Я не имею ничего против ароматерапии, знаю, в некоторых случаях она помогает, но также мне известно, что любым делом надо заниматься без фанатизма. Диане это удалось, пару недель она полечилась и в бодреньком состоянии отчалила на очередные съемки.

И тут о Розалии Розальевне заговорила Люська. Попросила у Дианы ее адрес, поехала на консультацию и сошла с ума. Домой она вернулась со свечами, эфирными маслами, флакончиками, баночками и прочей фигней, которой заполонила всю квартиру. С того дня начался конец света. Ароматические свечи горели с утра до вечера, от их настойчивого запаха меня тошнило, кружилась голова, я перестал ощущать вкус пищи. Просил, а потом требовал перестать портить воздух. Люська ни в какую. Услышав, что меня тошнит, притаранила в комнату красную свечу – для поднятия иммунитета. В ванну посоветовала капать масла: три капли из зеленого флакона, две из синего, четырнадцать из фиолетового.

Однажды я чихнул, с кем не бывает. Что тут началось! Люська помчалась за очередной свечкой. Мою комнату она окуривала, словно намеривалась выжить меня из квартиры.

Никакие уговоры на нее не действуют, начнешь спорить и ругаться, ответ один – ты темный, необразованный человек. А она, светлая и образованная, кучу денег потратила на приобретение своих прибамбасов. Теперь ни шагу не делает без свечей и масел. И советы раздает направо и налево. Специалистка, блин.

Утром вы проснулись в плохом настроении? Какая ерунда. Подышите ароматом светло-голубой свечи, настроение поднимется до уровня двадцать второго этажа. У вас заболела голова? На помощь придет свеча сиреневая. Расслабьтесь и вдыхайте ее аромат. Головная боль пройдет. Правда, заложит нос, но это не проблема. Коричневая свечка вам для чего? Правильно, чтобы нос дышал. Нет аппетита? Лизни оранжевую свечу, поцелуй бордовую, щёлкни пальцем розовую, раздави пурпурную.

И так целыми днями: вдохни, нюхни, лизни, кусни…

Сегодня у нас вечер обсуждений. Люська вернулась с новостями от Веры, Алисе с Димоном тоже было что сообщить. Но прежде чем начать общаться, Люська зажгла в гостиной несколько свечей.

– Я только комнату проветрил. Может, обойдемся без свечей?

– Глеб, аромат лаванды успокаивает и расслабляет. Я хочу, чтобы все чувствовали себя уютно.

– Уютно будешь себя чувствовать только ты. Лично я был полностью расслаблен и спокоен, до того момента, пока ты не зажгла свечи.

– Навязчивый запах, – согласилась со мной Алиса.

– И не обязательно сразу три свечи зажигать, – сказал Димон.

Люська обиделась.

– Думаете, мне это надо? Я для вас стараюсь. Не хотите лаванду, не надо, – она затушила две свечи, а третью вынесла в коридор. – Довольны?

– Почти, – ответил я. – Как съездила к Вере?

Люська рассказала о разговоре с Татьяной.

– В принципе ничего интересного узнать не удалось. Плюсом можно считать адрес Светланы Аркадьевны.

– Мне одна бабка рассказала про Светлану интересную новость, – сообщил Димон.

– Одна? – усмехнулась Алиса. – Видели бы вы Димку. Он умудрился со всеми стариками и старухами во дворе переговорить. Понятия не имею, как ему удавалось их разговорить.

– Просто ты не знакома с психологией пожилых людей. Бабушки-шпионки, как я их называю, зная о соседях кучу нужной и ненужной информации, горят желанием с кем-нибудь ею поделиться. Перетирать друг с другом опостылевшие темы им быстро надоедает, и они ищут новую жертву. И когда жертва появляется, а сегодня роль жертвы исполнял я, бабки рады до беспамятства, что нарисовалась возможность выплеснуть гигабайты информации. Главное, найти правильный подход к тому или иному пенсионеру. Алис, помнишь деда на скамейке?

– Еще бы. Вредный старикан.

– Ошибочное мнение, – засмеялся Димон. – Мы к нему подошли, поздоровались, дед буркнул и отвернулся. Я не отступаю, снова с ним заговорил. Слово за слово, и я понял, что дед интересуется политикой. Сам-то я в ней ни бум-бум, но зато секу в психологии. Старик болтает, я поддакиваю, соглашаюсь с его мнением, тем самым, вхожу в доверие. Через пятнадцать минут он уже считал меня лучшим другом.

