– Рассказать тебе о Айбрене Вольфуде? Что же… думаю, что я смогу помочь тебе с этим, но сперва, я хочу, чтобы ты поведал мне, где было найдено его тело и каким образом он встретил свою кончину. И можешь не скупиться на подробности.

Хромос не совсем понимал, почему гному были так интересны обстоятельства смерти купца, но, видя, что без этого старик не скажет ему ни слова, капитан начал говорить.

– Раз вы просите, то я не смею вам отказать. Его убили в комнате гостиницы, где он остановился, там же мы и нашли тело. По всем признакам можно сказать, что его смерть не была случайностью, и убийца действовал с твёрдым намерением и чёткой целью, по заранее составленному плану, и вероятно был наёмником. Он обшарил каждый угол в комнатах и устроил там жуткий беспорядок, по всей видимости, заметая следы, – говоря последние слова, Хромос заметил, как у Дуорима дёрнулся левый глаз. Гном умел не показывать своих чувств и эмоций, но сейчас он услышал то, что задело его за живое.

– Думаешь, он что-то искал? – по-прежнему спокойно спросил Дуорим.

– Скорее всего, да. Там было очень много торговых бумаг, но вот кошелька или каких-либо других денег мы у убитого не нашли. Убийца забрал их себе.

– Значит, вы обыскивали его временное пристанище?

– Да, разумеется.

– Тогда скажи мне, капитан. Ты или твои пешки не нашли там чего-нибудь необычного. То, чего раньше никогда прежде не видели? – спрашивая это, Дуорим подался чуточку вперёд и теперь смотрел на Хромоса ещё пристальнее чем раньше, довлея и не оставляя возможности подумать о лжи.

– Было там… – осторожно начал Хромос. Он не понимал, спрашивал ли его Дуорим об изуродованном трупе или о чём-то другом, но тут в его голове всплыла маленькая находка, – в одной из комнат, на полу мы нашли кусок странного металла, он…

– Кусок металла?!

– Металла…

– И больше ничего?

– Ну… не знаю, стоит ли мне этого говорить, но труп был сильно изуродован…

– Да какое мне дело до мертвеца! Вещи! Среди его вещей вы нашли что-нибудь необычное? Нет!? – закричал Дуорим, в считанные мгновения вскипев из-за непонятливости капитана. – Ларец! Там был такой ларец? Небольшой такой, из чёрного дерева? Ты его там видел?

– Нет, в тех комнатах мы не находили каких-либо ларцов.

– Никакого от вас, бестолочей, толку, что б вами дракон подавился! – злобно ответил Дуорим и шлёпнул тяжёлой рукой по столу. Хлопок эхом отразился от стен, и после в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском очага.

– Господин Кросс-Баруд. Вы ведь знаете, что лежало в том ларце? – осторожно спросил капитан, заметив новую перемену в старческом лице.

– Знаю. Такое не забывается, – говоря это, гном отвернулся от Хромоса и стал разглядывать языки пламени, точно пытаясь узреть что-то в их танце.

– Что же в нём было?

– Там были камни. Очень дорогие и очень редкие.

– Алмазы?

– Алмазы? – издевательски переспросил Дуорим и сухо рассмеялся. – Нет, там были такие камни, в сравнении с которыми алмазы покажутся уродливым щебнем, не стоящим ровным счётом ничего.

Дуорим вновь сделал паузу, собираясь с мыслями, а навостривший уши капитан не смел шевельнуться, чтобы не помешать старцу.

– Два дня назад к нам пришёл купец, с которым мы никогда раньше не вели дел. Он назвался именем Айбрена Вольфуда и попросил нас об услуге по оценке драгоценных камней. У нас есть собственные ювелиры, которые могут с высокой точностью оценить качество камня и составить бумагу с его полным описанием и установленной стоимостью. Такая вот расписка с печатью нашего банка будет служить надёжной гарантией для торговцев во всём Форонтисе и за его пределами. Мы думали, что к нам, как обычно, принесли топазы, рубины или ещё что-то похожее, но этот человек… у этого человека при себе было пять лавовых опала.

– Лавовые опалы? Впервые слышу о чём-то подобном.

