— Для бургомистра, которым ты был, человечек? — подсказал демон.

— Но и для города! — нашёлся Александэр. — Укрепилась торговля, понимая, что власть крепка и городские склады опять охраняются! Стража защищала теперь город, а не аристократов, что поспешили перекупить её!

— Ну хорошо, не ори так, — рассмеялся Борн вроде бы доброжелательно, но глаза его при этом хищно блестели. — Ну а что бы ты сделал сейчас в Вирне, смертный, если бы имел такую возможность?

Александэр занервничал, покосился в сторону окна.

— Чего ты боишься? — спросил Борн.

— Мне нужно посмотреть вниз, — промямлил бывший бургомистр.

— Ну так посмотри, — милостиво разрешил демон.

Ну не хочет же этот трус выпрыгнуть из окна? Но что он задумал?

Александэр поковылял к распахнутому окну библиотеки, с трудом переставляя отвыкшие от ходьбы ноги.

Опёрся на подоконник, но уставился не вниз, а вдаль, за стену. Туда, где кончался сад и начинались городские дома, упирающиеся в раскрытые ворота города и дальше в виренский тракт.

— Дождя всё ещё не было? — спросил он озабоченно.

Демон покачал головой, и Александэр обернулся, не слыша ответа.

— Нет, смертный, — пояснил демон. — Эта весна выдалась теплой и без дождей.

— Проклятие! — выдохнул Александэр. — Тупость виренских магов не знает предела! Они так и не начали закупать зерно! Я вижу дорогу, ведущую в город, и она пуста! Где крестьяне, везущие в Вирну зерно? Если сейчас не выставить должную цену и не скупить остатки пшеницы в Рийском Торне, где прошлой осенью собрали огромные урожаи, следующей зимой будут бунты!

— Почему? — удивился демон.

— Потому что крестьяне спустят остатки зерна перекупщикам, а из-за сухой весны урожай будет скудным. Цены на прошлогоднее зерно поднимутся до небес, горожане придут крушить городские склады и требовать хлеба! — Александэр в запале речи сделал было шаг к Борну, но заметил клетку, тонкой паутиной сиявшую у бюро, и шарахнулся к окну.

Демон покосился на Ханну, и она кивнула. Александэр разумно правил и поместьем, да и Йора не бедствовала, хоть и была зажата в горах.

— Ну что ж, — подвёл итог Борн, плотоядно облизывая губы. — Я дам тебе шанс быть полезным, смертный. Но бойся меня обмануть, иначе!..

Раздался стук. Это бывший бургомистр побледнел и обрушился на ковёр.

Борн забыл, про нежную способность Александэра падать от ужаса куда попало, не заботясь даже о чистоте пола.

Разбиться бывший бургомистр не мог — ковёр был отличного качества, с плотным ворсом. Потому демон посмотрел на распростёртое тело с научным интересом.

Ему было непонятно, что именно утрачивает тело человека, потерявшего сознание?

Душа-то на месте. Значит, сознание — это что-то иное? Ну и где же оно хранится?

Часть IV. Полярность

Всё двойственно: в добре прячется зло, умирая, мы даём жизнь тем, кто ест наше мёртвое тело.

Всё в мире имеет свои полюса и свою противоположность.

Противоположности на самом деле — есть две части одного целого. И их всегда можно примирить, а истины не что иное, как полуистины.

Сложно?

Повторим? Итак.

Всё существует и не существует в одно и то же время. А каждая правда наполовину фальшива.

Трудно? Но мы и на рубеже. Ведь всего принципов семь.

Число же четыре ломает мир, как хлеб. Убивает и противостоит смерти. Ибо оно не половина нашего пути, но рубеж.

Помните: жара и холод разнятся лишь степенью. Как и любовь с ненавистью.

А жизнь и смерть?

Если они тоже разнятся степенью, то чего? И как трансформировать одно в другое?

Глава 1. Пламя

Белая арка не испугала бы столпившуюся у крыльца молодёжь, если бы не тьма, горевшая у неё внутри языками непроглядного мрака.

Стражники на высоком белом крыльце дворца правителя Серединных земель невозмутимо пялились во тьму. Им-то не нужно было лезть в эту проклятую арку.

