— А ты — что же?

— Я не могла работать, мне было не с кем её оставить.…

— А деньги?

— Если хочешь, я всё верну тебе. Всё, что ты дал мне тогда. Только у меня нет сейчас с собой денег. Подожди здесь…

Алисса вспомнила про экономку, у которой можно было взять два, нет, лучше сразу три глея. Пусть Феликс возьмёт их и уходит прочь.

Всё прошло. Они больше не муж и жена. И дочери больше нет. Их связывают только эти монеты.

Она опять поискала глазами Фабиуса, но тот словно сквозь землю провалился.

— Подожди здесь, — Алисса попыталась выдернуть руку, но Феликс держал её крепко.

— Нет уж! — оскалился он. — Теперь не сбежишь! А ну-ка, веди, показывай, где ты живёшь с ним? Кто он?

***

Магистр Фабиус попытался поддеть кинжалом подозрительную железяку, так похожую на крышку, но не преуспел. Он сердито засопел и прошептал: «Destruam et aedificаbo»!

К сожалению, заклинание не сработало. В изменившемся мире положено было колдовать по-другому.

Обращаться к магической силе медальона, «заряженного» Борном, магистру не хотелось. Неужто он беспомощен без этого демона?

Фабиус выругался сквозь зубы, мысленно перебирая стихии. Металл был, наверное, частью «земли», а, следовательно, обязан был подчиниться воде или воздуху?..

С воздухом магистру приходилось работать чаще, чем с водой, и он мысленно призвал эфирную суть этой лёгкой стихии, а потом провёл рукой над железякой, так похожей на крышку.

Крышка задёргалась, задребезжала, поднимаемая невидимой силой, и в воздух взметнулись клубы пыли.

Зеваки, успевшие обступить Фабиуса, шарахнулись в стороны, напуганные уже подзабытым колдовством. А в крышке что-то хрустнуло, и тяжёлая на вид железяка пёрышком поплыла вверх, открыв округлый провал лаза, выложенный кирпичами!

Тут уже Фабиус не выдержал: сжал на груди магический кристалл и зажёг огонь. Ему не терпелось рассмотреть, что там внутри!

Крышка невесомо опустилась на камни, издав едва слышное: «Звяк». Маг встал на колени, поглубже заглянул в лаз и разглядел там тонкую железную лестницу, проржавевшую, но вроде бы ещё крепкую.

Где-то внизу шумела вода, пахло нечистотами, но колебаться Фабиус не стал. Он снял длинный магистерский плащ, скреплённый фибулой, положил его на крышку люка и начал осторожно спускаться вниз.

Грязная вонючая вода — похоже, это был древний канализационный сток, более хитрый, чем в современных Фабиусу городах — не дала магу добраться до самого дна. Он спустился только на две трети лестницы. Но и здесь было душно, и мутило от запаха.

С помощью магического огня магистр разглядел подземную реку из нечистот и воды да две арки боковых туннелей, выложенных красным кирпичом.

Фабиус удовлетворённо крякнул: в его голове постепенно складывалась схема здешней канализации, проложенной удивительно скрытно.

Почему же предкам было важно сделать всё именно так? И каким образом вода поднимается в дома горожан? Если она течёт сверху, то почему нет акведуков?

Когда магистр выбрался из канализационного люка, на площадь уже опустилась тьма, а его поджидали два стражника, оповещённые бдительными горожанами.

Стражникам было сообщено о незнакомце, открывшем дыру посреди площади и исчезнувшем в ней. Увидев, что из дыры вылез почтенный магистр, а не бродяга или разбойник, они несколько оробели, и их растерянный вид напомнил Фабиусу про Алиссу.

Он огляделся, но жены не увидел. Вокруг него, за отсутствием обещанных комедиантов, что всё ещё готовились к вечернему спектаклю, собралась огромная куча любопытных горожан. И когда на ладони мага вспыхнул холодный колдовской огонь, чтобы озарить их лица и отыскать единственно нужное, в толпе зааплодировали.

— Где Алисса? — строго спросил маг у стражников. — Со мной была женщина в богатой одежде, где она?

— Тю! — закричали мальчишки, обсевшие свежесрубленный помост.

— Хромой Феликс!

— Он увёл твою тётку!

