— А это мысль, — согласился я, так как меня и самого интересовал подвал. — Спасибо, что напомнил, передам гномам.
Но, конечно же, я не стал просить их раздолбить бетон в каком-то там подвале. Мне кажется, что они посмотрели бы на меня, как на идиота.
— Скажите, — спросил я, решив раззадорить ребят. — А это правда, что гномы любой камень смогут раскрошить?
Обязательно надо было сначала похвалить, чтобы взять их голыми руками.
— Конечно! — вперёд ко мне пробился дородный бригадир шахтёров. — Не существует такой скалы, которая нам не поддалась бы.
— Просто мне сказали по поводу одного… как бы это сказать… камня, что разбить его вообще ничем невозможно, — я внимательно следил за реакцией гнома, который даже прищурился от моих слов. — Я вот и подумал, может, и правда есть что-то такое, что вам разбить не под силу?
— Ха-ха-ха, — громкий смех огласил пещеру, в которой проходил гномий пир. — Где этот камень? Мы с ребятами легко управимся!
— Только не сегодня, — сказал ему старейшина, а затем добавил: — Сегодня отдыхаем, — после чего повернулся ко мне и проговорил: — Хорошо, договорились. Вызов принят.
Он-то мою хитрость понял и раскусил. Но был вполне согласен на подобные условия.
— Мама, мамочка, — чуть слышно со слезами шептал Оралик. — Я вернусь к своим!
* * *
И вот тут произошёл фурор, который превзошёл все остальные события сегодняшнего дня на голову. Для гномов, разумеется.
Гулко цокая каблуками, в пещеру вошли шесть гномок, которых невозможно было принять за уставших, заработавшихся женщин. Это были прелестные создания, напомаженные и вышколенные, на высоченных каблучищах и в платьях, к которым по любому приложила руку Силикона.
Она, кстати, шла сразу за ними. Видно, что очень гордая за девочек, но вместе с тем и чем-то расстроенная. Улучив момент, она практически сразу подошла ко мне.
— Что-то не так, — быстро оглядываясь назад, чтобы убедиться, что её подопечных никто не обижает. — Амулет не работает. Точ…
— Точнее, он работает, но на Олимп не отправляет, — закончил я фразу за неё, и увидел расширяющиеся глаза, практически лезущие на зелёный лоб.
— А ты откуда знаешь? — спросила она, когда, наконец, смогла говорить.
— У Ужоснаха абсолютно та же проблема, — печально ответил я и развёл руками. — И, если в случае с ним это ещё могло быть просто совпадением или какой-то ошибкой, то раз у вас обоих подобное, значит, это масштабный сбой. Попробуй обратиться к Дзену, вдруг ответит?
— А он тут? — она стала озираться по сторонам, но затем заявила: — Нам надо всем вместе, втроём, это сделать, — решительно проговорила Силикона. — Но не сейчас. Пока мне нужно добить тут всех красотой моих девочек. Ты только погляди, какие крали, а?
— Мне достаточно того, что приходится смотреть под ноги, — ответил я и, видя, что собеседница меня не поняла, пояснил: — столько слюны от гномов натекло, что скользко стало. А всё от того, что на твоих подопечных пялятся. Но ты — молодец, прям преобразила их!
— Спасибо, — ответила она и махнула мне рукой. — Ладно, побегу. Я ж только про Олимп сказать хотела. Ужоснаху привет!
Понятно, что ближайшие час-два всё внимание полностью было отдано гномкам-стражницам, из которых Силикона создала красавиц. Причём, не только по канонам именно гномьей красоты, хотя по этим в первую очередь. Они вообще оказались довольно миловидными девицами, только низенькими.
Единственной, кому внимания досталось ещё больше, так это самой Силиконе. Другие девицы гномьего рода буквально взяли её в окружение, упрашивая сделать с ними то же самое. Но та всех из записывала на потом.
В какой-то момент меня привлекли утробные всхлипы, раздающиеся из угла. И, если среди гномов атмосфера и в самом деле стала приобретать вид праздника, хоть и немного тусклого, настроение, которое я чувствовал в углу, было прям похоронное. И я пошёл туда.
На груде грязных шкур сидела троллиха Онара, плакала и причитала, размазывая слёзы по лицу.
