— Но ведь трон не примет меня? — робко спросила Ханна. — Ведь правитель как раз и должен быть исчадием Ада?

Она взглянула на трон, и ей показалось, что в глубине его что-то зашевелилось.

— Не примет, — кивнул демон. — Но попробуй сделать ещё пару шагов? Мне нужно решить, как разыграть спектакль с твоим якобы восхождением. Подойди к нему так близко, как ты сумеешь? Поторопись, слуги не могут спать весь день, рано или поздно кто-то просочится с улицы.

Демон отпустил руку женщины.

Ханна кивнула. Вдохнула поглубже и сделала маленький шаг вперёд.

Трон, а вернее весь воздух вокруг него, заволновался, как море перед грозой.

— Ну что ты, маленький? — пробормотала Ханна дрожа. И ей показалось вдруг, что чёрной глыбе так же страшно и одиноко, как ей самой. — Я… Я не обижу тебя. Я не хочу править миром. Это игра, которую мы вместе должны сыграть, понимаешь?

Она сделала ещё шаг. Потом ещё…

И Борн с изумлением отметил, что трон «успокаивается». Магия вокруг него ослабла, токи воздуха улеглись.

Ханна осторожно, робко подобралась почти вплотную. Протянула ладонь… А потом несмело коснулась чёрного камня.

И не произошло ничего!

Стихия улеглась, смирилась, свилась клубком, запирая проход в Ад. Борн теперь явственно увидел его!

Ханна была замком! Но где ключ?

— Это невозможно! — прошептал он.

Женщина вопросительно обернулась.

— Садись! — крикнул Борн. — Садись же! Он принимает тебя!

От этого его крика слуги проснулись все разом, и во дворце начался переполох.

Не менее десятка любопытных голов просунулись в дверь тронного зала.

Борн не пытался сокрыть происходившее. Пусть слуги видят, как новая правительница сидит на троне, гладит его массивные поручни и, улыбаясь, щебечет ему о чём-то.

Слуги не слышали слов, но Борн слышал.

— А ты тёплый, — удивлялась Ханна. — И мягкий. Как может камень быть мягким? И я знаю теперь, что ты любишь меня и защитишь, правда?!

И трон тоже дышал ей в такт, выбрасывая мягкие ласковые тени и касаясь ими ног женщины.

У демона едва глаза на лоб не лезли. Он задумчиво гладил Локки и с изумлением наблюдал, как трон, страшный чёрный трон правителя, ластится к Ханне, словно собака.

В чудеса демон не верил. Этому была твёрдая магическая причина. Но какая?

Глава 4. Инкуб

Всю прошедшую ночь Ханну колотила дрожь. То ей казалось, что она и вовсе не спит, а то возникал вдруг страшный прерывистый сон — тюремные коридоры, переходящие в пылающие глаза демона… И чёрный трон, разлёгшийся посреди огромного зала, словно дикий зверь.

Она никогда ещё не спала на такой мягкой и богато убранной постели, но и никогда так не мучилась.

Когда Борн разбудил Ханну, она проснулась, словно и не спала совсем. Подскочила, сжимая в руке кинжал.

Она нашла его в этой же спальне. Нелепый, вычурный, больше пригодный для резки бумаги, но всё-таки хоть какое-то оружие.

Если направить себе же в грудь.

Демон улыбался, глядя на её потуги защитить себя. Он позволил Ханне одеться и опять повёл в тронный зал.

Она так боялась туда идти, что даже взяла его за руку. Обжигающе-крепкую, надёжную руку мужчины, слишком похожую на человеческую.

Теперь она шла так близко к Борну, что ощущала тепло и запах корицы, исходящий от его кожи.

Демон не злился, видя страх Ханны. Даже подбадривал.

Временно они были на одной стороне. Ханна видела, что демон заинтересован в том, чтобы смертная усидела на троне.

Оставалось непонятным, зачем ему это? Но было явно, что Борн смотрит на Ханну с искренним интересом и волнением, как отец на первый выход дочери в свет.

И она набралась мужества, шагнула к этому проклятому трону, протянула ладонь и ощутила, как чёрный камень ласкается к ней, как собака.

