Присев на грязные ступеньки между курящими женщинами, она поставила локти на широко разведенные колени и низко свесила голову, вздрагивая от каждого резкого звука. Одна из работниц, нервно обкусывая грязные ногти, мрачно следила за новенькой и, решив что-то, направилась к Ангейе. Локи автоматически собралась, готовясь дать отпор, если потребуется, хотя и не была уверена в своей способности поднять руки.

– Эй, ас, – хрипло каркнула она. Форменный серый комбинезон всех делал уродливыми мешками, но в данном случае он не скрывал мощных мускулов на руках, шее, бедрах. Короткие золотистые волосы мелкими кудряшками обрамляли широкоскулое приятное лицо. Но приятное лицо не помешает при надобности сомкнуть мускулистые руки на шее Локи. Вокруг близко посаженных карих глаз ровными кругами лежала грязь от рабочих очков, болтающихся на груди.

Локи промолчала, изучая выщербленные ступеньки, сквозь которые назло прогрессу упрямо прорастали травинки. Крошечный жучок взобрался наверх и попал в трещину. Женщина поерзала, сложила на груди руки.

– Не отвечаешь, да? – она прищурилась. – Тогда послушай, новенькая. Не вздумай появляться на Арене, поняла?

Локи все еще изучала жучка и его трепетные попытки выбраться из ловушки.

– Мы единственные кормильцы своих детей. Мы, матери, сделаем все, чтобы защитить их. А ты похожа на мою дочурку, поэтому я не хочу причинять тебе вред, – женщина тяжело вздохнула. Она вроде бы и угрожала, но в то же время угрозы от нее не исходило, только усталость. Вот истинный дух «Цваральга».

– А если я откажусь? – Локи впервые подняла взгляд и встретилась с ней глазами. Серые и карие.

– Сегодня кто-нибудь попытается донести начальству, чтобы добиться твоего увольнения. Завтра постараются переломать ноги. – Жучок выбрался и замер.

– Вы сказали, что сделаете все для ваших близких. Могу сказать, что я делаю то же самое – спасаю близкого человека.

Женщина усмехнулась и ладонью хлопнула по ступеньке, размазывая жучка.

– Да будет так. Я хотела спасти тебе жизнь.

– Спасибо за заботу?..

– Хильда, – подсказала женщина.

– Хильда, – подхватила Локи. – Встретимся на Арене?

Она кивнула. Визг звонка впился в голову, заканчивая перерыв. Локи дождалась, пока Хильда, плюнув в урну, уйдет в здание, и встала, собирая подрагивающие от страха коленки. Комбинезон неприятно прилип к взмокшей спине. После использования очков истины Локи стала острее ощущать варденскую силу, а от Хильды исходила такая мощь, что хотелось забиться в угол и поплакать. Только привитая с детства воинская стойкость помогла ей не броситься наутек. Усилием воли заставив себя войти обратно в цех, Локи врезалась в кого-то на голову меньше – девочку лет десяти в огромном свитере поверх комбинезона. Коробка ухнула, детали, звякая, поскакали по неровному полу. Включились станки, заскрипел конвейер, отрезая возможность говорить и слышать. Пихнув Локи, девочка собрала детали и испарилась. Ангейя передернула плечами и встала за рабочее место. Тупая однообразная работа способствует меланхолическому самоедству, чему Локи и предавалась около получаса, пока на соседний конвейер мускулистая старуха не швырнула низкорослую толстуху с татуировкой на бритой голове. Пока они методично мутузили друг друга, никто даже бровью не повел, продолжая монотонно перебирать детали. Хильда поймала взгляд Локи, как бы «я-же-тебе-говорила», и пожала плечами.

Мастер Нан не заставил себя ждать. Он вышел из внутренних помещений второго яруса цеха, вцепился руками в поручень и ударился головой о подвесную лампу, которая закачалась, жалобно помаргивая. Станки встали. Тень мастера Нана упала на притихших женщин. Воцарилась напряженная тишина, нарушаемая шуршанием заскорузлых комбинезонов, гудением ламп и свистящим дыханием мускулистой старухи: ей расквасили нос. Мастер Нан спустился, яростно топая каблуками сапог по уродливой лестнице, и этот звук показался Локи громче цеховых машин. Он остановился напротив и, достав табели драчуний из нагрудных карманов, разорвал пополам.

