Фантомные боли в месте, где когда-то были крылья.
— Привет, — сказал я, чувствуя некоторую неловкость в общении с этой девушкой. — Могу я присесть рядом?
— Да, конечно, — она попыталась улыбнуться, но у неё это плохо получилось. — Как лотерея?
— Чудесно, — ответил я и незаметно глянул на шкалу божественной благодати. Та оказалась заполнена более, чем на половину. — Всё прошло именно так, как я и рассчитывал.
— Что ж, я рада за вас, — проговорила она слабым голосом и глянула в свой опустевший бокал.
Тогда я взял бутылку шампанского со стола и долил ей примерно до середины.
— Выпьем? — спросил я, поднося к её бокалу свой.
— С вас тост, — проговорила она и вот на этот раз слабая улыбка всё-таки озарила её лицо, и вновь узнавание кольнуло мой разум. — Только какой-нибудь хороший.
— Без проблем, — ответил я и посмотрел ей в глаза. — За твои новые крылья!
Кажется, я переборщил, потому что вместо того, чтобы выпить шампанское, она уронила бокал и закрыла лицо руками. Бокал естественно разбился, оросив напитком с пузырьками тяжёлый ковёр с густым ворсом под её ногами.
На нас с подозрением посмотрели дон Гамбино и Жозефина Павловна. Бросила прожигающий взгляд и Дарья. Остальные старались делать вид, что ничего не заметили.
— Прости, — сказал я, легонько прикасаясь к плечу девушки. — Мне стоило быть аккуратнее в выражениях. Просто дело в том, что мы, кажется, нашли способ вернуть тебе крылья.
— Правда? — спросила она, выглядывая из закрывающих лицо ладоней.
— Клянусь, — ответил я и широко улыбнулся.
* * *
Понятно, что надо было договориться со всеми заранее. Но времени у меня на это просто не было. Да и к тому же я знал, что Дезик чувствует свою вину, поэтому не откажет в помощи. Оралик вообще считает Кьяру роднёй, поэтому тоже не откажется. Силикона… тут, надеюсь, сработает женская солидарность. Что же до Бухарыча… Я надеялся, что с ним проблем не возникнет.
Я по очереди обошёл всех и получил согласие на помощь. И алкогольный бог, и пластиковая дива понимали, что лишаться почти всей благодати, которая у них есть. Только вот адептов у них было не в пример больше, чем у меня, поэтому и набирать шкалу им было проще. Они вообще не парились по этому поводу.
Тут к нам пожаловал Жданов. Я решил, что контроль за физическим телом нам тоже не помешает. Да и потом, где лучше всего проводить подобную операцию, как не в его медкабинете?
— Антон Павлович, дружище, — сказал я, пожимая ему руку. — Ты как раз вовремя. Нам понадобится твой кабинет.
— Никаких проблем, — ответил тот, наливая себе в бокал шампанского. — Там не заперто.
— А ещё нам понадобишься ты сам, — проговорил я и тут же увидел лёгкое разочарование в глазах Жданова. — Но шампанское можешь пить. Там хирургическое вмешательство, полагаю, не потребуется.
Он кивнул мне с благодарностью и пригубил напиток.
В кабинете мы положили Кьяру на специальную койку, на которой обычно не оперировали, но готовили к операции. Всё-таки наша затея должна была обойтись практически без физической стороны. По-хорошему мы могли обойтись одной лишь магией.
Девушка легла и закрыла глаза. И тут же в дверь постучали негромко, но настойчиво. За ней стоял дон Гамбино с выражением обеспокоенности на лице.
— Можно мне? — спросил он, заглядывая внутрь. — А то вы тут что-то делаете, а я… волнуюсь.
— Карлито, — мягко проговорил я, положив руку ему на плечо. — Ты, конечно, можешь зайти, в конце концов, это твоя внучка. Только, во-первых, ты ничего не увидишь, потому что никаких физических воздействий мы не планируем. А, во-вторых, тут и так слишком много народу для такой маленькой каморки. Но решать тебе.
— Хорошо, я подожду там, — он кивнул мне, давая понять, что видит ситуацию и не собирается нам мешать. — Только… будьте аккуратней. Она у меня одна такая.
— Словно к родной относимся, — заверил я его и вернулся к койке, на которой лежала обеспокоенная и слегка дрожащая Кьяра. И, обращаясь к ней, я добавил: — Дед велел тебе быть умничкой.