Диана, единственная из девушек, кто решился идти с первой партией экзаменующихся, их было человек двадцать, хмурилась и постукивала хлыстом по голенищу сапога.

Арка не вела никуда, она была сплошным провалом во тьму. Выхода из неё не было, только вход.

Фенрир бы, наверное, не испугался колдовского пламени. Конь вывозил отца и не из таких переделок. Но лошадей пришлось оставить в трактире: к дворцу правителя им велели топать своими ногами.

Диана покосилась на бледного Петрю, на налившееся кровью лицо нового знакомца, Хьюго, на его оробевших приятелей.

Только Малко готов был идти за Дианой хоть в огонь, хоть в воду, да Хел улыбался так же рассеянно и снисходительно — ну пылает, и что?

— Если тут кто возмечтал стать студентом, так пусть идёт через арку! — вещал толстенький и какой-то очень опасный на вид чернявый дядька в чёрном плаще, почти скрывающем дорогой багровый камзол. — А поджарится — так туда ему и дорога! Нечего учиться магии, если труслив и даже через огонь не можешь пройти!

Диана, Малко и Петря сразу опознали в толстяке чёрта Зибигуса, который забрал у повитухи ребёнка, и косились на него безо всякого пиетета.

Зибигус, хмурился, с неприязнью разглядывая кандидатов в студенты, пока не дошёл до Хела.

Тут у него глаза прямо-таки на лоб полезли.

Он засопел со свистом, плотнее запахнул плащ и залез на крыльцо, сгорбившись там как жирный ворон.

Кандидаты в студенты загомонили, не решаясь даже подходить к арке.

Перспективы были, конечно, солидные. Возле дворца правителя возвышалось ещё два прекрасных здания. В одном из них, как объяснил этот ворон в плаще, будет идти учёба, в другом расселят студентов.

Жить во дворце было, конечно, здорово… Ну а как сгоришь?

Приятели Дианы переглянулись.

— Может, я один схожу погляжу, чего там такое? — спросил Малко. — Может, оно и не больно-то жарко?

Хьюго кивнул. Послать слугу — это не значило испугаться.

Однако стать первым испытуемым помощник конюха не успел. Из толпы вышел один из парней, высокий, крепкий, и широким шагом направился к арке.

У входа он задержался на пару секунд, но жар, видно, был небольшой.

Парень шагнул внутрь и исчез в чёрном пламени.

Диана закусила губу и стала считать про себя секунды: десять, двадцать, тридцать…

— Сорок! — объявил Хел.

И парень выскочил из арки, почему-то мокрый с головы до ног.

— Там всё горит! — воскликнул он. — Там нет прохода!

Господин Зибигус скривил губы:

— Трусу и не пройти. Я пояснял, что обучающимся требуется огромное мужество. Пройдут самые смелые или те, кому подчинится стихия, наделённые магическим даром с рождения.

Хел тронул за плечо ражего Хьюго:

— Спроси у него, можно ли проходить испытание группой, вместе со спутниками, с которыми ехал в Вирну?

Ражий кивнул и потопал к крыльцу.

— Господин Зибигус, — несмотря на внешнюю неуклюжесть, парень был обучен говорить грамотно. — Разрешите ли вы пройти испытание вместе с друзьями? Мы вместе приехали в Вирну. Возможно, от рождения я и лишён магии, но предан добрым друзьям, и это придаст мне мужества. Вернуться я не могу, отец велит выгнать меня из дома.

Толстяк пристально уставился на парня, но ничего особенного в нём не заметил.

Зибигус разглядел, что ражий приехал вместе с дочкой магистра Фабиуса. Возможно, такая красивая девица и в самом деле взбодрит парней, а они докажут, что преграда преодолима? А то ведь останешься совсем без студентов.

Он кивнул.

Хел, держась так, чтобы Малко с Петрей загораживали его неброскую фигурку, отправился к арке вместе со всеми.

Конечно, чёрт не слепой. И потом поймёт, что его надули. Но это будет потом.

Хьюго шёл первым, но у арки остановился, поджидая товарищей.

Диана обогнала его, протянула руку, пытаясь понять — сильно ли жжётся пламя?