Когда люди на земле долго не воевали — в аду наступал неурожай. И такие неурожаи очень любил «предсказывать» скиталец.

На деле же это означало, что спецслужбы не сумели разжечь очередной конфликт в человеческом мире. Но не доносить же им самим на себя?

Борн фыркнул: пусть только сунутся теперь на землю. Уж он им тут устроит баню совсем другой температуры, холодную.

Пока слуги растапливали баню, студенты вернулись с занятий.

Первым Хела заметил Хьюго.

— Вот это да! — сказал он, вбегая в комнату и разглядывая одеяло, пропитавшееся алой опалесцирующей жидкостью. — А что это с ним?

Борн сидел у постели Хела, не очень-то понимая, что ещё можно устроить юному сущему, кроме бани. Но увидев крепкого, прямо-таки пышущего здоровьем Хьюго, оживился.

— Ну-ка, — сказал он, и длинная горячая рука крепко ухватила парня за локоть. — Иди-ка сюда, мягкотелый!

Только тут Хьюго понял, кто именно сидит у постели больного. Однако самообладания не утратил.

— Я — не мягкотелый, — возмутился он, морщась от боли. Хватка у Борна была демоническая. — Я — Хьюго Ар…

— Я знаю, — перебил демон и, не отпуская руки ражего, наклонился к Хелу, пытаясь понять, может ли демонёнок проглотить пилюлю из такой молодой и полезной души?

— Я тоже живу в этой комнате! — продолжал возмущаться Хьюго.

Держащая его рука была словно из камня — совершенно непоколебима и мертвецки сильна.

— Хел? — позвал Борн. — Очнись! Ты способен сейчас восполнить силы так, как это положено демону?

Но демонёнок не отвечал, и Борн разжал руку, отпуская жертву.

Хьюго отпрыгнул к двери. Да, трусом он не был, но ведь не каждый день настоящий демон хватает тебя за плечо?

Он замер у двери, ощущая, как подгибаются ноги от осознания, что с ним могло бы сейчас произойти.

Надо было бежать, но ноги идти не желали.

От осознания собственной никчёмности Хьюго спас стук в дверь.

Диана, умирающая от нетерпения, ведь они с Хьюго как раз сговорились пойти поискать пропавшего Хела, не выдержала и постучалась к парням.

Студентам сегодня как раз объясняли на занятии по этикету, что девушке так делать ужасно неприлично. Но Хьюго пообещал взять перевязь с мечом и тут же вернуться, а сам пропал.

Диана ещё раз стукнула в дверь, а потом несмело заглянула в комнату. И тут же раздался её радостный крик, от которого Борн подскочил, а к Хьюго вернулась возможность двигаться.

— Хел! Что с тобой! — сиреной голосила Диана.

Из соседних комнат выбежали студенты и студентки и тоже кинулись к комнате Хьюго и демонёнка, глянуть, что же там происходит.

Диана же кинулась к Хелу, отпрыгнула, словно её ударило током, снова кинулась.

Начала гладить его лицо и греть необычно холодные руки… И Борн с удивлением отметил, что биение жизни в теле демонёнка стало немного чётче.

«Эманации!» — осенило его.

В силу малолетства и слабости, Хел питался не душами, а эманациями душ смертных. Их радостью, страхом, болью, восторгом и любопытством.

Сильные чувства студентов создали приток эманаций, и ему стало легче.

Борн усмехнулся и отошёл от постели демонёнка, чтобы осмелевшие студентки составили Диане компанию.

Хелу нужны были сейчас их сочувствие и сопереживание сильнее, чем что-то ещё.

А раны потом залечит банька. Нужно будет обмыть мальчишку водкой и прогреть как следует на раскалённых камнях. При такой подпитке завтра он будет уже как огурчик.

Улыбаясь, Борн тихонечко вышел из комнаты.

Оказывается, и выросший на земле демон может адаптироваться к жизни среди людей. Судя по тому, что хватка Сатаны не убила Хела, он вполне себе развился на этой диете.

Борн вышел на улицу и не спеша отправился к баньке, когда ощутил на себе острый тревожный взгляд.

Он поднял голову: из окна дворца на него смотрела Ханна. Глаза её были полны слёз.

Глава 6. Запах яблока

Увидев слёзы на глазах Ханны, Борн ощутил незнакомое ему ранее беспокойство.

