Говорите, повторяйте, повторяйте вслух, чтобы ее сознание и подсознание слышали, что все получится, что уже получается, что будет получаться, что спасибо за то, что уже получилось, словно вы уже этим пользуетесь, словно уже есть эти плоды. Тогда они не заставят себя ждать, и сразу же появятся.
Амелия на какое-то время замолчала. Перед глазами словно всплыла картина, когда она уже будучи подростком сидела у мамы на коленях. Она так ясно вспомнила это, как будто все происходило только вчера…
Мама тогда сказала мне: ты самая любимая, самая красивая, самая умная для меня и для тебя самой. Знай это и не сомневайся в этом никогда. Проецируй это в мир и весь мир станет красивым, умным, добрым, ласковым, открытым для тебя. Все смешается в огромную карусель, которая будет смеяться, радоваться, крутится в мире большим-большим радужным колесом и будет источать только благостное состояние, которое будет притягивать из Вселенной другие благостные состояния. Это относится ко всему — и к человеку, и к личности, и к его действиям, и к изменениям.
Со временем ты сама все поймешь. Положи куда-нибудь в головушку, в ее дальний уголок все то, что я тебе сказала, а осознание этого постепенно к тебе придёт. Когда во сне, когда наяву, когда в пути сознания, когда в дремоте подсознания, когда перед восходом, когда перед закатом. Оно придет само…
Только не забудь это. Сохрани в себе эту маленькую тайну. Она тебе пригодится…
Амелия вдруг подумала, что за столько лет она впервые вспомнила об этом разговоре. Может, потому что у нее еще нет дочки, и ей еще некого воспитывать? Она посмотрела на девочку, мирно дремавшую на верхней полке, потом перевела взгляд на ее маму и тихо сказала:
— Будет вашей девочке 12, вложите ей в ушки, что она самая любимая, что она самая прекрасная, что она умница. Что несмотря ни на что происходящее, у неё все изменения позитивные. Что все её любят. Что купается она в любви небесной и земной. И достижения у неё будут великолепными. И будет она расправляться и расцветать во славу Бога, который есть Свет, Любовь и Гармония.
Учительница молчала. Похоже было, что в ее голове творится что-то похожее на генеральную уборку в доме. Когда все что есть, снимают с полок, сваливают в кучу, стирают пыль, сметают грязь и мусор, что-то старое и ненужное выбрасывают, что-то оставляют. А чему-то подбирают подходящее место…
Слова Амелии, как метла, прошлись по пыльным закоулкам сознания учительницы, сбросив часть ее педагогического опыта в утиль. Интересно, выбросит ли она то, что устарело или припрячет его где-то там в глубине себя на «черный день»…?
Подумав, что она об этом никогда не узнает, Амелия прикрыла глаза. Она слушала стук колес…
В памяти постоянно всплывали какие-то обрывки воспоминаний. Они вроде были не связанны между собой, но было что-то, что их объединяло. Стук колес чем-то напомнил ей звук шаманского бубна. Она его впервые услышала в Перу, когда была в гостях у шамана. А сейчас этот стук пробудил в ней воспоминание о том особом состоянии, в котором она тогда растворилась, слившись с необъятной Вселенной. И только ритмичные удары бубна, отсчитывая время в этой пустоте, напоминали ей что-то знакомое. Может бьющееся сверху чье-то огромное сердце…
Постепенно она растворилась в этом слушании. Перед ее внутренним взором проносились какие-то образы. Одни были картинами из прошлого, другие, возможно отражали какие-то ее желания и мечты. Что-то она пыталась внимательно рассмотреть, что-то было просто радужными пятнами, проплывающими на внутреннем экране ее закрытых глаз. Они то заполняли его, то куда-то исчезали, то вновь появлялись, то переливаясь радужным спектром принимали какие-то причудливые формы и очертания.
