Я улыбнулся, поняв, что привезли гномы. Мечты Онары сбылись. Усыплённого специальным порошком тролля привезли под конец праздника, словно новогодний подарок специально по запросу одной страждущей одинокой барышни.

Но, видимо, они не рассчитали дозу порошка, потому что тролль внезапно поднялся на тележке, звеня цепями, которыми его сковали гномы.

— Я пришёл, чтобы стать царём! — вдруг заорал он, одновременно с этим пытаясь разорвать цепи. — Я должен занять трон подгорного царства, чтобы властвовать над этими горами безраздельно!

Глянув на Онару, я едва сдержался от смеха. Такая любовь читалась в её глазах, что я не завидовал вновь прибывшему троллю.

— Поклонитесь мне! — продолжал буйствовать тролль.

В то же время гномы застыли, не зная, как и реагировать на это.

Ни в чём не сомневалась лишь троллиха. Она быстрым шагом подошла к вагонетке, не забывая при этом вилять бёдрами, и ударом огромного кулака просто вырубила тролля. Причём, не дождавшись, пока он договорит про то, что должен тут всем властвовать.

Тот безвольно рухнул обратно в вагонетку, гремя цепями. Онара взяла её и легко покатила одной рукой вслед за собой в отведённую ей пещеру.

— Спасибо богу Рандому, — последнее, что я услышал от неё.

* * *

Жданов без особого удовольствия проводил сеанс гипноза для Николая Туманова. Он даже решил, что это будет последний сеанс. И, если он не принесёт результатов, то Антон Павлович умоет руки.

— Расскажите, пожалуйста, — проговорил он ровным голосом, введя Туманова в состояние гипноза. — Как вы пристрастились к игре? Какие обстоятельства этому сопутствовали?

— Я пытался забыться, — монотонно и медленно ответил пациент.

— Забыться от чего? — поинтересовался врач, пытаясь подбирать более конкретные вопросы. — От каких-то чувств?

— От чувства бесчестия, — ответил тот.

— Вот как? — проговорил на это Жданов. — А что именно вас бесчестило? Что вы хотели подавить?

— Да во всём виноват это мелкий гад. Игорь. И старый Озеров тоже виновен! — монотонность сменилась обидой и надутыми губами.

— Виноваты в чём? — Антон Павлович понимал, что движется по кругу, но ему казалось, что он вот-вот докопается до чего-то интересного.

— Да если бы не они, я бы, может, ни-ни, — продолжал жаловаться Николай Григорьевич. — Одна нагуляла, а мне «на, воспитывай, имя своё давай». Это же позор. Конечно, мне надо было забыться. Я играл. Начал играть, так становилось легче.

— Кто нагулял? Кого? — Жданов понял, что уцепился за нужную ниточку.

— Да этот, гад. Он же от жёнкиной сестры, — Туманов говорил, чуть не плача. — А такой позор с княжеского достоинства никакими деньгами не смыть! А они меня ими подкупить хотели. Вот я и покатился по наклонной. Но я не виноват! Это всё они! Они виноваты, что я играю!

Антону Павловичу понадобилось несколько секунд, чтобы сопоставить факты, выданные ему Тумановым.

— Так Игорь не ваш сын? — спросил он, внимательно глядя на пациента.