Он стал мягким, податливым. Ханну окутала его осторожная забота, и немой вопрос коснулся её головы: «Хорошо ли тебе здесь?».

Она осмелела и… забралась на сидение. И ей впервые за все дни одиночества и тревоги стало светло и покойно. Может, она здесь стала мертва? Может, отдала камню душу?..

Но ей было уже всё равно.

Здесь, на троне, она оказалась наконец под защитой неведомых могучих сил. Какая разница — тёмными они были или светлыми?

Ханна ощутила, что трон испепелит каждого, кто рассердит её хозяйку. Что он её друг и защитник. И это было прекрасно.

Демон на удивление обрадовался не меньше её самой. Он позвал слуг, велел подавать завтрак. И при этом улыбался так светло и радостно, что Ханна совсем перестала его бояться.

Значит, ему и в самом деле нужна была правительница. Он — демон, он не может сесть на человеческий трон.

Ханна достала для него власть над миром людей. Так пусть же он достанет из лап чертей её дочь!

Женщина пристально взглянула на демона, тот улыбнулся и протянул ей руку, помогая спуститься с трона.

— Я помню о своём обещании, — предупредил он вопрос. — Я найду твою дочь. Теперь, когда трон признал тебя, правительница, цена её души многократно умножилась. Не думаю, что с ней может что-то случиться. А вот выкупить её у чертей или отнять будет непросто.

— Я понимаю… — выдавила Ханна. — Но как только ты что-то узнаешь о ней…

— Я разбужу тебя, даже если ты будешь почивать в это время, — подтвердил демон.

Ханна кивнула.

— Да, — сказала она. — Только так и никак иначе. — И спросила: — А где Александэр?

— В клетке, где же ещё? — оскалился Борн. И предложил руку. — Идём, я покажу его тебе.

Демон провёл Ханну в кабинет правителя, где стояло бюро и шкаф со свитками приказов, увешанных печатями.

Там на полу стояла и узкая золотая клетка, а в ней узнавалась фигура Александэра, похожая на восковую.

— Он мёртв? — воскликнула Ханна, которую взволновала бледная кожа супруга и видимое отсутствие дыхания.

— Он заколдован, — пояснил демон. — Было бы очень неудобно кормить его и убирать за ним грязь. Не волнуйся, он всё видит и понимает, а потому страдает достаточно, как я и обещал. Зато в таком виде он может даже украсить мой кабинет.

Ханна содрогнулась: судьба Александэра и в самом деле вышла ужасной. Но… прощать его она была не намерена.

Слишком долго длились её собственные страдания, и её сердце к нему ожесточилось.

— Хорошо, — кивнула Ханна. — Так даже лучше. Физические страдания — пыль перед страданиями души.

Борн с усмешкой склонил голову, снова предложил женщине руку и повёл её завтракать.

Ханна опёрлась на него уже безо всякой опаски. И с удивлением заметила, что её рука на его руке перестала дрожать.

Она привыкла.

В этом страшном мире, глубинный демон оказался опорой надёжной не меньше чем чёрный трон, поставленный в Вирне Сатаной.

Пока они с Борном на одной стороне, он ведь не даст её в обиду? Но надолго ли их союз?

Ханна побоялась спросить, но демон ответил неспрошенное, легко прочитав беспокойство женщины:

— Я не ждал, что трон примет тебя. Хотел получить отсрочку, чтобы найти более подходящую кандидатуру. Но трон доволен, и я рад, смертная. Да, никто теперь не посмеет тебя обидеть, пока ты сама не пожелаешь разорвать наш союз.

— Но разве я могу это сделать? — выдохнула Ханна.

Её пугало, что Борн так легко читал мысли. Но почему-то и очаровывало.

Она выросла в мире, где магия служила скучным и угрюмым магистрам. Эта наука всегда больше пугала её, хотя Ханна, как наследница древнего рода, обучалась мелкой женской магии — распутать нитки или продлить горение свечей в доме.

Но Борн показал ей магию бесконечную и даже волшебную. Когда он в пару шагов привёл её из тюремного подвала в тронный зал, Ханна была просто потрясена его силой.

Будь он жесток и свиреп, она всё равно осталась бы очарованной этой внезапной переменой мира вокруг неё. Но демон оказался вежлив, куртуазен и по-своему честен.