— Вот так всегда, — говорила она, шумно сморкаясь прямо в ладонь. — У всех розы разошлись по кавалерам, одна моя не кошена-а-а, — и заревела.
Мне стало её жалко до ужаса. Но что я мог сделать? Оглядевшись по сторонам, я заметил, как к нам пробивается Силикона. Судя по всему, тоже почувствовала чужое несчастье.
— Это Ужоснах? — спросила она меня, но, приглядевшись, поняла, что ошиблась, и показала рукой, мол, не вмешивайся, а сама повернулась к троллихе. — Милочка моя, как же ты себя запустила-то а? А как же ты хочешь быть востребованной?
— А чего делать-то? Для кого? — с подвываниями спросила она.
И пока Силикона искала, что на это ответить, в разговор вступил я.
— Как видишь, случается и такое, что мужики с неба падают, — проговорил я и развёл руками, показывая, что всякое возможно. — Чем не повод начать за собой ухаживать?
— Да, а смысл? — она махнула на меня своей лапищей. — Всё равно ничего из того не вышло-о!
Силикона смекнула, о чём я, и подхватила.
— В этот раз не вышло, а в следующий — всё получится, — она подошла к троллихе почти вплотную. — Пойдём, я помогу тебе найти твой образ. Вдруг следующим твоим встречным будет прекрасный тролль?
— Мне не нужен прекрасный! Хоть какой-нибудь! — стонала троллиха, но между тем поднялась и уже следовала за богиней прочь из пещеры.
— Только не забывай молиться богу Рандому, — проговорил я ей вслед. — И, вполне возможно, следующим на тебя действительно свалится суженый.
Следующие пару часов я наблюдал за действом, обусловленным потерей головы мужского населения гномьего народа. Бородатые одиночки так и кружили вокруг расфуфыренных девиц, которые ещё сегодня утром считались страшилищами. Женатые гномы поглядывали на них тайком, за что получали лещей от своих дорогих супружниц.
— Странно, — проговорила Кьяра, сидевшая теперь рядом со мной. — Когда я пыталась их охмурить, они не поддались моим чарам. Я подумала, что все они влюблены и поэтому на них не действует магия.
Я помнил, как Оралиус пытался воздействовать на Дарью, и у него тоже ничего не вышло. Тогда он обосновал это тем, что девушка влюблена, и о таком надо бы предупреждать.
— А это единственная причина, по которой может не сработать? — спросил я, и от моего вопроса девушка физически дёрнулась.
Затем она пристально посмотрела мне в глаза, словно пыталась прожечь насквозь взглядом.
— Нет, — она покачала головой, не отрывая от меня глаз. — Но я до последнего надеялась, что это не другая причина.
Я хотел спросить её, что за причина, но отвлёкся, потому что почувствовал, что мне молятся. Молилась троллиха. Истово и рьяно. Она желала, чтобы ей на голову свалился мужик, схожий с ней самой и одного вида.
— Пусть так и будет, — проговорил я вслух, чувствуя, как утекают последние крохи божественной благодати. — Только всё-таки не на голову. Но пару себе найди обязательно.
Когда Онара появилась в сопровождении Силиконы под конец вечера, она, конечно, не произвела такого фурора, как девочки-гномки, но всё равно это было совершенно другое создание. Отмытая, расчёсанная с чистыми ногтями и зубами, с сияющей кожей, она смотрелась довольно импозантно. Её лохмотья заменило летящее платье, а на ногах красовались туфли на каблучках. Короче, всё что можно сделать с троллихой в плане красоты за два часа, всё было сделано.
Все, мимо кого она проходила, оборачивались ей вслед, широко раскрыв глаза. И тут я понял, что многие просто не узнали троллиху, с которой прожили бок о бок десять лет, когда она только вошла в пещеру после преображения.
И в этот же момент с другой стороны пещеры послышалась какая-то возня. Оказалось, что это тяжело пыхтели гномы, везя вагонетку по тоннелю. Некоторые из находившихся внутри, поспешили на подмогу, поэтому и возникло движение.
Когда же тележку с бортиками ввезли в зал, стало ясно, что в ней покоится нечто огромное и волосатое. Правда, не животное.