– Если бы я Димку не утащила с той скамьи, он бы до вечера с дедом проболтал.

– Продуктивно хоть пообщались?

– Не-а. Выяснилось, он совсем недавно к дочери переехал, соседей толком не знает. Но зато мне повезло с бабой Зиной.

– Старуха – редкостная болтушка, – засмеялась Алиса.

– А болтун – находка для шпиона.

– И много она тайн выболтала?

– Материала на трехтомник хватит.

– А о наших стариках, что интересного сказала?

– Жили тихо-мирно, в конфликты ни с кем не вступали, но и с соседями особо не общались. Здоровались, перебрасывались парой-тройкой фраз. Аркадий Михайлович, даже когда был здоров, на улицу практически не выходил, предпочитал сидеть дома. Серафима Серафимовна была пообщительней мужа, напротив окон квартиры разбила несколько клумб, весной сажала цветы, ухаживала за ними. Иногда ей помогала баба Паша…

– Татьяна её упоминала в разговоре, – сказала Люська. – Еще одна бабуленция-шпионка.

– Вскоре она к нам присоединилась. И вот что удалось узнать о детях Аркадия Михайловича. Римму Аркадьевну старухи охарактеризовали как человека мягкого, добродушного. Она рано вышла замуж, переехала. Спустя время вернулась к родителям. Затем новое замужество, отъезд и очередное возвращение. Как появилась мачеха, Римма Аркадьевна практически перестала заезжать к отцу. Отношения с Аркадием Михайловичем не клеились у неё с подросткового возраста. Римма боготворил мать, а баба Паша намекнула, что между родителями частенько вспыхивало ссоры. Римма всегда занимал сторону матери.

У Люськи зазвонил телефон.

– Да, Ген, – сказала она. – Дома. И Глеб тоже. Сейчас? Хорошо, подваливай.

– Что за Генка? – насторожился Димон.

– Дронов.

– О! Какими судьбами, сто лет о нем ничего слышно не было.

– Просил разрешении приехать.

– Надеюсь, у него все в порядке, – сказала Алиса.

– Алис, когда у Генки Дронова было все в порядке? Он – ходячая катастрофа. Наверняка за то время, что мы не виделись, он нашел у себя десятка полтора несуществующих болезней, прищемил себе все, что можно прищемить, упал в каждую яму и неоднократно боролся с депрессией.

– Ребят, а вдруг Генка неспроста позвонил? Может, это знак? Он частный детектив, имеет лицензию, а мы как раз…

– Димка, даже не продолжай, – запротестовала Люська. – В Генкиной помощи мы не нуждаемся. Вспомни, во что выливались наши расследования, когда в компанию вливался Дронов? Его постоянно приходилось вытаскивать из передряг.

– Люсь, согласись, Генка здорово нам помогал.

– На этот раз его помощь не требуется. Давайте договоримся, при нем не заговаривать о расследовании. Димка, на чем ты остановился?

– Рассказывал о Римме Аркадьевне. Баба Паша…

Телефонный звонок заставил Димона умолкнуть.

– Блин, опять Генка, – Люська поднесла к уху трубку. – Да. Что? Никому звонить не надо, они здесь. Оба! Ген, ну если я говорю оба, значит и Алиска тоже. Хорошо. Давай.

– Чего он хотел?

– Просил позвонить Димке и Алиске, чтобы они тоже пришли.

– Я так понимаю, намечается нечто интересное, – Димон в предвкушении сжал ладони.

– А я думаю, у Гены хорошие новости, – призналась Алиса. – И он хочет поделиться ими с нами. Ребят, как вариант, Генка женится.

– Не смеши.

– А что такого?

– Генка никогда не женится. Нет на свете еще такой женщины, которая добровольно согласится стать его женой. Ты представь на минуту, какая жизнь у них начнется? Ад кромешный!

– Людям свойственно меняться, Люсь.

– Только не Дронову.

– Посмотрим, – загадочно улыбнулась Алиса.

– Мне продолжать? – спросил Димон.

– Да, Димка, извини.

– Младшая дочь старика – Светлана Аркадьевна. В отличие от сестры, она с малых лет росла замкнутой и жестокой девочкой.

– А в чем выражалась жестокость? – не понял я.

– Мучила животных во дворе. Могла кошку избить, в собак камнями кидалась. Баба Паша рассказала, как Света, ей тогда было лет семь, посадила между створками лифта хомяка.