Казалось бы: плачет женщина, и что из того? Не кровь же у неё льётся из глаз. И вообще: человеческие женщины очень часто плачут.

Но эти слёзы почему-то необычно сильно подействовали на демона.

Он мгновенно переместился из сада в столовую, у окна которой стояла Ханна. Обнял её и прижал к себе, умеряя телесный жар, чтобы не обжечь.

Стол оказался накрытым к ужину, но Ханна не коснулась ни одного блюда.

Слуги испуганно выглядывали из дверей кухни. Они подозревали, что правительница расстроена не просто так, но спросить боялись.

Борн, ощущая, как шёлковая рубашка постепенно пропитывается влагой, оборотил лицо к алой полоске солнца над садом и всё понял.

Проснувшись утром, Ханна не могла понять: приснилось ли ей то, что было ночью. Она мучилась весь день, не находя Борна. И к вечеру решила, что видела странный сон.

Вот только всё равно не смогла смотреть на героя этого сна без слёз, заметив его в саду.

— Извини, что опоздал к ужину. — Борн лёгонько коснулся губами волос Ханны.

От них пахло яблоком, и он вдруг увидел себя со стороны. Вот страшный глубинный демон склоняется над жертвой… Но ах! У него аллергия на яблоки.

Борн улыбнулся и отстранился от Ханны.

— Если хочешь, ты можешь поужинать без меня. Я буду занят ещё пару часов. Это был трудный… день.

— А что случилось? — спросила Ханна, совершенно меняясь в лице.

Вот только что она жалела себя, брошенную и запутавшуюся в яви и снах, а теперь лицо её выражало совсем иное беспокойство.

— Мне пришлось вытаскивать из ада юношу, он ранен, и мне нужно организовать лечение…

— Я с тобой! — встрепенулась Ханна.

Она набросила на плечи платок, выражая готовность немедленно идти следом за Борном.

Он улыбнулся:

— Тогда идём. Думаю, насчёт бани ты сумеешь распорядиться гораздо лучше меня. Нужно, чтобы там было действительно жарко. Совсем не для человека.

***

Борну и в самом деле пришлось провозиться почти два часа, чтобы добиться жара, при котором у демонов закрываются внутренние раны.

«Напарив» Хела и искупав его в водке — слуги по ошибке налили её в корыто, но так вышло даже лучше — Борн принёс юношу в его комнату.

Ханна велела перестелить там постель и теперь разглядывала простыню, пропитанную демонической «кровью».

Простыня блестела и переливалась, словно усыпанная кристалликами рубинов.

— А с ней что делать? — спросила Ханна.

Борн задумался. Простыню было проще всего сжечь, но ему не хотелось снова тащиться в баню.

— Унеси её пока в библиотеку, — попросил он. — Я поговорю с… — Он хмуро посмотрел на всё ещё бледное лицо Хела. — Этим мастером неприятностей. И можно будет устроить поздний ужин.

Ханна улыбнулась так, что душа её пошла переливами не менее яркими, чем блеск магической крови.

Она свернула простыню, выскочила в дверь и как девочка побежала через сад, так сильно билось её сердце.

Борн вздохнул: человеческие женщины были очень похожи на демониц, но вот радовались всё-таки ярче.

— Ну что, нагулялся? — спросил он Хела.

Юноша кивнул и попробовал сесть.

— Лежи, — нахмурился Борн. — Раны закрылись, но силы тебе ещё нужно бы подкопить. Додумался же!.. Глаза его сердито вспыхнули, и Хел зажмурился. — Не смей говорить магистру Фабиусу, что видел в аду его сына!

Юный демон ещё раз кивнул и приоткрыл глаза.

Борн уже подавил вспышку гнева и поинтересовался почти равнодушно:

— Что ты делал в аду?

— Я… — Хел посмотрел на Борна умоляюще, но это не разжалобило демона. Пришлось отвечать: — Я хотел, узнать, кто я на самом деле. Хотел, чтобы чтобы книга признала меня демоном, если я демон. Внесла обо мне свою запись.

— Ну, допустим, — нехотя кивнул Борн. Он понимал мучения никак необозначенного существа.

Кем был Хел? Не демоном и не человеком. Наверное, ему хотелось узнать, наконец, признает ли его адская книга.