– Хорошо, – решил он. – Я устрою так, чтобы ты встретилась с ним.

– Я пошлю записку, когда и где.

– Я жду. И только попробуй меня надуть. – На его виске вздулась вена от еле сдерживаемой злости.

Локи вышла из каморки на ватных ногах и, стараясь не поднимать глаза от пола, достала карточку Скай, разорвала на мелкие кусочки и высыпала в костерок, обложенный кирпичом, на котором кипела бочка с битумом. Хватит полагаться на мифическую помощь – сама справится.

Вечером Ангейю охватил ужас – склизкий комок страха копошился в животе, не давая ни есть, ни работать, ни думать. Казалось, что она заболела, но на самом деле Локи понимала, что это умирает совесть – медленно и очень мучительно. Перед отбоем пришла Бронвен и, подмигивая, пустила по кроватям листочки с соперниками. Локи тоже достался листочек: «Матильда Сворндоттир». Матильда – здоровая, крепкая женщина за сорок – широко улыбнулась, поймав взгляд соперницы. Что удивительно, в ней не было и тени ненависти или презрения, воистину варденское уважение. Она пробралась сквозь гомонящую спальню и протянула огромную руку.

– Под ветвями Иггдрасиля я бросаю вызов тебе, варден. – Ее голос был низким и чуть хриплым.

– Над корнями Иггдрасиля я принимаю вызов твой, варден. – Локи пожала протянутую ладонь, чувствуя, что все кончено, что она совершила фатальную ошибку. Мучительная волна ужаса накрыла ее от кончиков пальцев, пожимающих руку соперницы, до корней волос. Решительность мгновенно испарилась, но пришло запоздалое раскаяние. – П-простите, мне нужно идти. Дела.

Отыскав в уголке Даану, она коротко изложила то, что сегодня произошло. Сварта сверкнула глазами.

– Я ступила?

– Нет, – медленно отозвалась она. – Ты выжала максимум из этого дерьма. Вот что мы сделаем. Сделка сделкой, нам все еще нужны карты, ведь этот Валецкий может ничего и не знать. Так что мы заманим его на Арену, как и предполагалось.

– Что? – Локи округлила глаза.

– То, – огрызнулась Даану, понизив голос так, что Ангейя с трудом разобрала, что она там бормочет. – Ты победишь Валецкого на Арене, Бронвен получит свою минуту славы как твой менеджер.

– А как же Суини Нан?

– Думаю, Бронвен разберется…

– С чем Бронвен разберется? – Девушка бесцеремонно плюхнулась на койку между ними. Легка на помине.

– С мастером Наном. Мы нашли идеального соперника. О тебе будут слагать легенды, – почти пропела Даану.

– Я слушаю.

– Оконосец Валецкий подойдет?

Бронвен широко распахнула руки и стиснула обеих в объятиях, сияя белозубой улыбкой.

– Я вся во внимании.

– Мы заманим его на Арену, но мастера Нана надо как-то изолировать на время, чтобы он ничего не узнал.

– Будет сделано, это ерунда.

– Но есть одно условие: оконосца мы заберем себе.

– Да на здоровье. Тут он никому не сдался. И Риган будет довольна. Если вы его убьете, это просто спишут на производственное недоразумение.

– Мы не собираемся никого убивать, – вмешалась Локи.

– Может быть, придется, милочка. – Бронвен все еще широко улыбалась, правда в глазах ее промелькнула сталь. – По правилам не обязательно убивать противника, но не запрещается. Но если ты собираешься просто допросить его и отпустить, наш маленький бизнес погибнет. И работники завода станут узниками тюрем. Или Утгарда. Уж не знаю, что хуже. Ты же не хочешь этого?

Локи, холодея, покачала головой.

– Решено! – Бронвен чмокнула Ангейю в лоб. – У меня еще куча дел, так что не прощаюсь, но отчаливаю. Решаем проблемы по мере поступления.

Она вскочила и как-то сразу исчезла в гомонящей толпе. Даану внимательно взглянула на Локи.

– Убивать ты никого не будешь, – сказала сварта утвердительно.

