По спине Хромоса пробежал мерзкий холодок. Двигаясь по кругу, он ощущал на себе внимательную слежку разорванных глаз, чей призрачный взор одновременно манил, приковывал к себе, и в то же время вызывал нарастающее чувство тревоги, внушал отвращение и погружал смотрящего в гибельное забвение. Капитан усилием воли разорвал зрительный контакт и уставился в танцующее на кончике фитиля пламя, чтобы стряхнуть с себя дьявольское наваждение, но, увы, оно никуда не делось, а только малость ослабло. Тут он понял скрытую суть тех обрывочных фраз, что сказал старшина – от тела исходило нечто дьявольское и потустороннее.
– Кто он такой? – спросил капитан, взглянув на Хейндира.
– Со слов хозяина его зовут Айбрен Вольфуд. Он – заезжий торговец с тугим кошельком и хорошими манерами, а более того он про него ничего толком не знает. Ни откуда он, ни зачем приехал в город. Видимо мертвец ещё при жизни был не шибко болтливым.
– А как давно его убили? – задал вопрос Хромос, но в ответ господин Командующий дал знак впавшему в короткую спячку Зельду. Доктор тут же встрепенулся и подскочил к трупу.
– Могу вас заверить, что смерть наступила около трёх-четырёх часов назад. Сейчас как раз должен начаться процесс трупного окоченения.
– Хм, понятно. Как погляжу, ему нанесли смертельную рану в сердце, а кожу, видимо сняли уже после, иначе бы его вопли были слышны не то, чтобы в доме, а во всей округе.
– Вот тут вы ошибаетесь, капитан, – возразил ему Зельд с довольной ухмылочкой и вновь поправил съехавшие очки. – Он умер не от удара в сердце, а немногим ранее. Подойдите вот сюда и нагнитесь.
Доктор присел на корточки около макушки покойника, осторожно взялся за виски, а затем повернул голову набок. Хромос увидел, что у самого основания черепа была ещё одна рана, один в один похожая на дыру в груди.
– Вот оно – самое первое ранение. Удар был нанесён со спины и, должен признать, с поразительной, я бы даже сказал, что даже хирургической точностью. Лезвие прошло аккурат в зазор между первым позвонком и черепом, оставив кости нетронутыми и перерезав незащищённее костью нервы, тем самым отсоединив мозг от всего остального тела. Смерть мгновенная и совершенно безболезненная!
– А каким оружием били? – поинтересовался капитан, разглядывая рану.
– Здесь края мягкие и плохо держат форму, но вот грудину ему точно пробили стилетом или чем-то подобным с узким и толстым клинком, что что могло оставить столь характерное ромбовидное отверстие. Так что на этом основании я склонен предполагать, что в затылок вонзили тоже его.
– Стилет. Его можно легко спрятать под одеждой, да так, что никто и не заметит, – Хромос встал и отошёл от тела. – Если первый удар был нанесён в спину, то убийца должен был прятаться в номере и нанести удар внезапно, либо он пришел вместе с купцом, а потом подло атаковал. Ты не знаешь, был ли ещё кто-то с ним?
– Нет, Эдвис сказал, что сегодня он гостей не приводил, да и прежде вёл исключительно уединённый образ жизни.
– Но не мог же он сам себя покромсать? По крайне мере уж точно не таким ловким образом. Значит, кто-то должен был находиться с ним в одной комнате, чтобы подсобить ему в этом деле.
– Это верно, но это должно означать, что убийца каким-то образом смог оказаться внутри комнаты. От замка входной двери есть всего два ключа. Первый выдаётся постояльцу, Айбрен должен был открыть им дверь, но теперь ключ пропал, а второй, вот этот, который сейчас ты видишь у меня, обычно припрятан где-то в хозяйских закромах. Вряд ли наш купец был настолько глуп, чтобы в тайне от хозяина изготовить ещё пару дубликатов и отдать их кому-то постороннему. Что же до прочих путей, то все окна все были закрыты, да и этаж третий, залезть не так уж и просто будет. Тем более что незамеченным.