Достав из кошеля на поясе глей и крепко зажав его в пальцах, магистр выяснил, кто такой хромой Феликс и куда он повёл Алиссу.

По всему выходило, что бедняжка пожалела нищего и вернулась в ратушу, чтобы вынести ему мелочь. Мальчишки слышали разговоры про два глея.

Фабиус кинул им честно заработанную монету, поднял плащ и поспешил в ратушу.

После родов женщин обычно прямо-таки распирает от сердобольности. Как бы этот бродяга не ограбил Алиссу!

Стражники, переглянувшись, потопали следом. Они тоже знали много историй про несчастных калек и глупых богатых гусынь.

***

Расстроенная Алисса слишком поздно поняла, что бывший муж не отстал от неё у входа в ратушу, а всё так же хромает следом.

Стражник, скучавший у входа, не обратил внимания на мастерового, увязавшегося за госпожой. Судя по стружкам в волосах и бороде, мужчина был плотником. Может быть, госпожа привела его починять мебель?

Феликс, несмотря на хромоту, передвигался не так уж медленно. Алисса поднялась на второй этаж и ждала, чтобы служанка отперла большую двухстворчатую дверь в апартаменты бургомистра, когда бывший муж догнал её.

Услышав шаги, Алисса вздрогнула и обернулась.

— Подожди здесь, — попросила она, сообразив, кто стоит за спиной.

Но Феликс не послушал и ввалился вместе с ней в комнаты.

Апартаменты, где раньше жил бургомистр, включали в себя прихожую, спальню, рабочий и приёмный зал, а так же комнаты для слуг.

Алисса нахмурилась.

— Стой тогда здесь, у дверей, — сказала она. — Денег у меня нет. Мне нужно пойти попросить их у экономки.

Она прошла в глубину апартаментов, в комнату экономки, а Феликс остался в прихожей.

Сначала он разглядывал обитые тканью стены и зеркала, но ему это быстро наскучило. Тогда он сунулся было в приёмный зал, но услыхал плач, вернулся и открыл дверь в спальню.

Возле огромной кровати красного дерева под балдахином стояла маленькая кроватка из сосны, где заливался плачем младенец.

В спальню тут же вбежала та же молоденькая служанка, что впустила Алиссу и Феликса, оттолкнула склонившегося над кроваткой мужчину и подхватила младенца, приговаривая:

— У-ти утечки! Кто это у нас тут плачет?

— Это чей такой? — резко спросил Феликс.

— Госпожи Алиссы, — прощебетала служанка. — Ули-ули-ули-ли, прилетели журавли! Журавли-то мохноно-огие, не нашли пути-дороги к нам…

Феликс посмотрел на младенца и понял, что два глея — слишком скромная сумма за сломанную судьбу и покалеченную ногу.

Это получается как? Его жена живёт здесь на всём готовом, и всё у неё тут начинается заново, а ему ни доброго слова, ни даже тёплого плаща на зиму?

Да за одну такую кровать!..

Он в раздражении сплюнул на паркет, схватил служанку за волосы и вырвал из её рук ребёнка.

Глава 4. Ложь в пропитание

Схватив младенца, Феликс отшвырнул служанку и бросился к выходу из спальни.

Девушка упала, но тут же вскочила с криком:

— Вор! Хватайте его! Вор!

Быстро бежать Феликс не мог, мешала искалеченная нога. Служанка догнала его в один прыжок и как кошка вцепилась в плечо, пытаясь отнять свёрток с ребёнком.

— Вор! — визжала она не переставая.

Алисса первая услыхала крик. Она вбежала в спальню через боковую дверь. И тут же с улицы донеслись крики стражников, и послышался звон оружия.

Феликс остановился, понимая, что сейчас подоспеет стража, и действовать надо быстро.

— Прочь! — заорал он и поднял младенца над головой, вместе с повисшей на локте служанкой. — Я убью его! Я разобью ему голову!

— Отпусти его, Белка, — тихо, но твёрдо сказала Алисса. — Сейчас он возьмёт свои деньги и уйдёт.

Служанка разжала пальцы и в отместку пнула Феликса.

— Скотина паршивая! — прошипела она. — Пусти в дом скотину!

— Заткнись! — Феликс угрожающе замахнулся на неё свёртком с ребёнком, и малыш зарыдал с удвоенной силой.