– Пошли вон, – тихо и спокойно подытожил он.

Толстуха открыла рот, но разом заработали станки, поглощая возмущенный крик. Эта история натолкнула Локи на мысль, что с мастером Наном ей никак не поговорить лично. Дневная смена кончилась в семь: через полчаса ужин, а затем – ночная смена. Только в столовой можно было увидеться с Даану и Ки, работавшими в других цехах. Локи схватила первый попавшийся номерок, машинально сунула руку в карман, нащупывая скомканный клочок бумаги. Спокойно проглотив безвкусную еду, она растолкала парочку рабочих и вышла на улицу. В бумажке кто-то огрызком тупого карандаша нацарапал несколько рун. Сами по себе они были полной бессмыслицей: просто набор никак не связанных символов, не похожих ни на йотунвиллур, ни на другой из известных Локи кодов. Да, это сделала девочка, рассыпавшая детали. Но что она хотела? И, главное, зачем? Ангейя вспомнила предостережение Хильды: ловушка? Но зачем тогда угрожать символами, которые она не поймет?

Перед сном случилось еще одно столкновение возле мужских бараков. На этот раз пришел не только мастер Нан, но и несколько охранников со знаком «Цваральга» и уволокли пятерых в здание администрации завода. Шестой остался лежать, и вскоре доктор и медбрат накрыли тело курткой. Когда рабочих стали разгонять силой, Локи отнесло толпой в сторону, за деревянные пристройки сараев. Она хотела развернуться к баракам, но что-то заставило остановиться. Точно. Откуда-то издалека звонкий голосок напевал детскую песенку. Но не успела Ангейя пройти и десятка шагов на звук, как пение оборвалось и смолкло. Локи рванула вперед, путаясь в лабиринте пристроек, врезалась в воняющий ацетоном бак и замерла. Между сараями оказалось расчищенное пространство, залитое неровным слоем бетона и изрисованное мелом. Медленно она обошла вполне обычные детские рисунки: толстобокие кошки, улыбающиеся солнышки, цветы и деревья. Наконец Локи остановилась, заметив на клочке бетона себя: овал-лицо, у которого желтое замазано оранжевым и руки-палочки с кинжалами. Рядом сидят волк и четырехглазый пес и, главное, руна «Райдо», что значило «путь».

– Кто ты такая? – голос раздался сверху, с крыши.

Локи вскинула голову, успев заметить мелькнувшую тень.

– Ты не похожа на фотографию, – теперь голос раздался со спины. Ангейя обернулась. Та девочка, в которую она врезалась утром.

– О чем ты? Какая фотография?

Девочка скривила рот.

– Всю жизнь я вижу их. Людей, которых я не знаю. Места, где не бывала. Ты же пришла из большого города? Там статуи морщинистых женщин, много машин и магазинов? – она говорила тихим печальным голосом, швыркая острым шелушащимся носом.

– Я… – Локи облизала обветренные губы, ощущая, как потеют ладони. – Да. Я – ас из Хеймдалля.

Девочка кивнула, будто и ожидала такой ответ.

– Дуреха. Зачем сразу признаешься? – Она швырнула в Локи скомканный комок бумаги.

Ангейя развернула его и увидела плохо откопированную фотографию самой себя из «Еженедельника Лофта».

– Оконосцы приходят к нам и устанавливают свои идиотские правила. Да еще и требуют доносить на своих. Что ты им сделала? Украла пирожное?

– Ты хотела увидеться, подбросила записку. Зачем? – Локи отметила, что девочка назвала ее «своей».

– Я хочу, чтобы ты победила на Арене, – прямо сказала она, ковыряя в носу. Вздохнула, вынула палец и вытерла о штаны.

– Повторюсь, я не понимаю…

– Знаешь, кто управляет «Цваральгом»?

– Верховный правитель? – Локи стало надоедать.

– Очень смешно, – буркнула девочка. – Чувство юмора как это место: серое и унылое. Робин Сорлей – мой дед. Значит, этим местом правлю я. Буду править… А мне не нравятся пришельцы из других мест, устанавливающие правила.

– Ну, удачи тебе с этим!

Локи резко развернулась и зашагала к выходу.

– Мне… пока не дают драться, но я могу выбрать представителя, – поспешно зашипела девочка. – Чемпионы Арены имеют некоторое преимущество, и я хочу его себе. У всех есть цена – назови свою.