— Отвлекайте её! — закричал начальник стражи. — Кидайте копья в глаза!

Сбоку полетело копьё, и химера нервно дёрнула мордой. И тут же новый плевок пламени превратил одного из стражников в факел.

Зибигус подскочил сбоку и обрушил на химеру заклятье тьмы.

Драконья морда химеры ослепла и задёргалась, пытаясь ориентироваться по звукам и запахам. Выпускать морду козла чудовище не хотело — только голова дракона могла плеваться огнём.

Химера бессмысленно заметалась по тронному залу, круша жмущиеся к стенам кресла. Борн осыпал её уколами раздражающих заклятий, пытаясь поймать нужный момент для удара. А потом к демону присоединился чёрт, и заклятья посыпались на химеру со всех сторон.

С шипением летели струи пламени, свистели копья, и молниями вспыхивали заклинания.

Огромный тронный зал заволокло дымом, и начальник стражи кинулся к огромным витражным окнам вдоль наружной стены. Нужно было распахнуть хотя бы одно, иначе его люди задохнутся в дыму!

Борну дым не мешал. Он метался вокруг огромной твари, пытаясь попасть в узкую полоску более светлой чешуи под её горлом.

Стражник распахнул окно. Гобелены выгорели единым порывом ветра, но стало легче дышать. В химеру снова полетели копья, раздражая её.

Зибигус ухитрился за считанные секунды сплести магическую сеть и захлестнул закинутые за спину рога драконьей сущности химеры.

Тварь в ярости заревела и замотала башкой. Змеиный хвост хлестнул нерасторопного стражника, и он повалился под копыта.

— Бей! — заорал чёрт.

Демон соткал между ладонями шар огненной плазмы… и тут вдруг увидел Ханну.

Она шла к трону как сомнамбула, вытянув вперёд руку с кинжалом.

Химера зашевелила ноздрями, учуяв человеческий запах. И Борн увидел, что она узнала его!

Он с рёвом бросился наперерез, но Ханна была уже возле трона.

Правительница занесла кинжал, и начальник стражи прыгнул на неё, сбивая на землю. А следом огромная ослепшая морда химеры обрушилась на трон.

Тварь понимала, что делает. Кто вложил в неё осознание, что именно Ханна отопрёт портал и уничтожит его стража.

И когда страж портала погибнет, трон можно будет разрушить!

Раздался глухой удар: химера обрушила на трон оба передних копыта. Огненный шар, брошенный Борном, обрушился на её голову, но вреда почему-то не причинил.

Она с рёвом кинулась всей тушей на трон и на Ханну со стражником, укрывшимся за его спинкой, и завизжала от боли. Серебряное сияние, похожее на пляску сияющей пыли, захлестнуло шею химеры.

Тварь забилась, пытаясь освободиться. Но из-за сети, наброшенной Зибигусом, замешкалась, и сияние окутало её удушливой пеленой.

Борн бросился под копыта химеры, выхватывая Ханну и начальника стражи.

Тварь, учуяв, что у неё отбирают обед, боднула рогами, пытаясь достать демона, но сияние швырнуло её к окну.

И тут стена тронного зала, пробитая слишком многими отверстиями для окон, не выдержала удара. Раздался треск, и вместе с оконной рамой, куском стены и балконом химера вывалилась во двор.

Сияние вернулось к трону и окутало Ханну. А потом заклубилось над ней и поднялось к потолку, словно бы выискивая новую опасность.

Но опасности здесь больше не было. Только замершие в ужасе стражники да демон с чёртом, потрясённые скоростью схватки и необыкновенной устойчивости химеры к заклятьям.

Чудовище ревело теперь на поляне перед дворцом, далеко и, казалось, совсем не опасно.

Последний дым вытянуло порывом ветра. Уцелевшие люди кашляя поднимались с каменного пола. Кто-то стонал от боли — многие были покалечены или обожжены.

Борн стоял на коленях. Он ощупывал Ханну, хлопал её по щекам, но правительница словно бы спала с открытыми глазами.

Зибигус тем временем подбежал к тому, что осталось от окна. Высунулся наружу и поглядел вниз.

Химера ворочалась на клумбе перед домом.

— Она жива! — крикнул чёрт. — Но, кажется, напрочь ослепла! Нужно её добить!

Борн поднялся с колен, подобрал кинжал — этот был тот самый, с кровью Софии — и встретился глазами с начальником стражи.