– Звучит так, словно он должен был воспользоваться магией. Это бы прекрасно объяснило, почему никто не видел, как убийца прибыл в гостиницу, а после также незаметно скрылся. Но чем именно он воспользовался? Открытие пространственных врат, причём двукратное, не могло бы остаться незамеченным, да к тому же нужно иметь просто божественный навык или же дьявольское везение, чтобы открыть разлом, не ошибившись на десяток другой локтей. Попадёшь не туда, и всё дело тут же накроется медным тазом. К тому же нужно быть настоящим архимагом, чтобы сделать это в одиночку и не в месте силы. Значит тут было что-то иное… А вы делали проверку на магию?
– Ага, но она ничего не дала. Вот, сам посмотри, – Хейндир достал из-за пазухи серый шестигранный камень размером с ладонь. На его отполированных гранях были выгравированы руны, способные улавливать магическую энергию, которая на некоторое время оставалась в воздухе и в окружающих предметах после применения заклятий. Малые символы по бокам должны были указать на использование магии стихий, если же загоралась верхняя руна, то в данном месте использовали тайную магию, которая как раз и отвечала за открытие врат, а большая руна на нижней части предупреждала о близком присутствии некромантов. Хейндир провернул камень в руке, показывая, что ни одна из рун и не думала зажигаться. – Наш убийца либо сумел провернуть всё без единого заклинания, либо же он знает, как правильно замести за собой следы, а на такое способен далеко не всякий чародей. Впрочем, что так, что эдак он явно не простой человек.
– Ха, раз уж ты так говоришь, то он должен быть действительно выдающимся подонком. Может он действительно сумел проникнуть в комнату без каких-либо чар. Если не через дверь и не через окна, то тогда.... – Хромос стал оглядывать помещение, в поисках возможных лазеек, пока его взгляд не остановился на камине, немного выдававшемся из стены. Капитан взял свечу, оставленную Хейндиром на столе и, перешагнув через руку мертвеца, подошёл к холодному очагу.
Сложенный из мраморных блоков камин был небольшим, но его размер идеально подходил, чтобы обогреть пару комнат и не дать гостям замерзнуть долгой зимней ночью. Капитан припал на одно колено и присмотрелся к белой золе, оставшейся на его дне после не слишком добросовестной чистки. Среди мелких угольков, смешанных с пеплом, он увидел несколько полустёртых следов, оставленных чьими-то башмаками. Они были немного меньше тех следов, которые бы оставили сапоги взрослого мужчины, но точно не принадлежали ребёнку или женщине. Хромос почувствовал что-то странное в воздухе. Между сухих запахов старой копоти и углей чувствовалась еле уловимая, но всё же вызывавшая рвотные позывы вонь, напоминавшая запах пузырей, всплывающих со дна древнего болота. Проглотив подступивший к горлу комок и стараясь больше не дышать носом, капитан наклонился ещё ниже и, развернувшись, засунул голову и плечи в камин чтобы посмотреть наверх. Топка быстро сужалась и переходила в дымоход, который хотя и шёл строго прямо, но был слишком узок, чтобы мужчина мог протиснуться сквозь него, будь он хоть трижды гимнастом или акробатом. Хромос, рискуя залить себе горячим воском лицо, поднёс свечу ближе к отверстию, и в свете пламени он увидел, что нагар со стенок трубы был частично стёрт.
Выбравшись из камина и встав в полный рост, капитан Нейдуэн призадумался. Раз следы на стенках дымохода были свежими, то убийца проник в комнату через узкий каменный тоннель, но для этого комплекция преступника должна была соответствовать телосложению десятилетнего ребёнка, причём довольно тщедушного. При этом убийца точно не принадлежал к расе гномов. Пускай они были низкими, но в то же время слишком коренастыми, широкоплечими и обладали гибкостью сухого дубового пня.
Капитан посмотрел на труп Вольфуда, разглядывая уже не раны, а оценивая его в целом. Он был высоким и статным мужчиной с высоким лбом и крупными кистями рук. При первом, беглом взгляде он создавал впечатление вполне обыкновенного и довольно успешного купца, но чем дольше Хромос всматривался в его очертания, тем больше подмечал больших и малых деталей, которые все говорили только об одном – Айбрен Вольфуд обладал слишком крепким, могучим и закалённым телом для человека, чьими трудовыми органами были язык и мозг. Большинство купцов на ощупь были пухлыми и рыхлыми или же были болезненно тощими, но плечи этого купца были широки, а руки столь жилисты и мускулисты, что посвящавшему львиную долю своего свободного времени изнуряющим тренировкам Хромосу стало даже как-то завидно от их могучего вида.