В какой-то момент разноцветные пятна растворились, и перед ней возникло поле. Но полем его нельзя было назвать. Это было растущее благоухающее море роз. Розовая плантация, — мелькнула одна мысль и за ней сразу же пришла другая: «Но я не была на плантации роз, я не знаю, как она выглядит…»
Море коралловых роз расстилалось до самого горизонта и упиралось в синее небо своей лепестковой линией прекрасных гордых цветов. От их аромата кружилась голова, он казался таким густым, что его можно было потрогать рукой, набрать, как духи во флакон.
Тысячи коралловых роз стояли в этом аромате неподвижно, словно позируя какому-то невидимому фотографу, снимающему их для обложки модного глянцевого журнала на фоне яркого синего неба.
Это нельзя было назвать словом «красиво». От этого зрелища захватывало дух и замирало дыхание, хотелось всеми глазами, всей памятью впитать его…
Она восторженно любовалась розами, когда поезд резко дернулся. От неожиданного толчка она открыла глаза. Посмотрела по сторонам и поняла, что спала. Это был всего лишь сон. Сон из коралловых роз…
Амелия спала довольно долго. Когда она проснулась, учительницы с дочкой уже не было. Наверное они очень тихо, стараясь не разбудить Амелию, собрались и вышли на одной из промежуточных остановок. А может, они ей тоже приснились? Но нет, не приснились. После них на столе осталась газета. Амелия видела, как учительница достала ее из сумки вместе с печеньем для девочки.
Амелии захотелось крепкого сладкого чая. Она вышла из купе и пошла к проводнику, чтобы заказать себе чай.
Через несколько минут она вновь сидела за столиком в своем купе, перед ней стоял стакан горячей воды с плавающим в ней пакетиком чая. Амелия крутила в руках чайную ложку и пыталась понять, что же ей делать с этим, раскрашивающим воду коричневыми разводами пакетиком: оставить в стакане или вытащить и, если вытащить его из стакана, то куда положить?
Взгляд ее упал на газету, лежавшую на столике. Положив ложку сверху на стакан, она взяла в руки газету и раскрыла ее, сама не понимая зачем.
Она любила читать книги, иногда читала статьи в журналах, но газеты… Они никогда не попадали в поле ее интереса. Ей не нравилась их бумага, не нравилось то, что они пачкают руки своей дешевой типографской краской, не нравился их запах.
Она смотрела на страницы разворота, испещренные мелким газетным шрифтом. Взгляд ее скользил по поверхности страницы. Она ничего не читала и ни во что не всматривалась. Какие-то фотографии, заголовки. Все сливалось в сплошную черно-белую рябь. Но вдруг в нижней трети страницы ее взгляд, словно обо что-то споткнулся, и замедлил свое движение. Что-то привлекло ее внимание. Она начала читать.
«Мы задуманы рождаться в любви. В огромном великом радостном и счастливом соединение между Ян и Инь, между мужчиной и женщиной. Рождаться радостными и счастливыми, созданными по образу и подобию Бога, продолжая созданную им жизнь…»
Взгляд ее продолжил свое скольжение, но уже по статье, пропуская какие-то строки и абзацы, на каких-то фразах задерживаясь, останавливаясь, не желая двигаться дальше. Казалось, будто что-то было выделено каким-то невидимым маркером и как магнит притягивало к себе ее внимание, показывая, что именно ей нужно увидеть и прочитать.
«…Во всех священных книгах пишут, что мы возлюбленные дети Господа, самые любимые Его создания. И Он дал нам все возможные способности и таланты, спрятав их у нас в подсознании. Нам нужно только поверить в свои возможности, раскрыть свои таланты, и применять их во благо. Творить в сотворчестве с Богом Добро, Любовь и Гармонию…
И еще чуть ниже.
…Мы можем просить, и будет дано нам. Значит надо быть внимательными. Осознанно просить, понимая, почему и зачем просишь, и к чему это приведет. А еще уметь дождаться того, что просишь.
Часто бывает так, что мы хотим одно, потом другое, а потом хотим третье, противоположное первым двум. Желания еще не успели исполниться, а мы уже отказываемся от них, снова что-то желаем, снова что-то хотим новое. И потом удивляемся: „Почему мои желания не сбываются?“…
