрушки на полу, порядок в комнате и приглашение на праздник. Но она только еще больше баловалась, хохотала и кокетничала со мной.
Урок начался в воскресенье днем, после обеда, когда сын пошел к другу на праздник, а ее я не пустила. Началась истерика. Игрушки до этого почти неделю мирно лежавшие на полу, начали летать. Все, что попадалось ей под руку или под ногу, летело, швырялось, пиналось…
Я никогда не видела дочь в такой ярости. Мне хотелось ее стукнуть, чтобы она успокоилась. Но я решила посмотреть, что будет дальше спокойно, словно со стороны.
Мне очень не нравилось, что она делает, но я понимала, что это ее естественная реакция, что она так проявляет свой гнев. Было видно, что она действительно расстроена и страдает от этой, как ей кажется, несправедливости…
Через какое-то время я взяла ее на руки и попыталась успокоить. Она сидела у меня на руках, я ее гладила по голове и объясняла, почему мне пришлось оставить ее дома. Иногда она слышала, иногда начинала пинать меня ногами, выказывая свою злость. Ведь это я ее не пустила, ведь это я заставила ее сидеть дома и «страдать». Потом она улеглась на пол и демонстрация негодования продолжилась…
Я ничего не делала, не ругала ее, не успокаивала. Я просто смотрела на нее, давая ее эмоциям выйти…
Я слышала, что нельзя подавлять свои эмоции, что это очень вредно.
А вы как считаете, я правильно поступила, или надо было остановить ее безобразное поведение?
А может, надо было отпустить ее в гости с условием, что она уберет игрушки потом?
Амелия начала ей что-то говорить. Рассказывать о детской психологии, кризисе дошкольного возраста, особенностях детской мотивации…
Общие фразы, стандартные рекомендации, подобные тем, которые она постоянно дает на своих консультациях. А может ли кто-нибудь дать рекомендацию ей. Помочь ей, Амелии, выйти из своего непонимания, из своего кризиса — кризиса первой половины ее жизни. Когда уже не хочется жить так как раньше, а как жить по-другому — ей не понятно и еще страшно. Страшно от того, что что-то может пойти не так, что-то может не получиться, не сложиться, привести к новым разочарованиям и потерям. А годы идут… И если вдруг у нее не получится сейчас, хватит ли смелости и сил исправить то, что не получилось потом, может еще через 5 или 10 лет? А сможет ли она вообще потом что-либо исправить?
Амелия думала об этом, и в какой-то момент прямо физически почувствовала, как в ее голове словно раздвигается какая-то мутная серая пелена, становится светлее. Что-то, наверное очень важное, готовилось предстать перед ее пониманием. Она еще толком не понимала что это, но чувствовала, что его очень легко можно упустить, потеряв это внутреннее состояние, случайно выйдя из него. И тогда это что-то ускользнет от нее. И кто знает, через сколько времени оно вернется к ней опять. И вообще, вернется ли…
Сославшись на несуществующую головную боль, она замолчала и закрыв глаза попыталась погрузится в это, так неожиданно появившееся в ней состояние, еще глубже.
Вот эта маленькая девочка, ребенок. На ее месте может быть любой взрослый человек, могу быть я. Мы часто ведем себя как дети. Хотим что-то получить или куда-то пойти. Но что-то делаем не так и не получаем желаемое. Не потому, что Вселенной жалко дать, а потому что нам что-то надо понять, чему-то научиться, а может на самом деле, нам это не нужно или оно отвлечет нас от чего-то более важного, от того к чему обязательно нужно прийти.
Да, игрушки можно собрать, сложить когда угодно, это не критично. Так же как и множество других дел можно сделать «потом»…
Речь идет о том, что мы не слышим, не понимаем того, что нам пытаются объяснить, сказать. И дело вовсе не в порядке в доме, хотя и в нем тоже, ведь он лишь проекция состояния сознания, порядка в мыслях, в голове…
Но я хочу сказать не об этом. Когда летишь сломя голову, не разбирая пути, не замечая знаков на дороге, не слыша слов предупреждения и сигналов, которые раздаются со всех сторон, легко можно попасть в неприятную ситуацию. Хорошо если ее можно исправить, как беспорядок в комнате. А если нет? Там споткнулась и упала, там обожглась, там не получились отношения. Каждый раз происходит что-то похожее, только в новой рамке обстоятельств с разными действующими лицами. Меняется почти все, кроме тебя. Ты — постоянная составляющая всех своих событий, уроков, задач, проблем, отношений. Пока не поймешь, не научишься, не решишь их, они будут вновь и вновь появляться перед тобой. С каждым разом все более наглядные и показательные. Не для того, чтобы сделать тебе плохо, больно, навредить, а чтобы ты их заметила и научилась решать.
Как же мне это знакомо…
Если пробежать по линии времени моей жизни, отложив в сторону эмоции, чувства, привязанности, я постоянно решаю повторяющиеся задачи на какое-то действие, связанное с отношениями.
Это чем-то похоже на школьные уроки математики, когда мы учились решать примеры и задачи. Сначала они были простенькими, потом все сложнее и сложнее. Или как на уроке хореографии. Сначала отрабатывали шаги, потом складывали их в движение, потом в какой-то элемент танца. А потом танцевали весь танец.
Только теперь я не пойму, что я делаю каждый день своей жизни: учу или танцую свой танец?
Танец моей жизни…
Пришло сравнение проблем и непониманий с плотно подогнанными досками в заборе. Их так много, что через них просто не возможно увидеть правильное решение, найти выход. И от них не возможно убежать, спрятаться, отвернуться. Ведь они всегда с ней, в ее голове. Единственный разумный выход — разобрать этот забор. Понять, осознать, чему-то научиться, что-то изменить…
Хотя можно и ничего не делать, продолжать проживать одни и те же проблемы дальше. Но только потом не надо никого не винить. Каждый сам принимает решение, делает свой выбор, создает свою жизнь.
Никто специально не хочет заставлять меня страдать. Никто не хочет моей боли. И если я не умею писать какую-то букву, то только мне нужно научиться ее писать. Сначала выходит коряво, устает рука, обидно и хочется швырнуть карандаш. Но я пишу ее опять и опять, пока не научусь писать ее свободно и легко…
И точно так же, если я не выговариваю какую-то букву, то никто за меня ее не скажет. И может быть, другие буквы у меня будут прекрасно получаться. Но как только мне будет встречаться слово с моей проблемной буквой, я буду запинаться, что-то пропускать, искажать слова, меняя смысл или пытаться заменить их другими…
Мои отношения с мужчинами, словно та самая буква, на которой я каждый раз запинаюсь. Я пытаюсь заменить одного, с которым что-то не сложилось, другим. Наверное надеясь, что все наладится само и в этот раз у меня получится…
Она перевела взгляд на своих соседей по купе. Мамаша мирно дремала возле своих уснувших детишек. Они тихо посапывали и улыбались во сне, как маленькие ангелочки со старых рождественских открыток.
Как же быстро растут чьи-то дети. Не успеешь оглянуться, и вчерашний розовощекий малыш становится взрослым юношей или молодой девушкой.