Она кивнула мне и сглотнула.
— Неплохо бы примерный распорядок действий понимать, — проговорил Бухарыч, глядя на меня. — Или от меня только благодать и требуется?
— В принципе, да, — ответил я. — От тебя и Силиконы требуется только благодать. Ну и немного сочувствия и эмпатии. Девушка пострадала из-за меня, поэтому и попросил вас ей помочь. Труднее всего будет Оралиусу.
Тот кивнул и выдохнул, собираясь с духом.
Честно говоря, то, что мы сейчас пытались сделать, это был практически чистый эксперимент. Конечно, что-то знал инкуб, о чём-то слышал Дезик, но пошаговой инструкции у нас не было.
Я укрыл нас всех куполом, из-под которого наша энергия практически не уходила, чтобы предотвратить непредвиденный расход. И мы начали.
Кьяра перевернулась на живот, представив нам всем свою гладкую спину. На физическом уровне она действительно была гладкой с бархатной, загорелой кожей. Но стоило посмотреть магическим взором, как тут же обнаруживались уродливые обгорелые шрамы с огрызками крыльев, запёкшихся в них.
Именно до этого слоя и не смог добраться Жданов, так как ещё не научился оперировать иномирных созданий и действовать на иных уровнях, кроме физического. Ну ничего, пусть как раз учится. Я увидел в его глазах огромный интерес, когда он, как и все остальные увидели истинное положение дел со спиной Кьяры.
— Ох, бедняжечка! — ахнула Силикона, прикрывая глаза и выражая полное сочувствие. — Как же ты всё это время⁈
Девушка ничего не отвечала. Она уткнулась лицом в койку и замерла.
— Значит, так, Оралиус, — я начал распоряжаться процессом, иначе мы бы так никогда и не начали. — Ты берёшь семя крыльев. Ты говорил, что знаешь, как это делается.
— Да, — тот кивнул и в раскрытых ладонях поднёс мне нечто трепещущее и прозрачное. — Я уже всё подготовил. Это семя моих крыльев, так что будьте аккуратны.
— Дезик, ты должен создать обратное пламя, помнишь? — обратился я к Церберу, который, словно зачарованный смотрел на дело своих рук… точнее, лап… точнее, пастей. — Слышишь меня?
— Да-да, — очнулся тот и посмотрел на меня, а я заметил в его глазах слёзы. — Я всё помню.
И он принялся извергать на спину девушки пламя, больше похожее на струи воды, или на свечение радуги, нежели на пламя. Под воздействием этого совершенно необычного на вид пламени, шрамы на спине Кьяры раскрылись, исторгая обугленные остатки прежних крыльев.
Поскольку касалось всё это лишь магической сущности, то естественно, никакой крови не было. Вот только края ран всё равно оказались заражены паразитами, поглощавшими любое страдание.
Дезик тщательно обработал раны изнутри так, чтобы не осталось ничего, что могло бы повредить крыльям в будущем. Я смотрел на него и видел, как аккуратно и вместе с тем педантично он действует.
Дальше пришла очередь инкуба, и он подсадил трепещущее семя крыльев в очищенные прорези. Те колыхались и принимали нужное им положение.
— Вот теперь нужно поливать, — сказал он, со страхом глядя на то, что создал своими руками.
Поливать нужно было не только условно. Сначала несколькими каплями слёз Дезика я смочил зародыш крылышек, и он благодарно вытянулся вверх.
И вот после этого мы втроём должны были сейчас создать некое поле, где крылья смогли бы спокойно укорениться и занять своё место на спине Кьяры. Вот только мы совершенно не знали, как правильно это делать. Поэтому просто скрестили потоки благодати на спине девушки, попутно желая ей возвращения крыльев и победы над раной.
И сначала всё шло очень даже неплохо. Крылья вроде бы укоренились, раздвоились, пожелтели, что означало их здоровый цвет. А потом вдруг начали бледнеть и увядать.
— Что-то не так, — проговорил Оралиус. — Они почему-то гибнут!
Я это видел и сам, но не понимал, что можно сделать, чтобы это предотвратить. Мы даже увеличили поток благодати, спускавшийся на Кьяру с трёх сторон, но всё было безрезультатно. Крылья увядали, угрожая пропасть вовсе.