– Эти камни – величайшее сокровище, что сокрыто под поверхностью земли, ради которого мы, гномы, готовы без устали вгрызаться в самые твёрдые и нерушимые горные породы, даже если придётся рыть голыми руками, ломая ногти и стирая кожу в кровь. Но если бы всё было так просто. Нет, нет, нет… Лавовые опалы можно найти только на дне жерла потухшего вулкана, причём только один и никогда больше. Сам понимаешь, что дело это весьма муторное и крайне опасное. Когда шахтёрам после долгих лет тяжелейших и, казалось бы, бесплодных поисков наконец-то посчастливится отыскать такой камень, то его в сопровождении целой армии везут в столицу, где закатывается роскошный пир для всего народа, и он может длиться днями, а то и неделями.

– А как выглядят такие камни? – спросил Хромос, хотя слова гнома напоминали ему какую-то сказку, которую гномьи бабки рассказывают своим внучкам перед сном.

– Как-как? Ну, они небольшие, где-то с ноготь большого пальца, иногда крупнее, иногда помельче, но у этого купца был камень немногим больше перепелиного яйца! Это чрезвычайная редкость, за обладание которой можно развязать войну, – в глазах Дуормиа на мгновенье вспыхнул воинственный огонёк, подтверждавший его слова. – А вот цвет, его невозможно описать. Эти камни похожи на маленькие капли магмы, которые можно спокойно взять в руку. Они переливаются, меняют цвет и источают из себя нескончаемый жар, но не обжигают, а согревают. Кто-то считает, что это отломившийся кусочек сердца планеты, проплавивший себе путь на поверхность, другие говорят, что опал – это всё, что остаётся, от погибшего элементаля, жившего в огненной горе. Правды не знает никто.

– И вы согласились дать им оценку? – капитан продолжал спрашивать Дуорима, хотя рассказанные им вещи, всё никак не могли улечься в его голове.

– Да, согласился, и вот как это было. Когда мне доложили, что к нам принесли лавовые опалы, я тотчас приказал, чтобы его привели ко мне, чтобы я мог лично удостовериться в их подлинности. Айбрен вошёл вот в эту же залу, где мы сидим теперь, держа подмышкой чёрный ларец. Я поразился тому, насколько он был беспечен и самонадеян, в то время как у него в руках было бесценное сокровище, подумал даже, что он каким-то образом смог ввести моих слуг в заблуждение. Однако он подошёл ближе, глубоко поклонился, а затем поставил шкатулку на стол и открыл её. Клянусь своей бородой, это были самые настоящие лавовые опалы!

Я сказал, что займусь их оценкой лично, но для этого мне потребуется какое-то время, а потому их придётся оставить. И тогда он во второй раз удивил меня. Он не стал протестовать и требовать, чтобы мы проверяли их при нём и отдали, как только закончим, даже если бы ему пришлось у нас ночевать на холодном полу. Он только кивнул головой и попросил дать соответствующую гарантийную расписку с тем, чтобы на следующий день вернуться и получить их назад. Ему повезло, что мы радеем за свою репутацию и ведём свои дела честно, а не то бы он их больше никогда не увидел, – гном врал. Он с удовольствием бы присвоил себе камешки и выставил нерадивого купца за порог, но тогда бы он не смог хвастаться ими перед друзьями, которые бы непременно стали расспрашивать, каким же таким образом они ему достались. Неприглядная правда рано или поздно бы всплыла на поверхность, и гномьи кланы устроили бы опозоренному товарищу торговую блокаду, желая его разорить и тем самым вынудить избавиться от заветных камней, разумеется, что отнюдь не в пользу обворованного купца. Впрочем, ради самого обладаниями ими, даже если прекрасному сокровищу придётся до скончания веков бесцельно лежать сокрытым от глаз в самой глубокой части подземелья за десятью стенами и десятью замками, Дуорим всё равно был готов пойти на любые преступления для осуществления своей заветной, граничащей с одержимостью мечты, просто на сей раз его опередили.

– Если камни сейчас не у вас, то это значит, что вы провели оценку и он их забрал?

– Да, так и есть.

– Господин Кросс-Баруд, во сколько вы оценили эти камни?

– Во сколько спрашиваешь? Ха… в триста четырнадцать тысяч шестьсот пятьдесят одну золотую крону и восемьдесят девять серебряников, – сказал по памяти Дуорим, не используя никаких подсказок.