– Нет, я просто не смогу…

– Тогда нам придется провернуть похищение. Да так, чтобы он не догадался, где эта Арена и кто ей управляет. А теперь спать: тебе нужны силы, а мне – час спокойствия и разговор с турсом. И посвящай нас в свои планы, потому что я хочу добраться до Цверги живой и относительно здоровой.

До того как стать журналистом, Ки Иогма перепробовал почти все доступные беспризорнику-турсу способы заработка. Вырезал гайки на заводах, разносил газеты, воровал, подслушивал, подсматривал, запугивал и даже написал пьесу для театра Хеймдалля, которая, правда, провалилась. Но Ки не привык сдаваться и рефлексировать о неудачах, он всегда находил выход, должен был. Жизнь турса в большом городе напоминала лабиринт: бессмысленное блуждание в поисках выхода, сплошные тупики и путаница. Ки был лодкой, которую швыряли о стенки лабиринта вольные волны, он плыл по этому течению, так что влиться в коллектив «Цваральга» для него было раз плюнуть. Он быстро вычислил местную иерархию и старался не светить светлой башкой, держась где-то в середине, на самом видном и от этого самом незаметном месте. Турсов среди рабочих было много, ведь кланово-кочевая жизнь уходила в прошлое, а многие до сих пор даже писать не умели, потому что ученость грабителям и рассказчикам историй ни к чему. Старик Райдер взял его под крылышко, обучая мошенническим схемам в наперстках. Каждый раз он проигрывал и напивался с горя, что не мешало ему утром свеженьким и чистеньким исправно выполнять работу. От местного самогона не то на грибах, не то на плесени Райдер пускался в длинные бессвязные речи о солдатской молодости: боевые стычки смешивались с пикантными историями, которыми с удовольствием заслушивались деревенские парни. Но славился он не рассказами о медсестричках, радистках и солдатках, а тем, что знал все, что происходит в руководстве. А знание, кому дать взятку, кого запугать или к кому подольститься, открывало в «Цваральге» большие возможности для карьерного роста и совершенно невероятные для выживания. Так что проникнуть в какую-то библиотеку, да еще и с ключом, для Ки не составило труда.

Риган понравился Ки. Она даже согласилась отвлечь Сиршу, чтобы он мог подольше порыскать по каталогу. Помещение было не таким уж большим по сравнению с публичной библиотекой Хеймдалля, в которой Ки побывал однажды, выискивая информацию для статьи. Почти идеально квадратная темная комната состояла из двух ярусов, плотно заставленных стеллажами с передвижными лестницами. На втором ярусе, на который вела винтовая, опасно изогнутая лестница, стояла пара столов со стульями и один на другом громоздились рассохшиеся каталожные ящики. Единственное окно было маленьким и грязным, а сонм электрических ламп не создавал уют, а напротив – делал помещение визуально еще меньше и грязнее.

Ки аккуратно взбежал по винтовой лестнице, скрипя ступеньками. На секунду задержался, оценивая слой пыли на перилах и стараясь не смахнуть лишнюю. Включил настольную лампу, прошелся вдоль каталога и вытянул ящичек с пометкой «ида-». Быстро перебирая карточки, он одновременно прислушивался к тому, что происходило за дверью. Конечно, библиотека Сорлея находилась в сердце «Цваральга» и вряд ли кто-нибудь решит на ночь почитать «Картографию Срединных земель» или «Введение в ландшафт Утгарда», но осторожность никогда не мешала. Потратив почти десять минут на карточки, Ки понял, что ничего про Идаволл не найдет. С досадой взъерошив светло-серую челку, он поставил все на место, спустился и принялся беспорядочно вытаскивать книги и атласы, где в названии упоминалась Хель. Еще через десять минут он выдохся и начал потихоньку закипать, но сдаваться не входило в его планы.

Ки обшарил столы, плинтусы и даже залез в узкую щель за шкафом (вылез с трудом, измазавшись в пыли и паутине) в поисках тайников или еще каких-нибудь подсказок. Фыркая и чихая, он замер, как кролик. Нет, не показалось. За дверью кто-то ходил. Прятаться было особо негде, разве что залезть обратно в ту щель между стеллажом и стеной, но он подозревал, что во второй раз точно застрянет. Взлетев по лестнице, он распластался на полу. Дверь распахнулась, стукнула по стеллажу с глухим звуком, заставив взмыть в воздух облако пыли.