— Охраняйте правительницу! — приказал он. — Слышишь меня, человек? Если не подчинишься мне!..

Но начальник стражи покорно склонил голову.

Борн подошёл к пролому в стене и посмотрел на химеру, пытавшуюся встать на разъезжающиеся копыта, а потом на Зибигуса.

— Кинжал, — сказал он негромко. — Ханна должна была вонзить в трон кинжал с кровью девушки, чья душа там заключена. Тогда химера смогла бы разрушить трон и закрыть зарождающийся портал в ад хоть бы и своей тушей. Сейчас он слишком глубок для неё.

— Его корни — в аду, — кивнул Зибигус. — Его создали тремя годами позже, чем портал в Йоре, но он не менее мощный.

— Когда я узнаю, кто это сделал… — выдавил Борн сквозь зубы.

— Сатана, а кто же ещё? — усмехнулся Зибигус. — А чьими руками — ты и в самом деле скоро узнаешь. Если мы победим, конечно.

— Но зачем Сатана это делает?

— Он хочет власти.

— А зачем ему эта проклятая власть?

Чёрт покосился на Борна и спрятал улыбку. Ох уж эти демоны с их пафосом…

— Зачем-зачем? — пробурчал он. — Потому что во всём ином Многоликий бесплоден. Ты готов? Прыгаем вниз. Нужно спешить, пока химера не оклемалась, и не кинулась на нас сама.

— Или сам Сатана не пришёл ей на помощь.

— Смотри! — Зибигус протянул руку.

Борн глянул сквозь подстриженные кусты — живую ограду огромной поляны вокруг замка — и увидел парнишку, бегущего напролом от соседнего здания, где у студентов была столовая.

Парень ещё не видел, что несётся прямо на химеру.

— Откуда он тут взялся? — оскалился Борн и закричал: — Стой!

Но крик только подхлестнул мальчика.

Глава 4. Сила и слабость

Сидеть взаперти было страшно. Откуда-то сверху доносились крики людей и жуткий, холодящий душу рёв какого-то чудовища.

Диана, Малко и Хьюго устроились в комнате, отведённой для парнишек-конюхов.

Она была нисколько не хуже и не беднее остальных. Здесь даже порядка было побольше — трудолюбивый Малко раздобыл в дворцовом саду сломанную скамейку и починил её. Теперь на скамейке растянулся Хьюго, сам Малко сидел на своей постели, а Диана нервничала и ходила по комнате туда-сюда.

Всё это происходило молча, потому что речь вернулась только к Диане. Малко говорить всё ещё не мог, а Хьюго не хотел. Он впал в мрачное оцепенение: думал про второго подручного конюха — Петрю.

Вроде бы Петря был парнем хорошим, своим, а своих не бросают. А вроде бы и слугой Дианы, и тогда пусть его хоть корова ест.

Но ведь если, например, посчитать, что свой, то ведь спасти-то всё равно никак.

Значит, он, Хьюго, поступает сейчас не по-мужски?

Чего это он согласился сидеть и прятаться? Надо было вытащить меч (он погладил навершие любимого клинка) и сказать этому Кастору…

Но он не вытащил меч и не сказал ничего. А что теперь-то делать, когда их заперли?!

Студентов не только заперли в жилом крыле здания, но и охраняли. В окно было видно, что весь бывший гостевой дворец опутан зеленоватой паутиной сторожевого заклятья.

Паутина светилась ровно — наверное, ближней угрозы пока не имелось.

Диана тоже не знала, что делать. В плане морали она совершенно не колебалась. Понимала: Петрю нужно срочно спасать. Но как?

А ведь она же всё-таки маг! Неужели она не сможет отменить это чёртово заклятье и выбраться наружу?

Девушка распахнула окно и робко коснулась светящейся линии. Но ничего не случилось, ей даже руку не обожгло.

Она удивлённо повернулась к парням:

— Что это за заклятье, если оно даже не жжётся?

Малко заморгал удивлённо и вдруг замычал и по примеру Дианы врезал себе по губам.

Лицо его побагровело от натуги, и Диана, пытаясь помочь, заорала на него со всей мочи:

— А ну, говори! Я тебе приказываю! Я же твоя хозяйка, в конце-то концов!

Малко даже подскочил от этого крика. А потом кашлянул в кулак и улыбнулся.