Присутствующие переглянулись. Нацуэ об этом еще не знает, но они-то поняли: несомненно, в пьяном бреду его мучила мысль о Мися. Как раз в то время Ясухиса Фуэкодзи узнал, что Мися не его ребенок, и собирался шантажировать Тиёко.

– Затем… – Нацуэ хотела было продолжать рассказ, но Хибия перебил ее:

– Одну минутку, оку-сан, вы только что сказали, что Фуэкодзи сделал несколько шагов от перекрестка в левую сторону, а вы не обратили внимания, что там находилось?

– Сквозь туман можно было разглядеть множество окон, в которых горел свет. Наверное, отель «Такахара».

– И Фуэкодзи туда не пошел?

– Нет, не пошел. Он определенно собирался это сделать, но передумал.

– Ах, вот как. Ну тогда продолжайте.

– Мне становилось все труднее следить за ним. Прокричавшись, он замолчал, и мне приходилось идти только на звук его шагов. К тому же туман все сгущался. Вскоре дорога уперлась в т-образный перекресток, оттуда идет довольно крутой извилистый подъем. Фуэкодзи-сан поднялся по этому склону, я за ним, и с удивлением обнаружила, что на верху склона был мост, который ведет в Асамаин. Пока я смотрела по сторонам в поисках Фуэкодзи, звук его шагов в тумане стих.

Взглянув на Коскэ Киндаити, Нацуэ продолжала:

– За мостом дорога раздваивается. Если пойти наверх, то попадешь в Асамаин, а вниз – в Сакура-но-дзава, где, как сэнсей знает, находится вилла Фуэкодзи. Но я об этом тогда не знала и, как я поняла позже, довольно далеко прошла, даже миновала виллу. Туман становился все гуще, нависавшие с обеих сторон ветви больших деревьев превратили дорогу в своеобразный тоннель. Единственное, на что можно было ориентироваться, так это на редкие уличные фонари. Я шла-шла, но шагов все не было слышно, я даже попробовала бежать, но Фуэкодзи так и не догнала. Поэтому я решила, что он пошел в Асамаин, и поспешила повернуть назад. Когда я возвращалась обратно, то услышала слева от себя что-то похожее на женский крик. Я рефлекторно повернулась в ту сторону, однако… Что я там увидела, я и сейчас не до конца понимаю.

Нацуэ не сводила глаз с лица Киндаити. Она прижала обе руки к сердцу, как будто хотела заглушить крик своей души.

– Так что вы там увидели? – спокойно спросил Киндаити. – Говорите все как есть. Вам ведь самой лучше освободиться от этого груза и помочь нам в расследовании.

– Киндаити-сэнсей, пожалуйста, доведите это дело до конца, я расскажу вам все, что видела, – сказала Нацуэ тихо с печалью в голосе. – Ниже дороги я увидела виллу. На ее крыльце горел фонарь. С левой стороны от крыльца была комната, в которую ведет стеклянная дверь, завешенная изнутри шторой. Когда я, услышав крик, повернулась в ту сторону, то увидела на шторе силуэты, отчетливые, как в театре теней.

Далее она говорила, будто произносила заученный текст.

– Мужчина обнимал женщину, которая, кажется, отчаянно сопротивлялась. Она вроде бы была одета в пижаму. В конце концов мужчина повалил ее и накрыл своим телом. Их тени исчезли, но и после этого несколько раз были слышны придушенные, короткие крики. Потом наступила полная тишина, и свет погас.

Нацуэ замолчала. Всем стало ясно, кто была женщина, с которой Фуэкодзи имел половое сношение перед тем, как он очутился в воде. Через некоторое время Киндаити, прокашлявшись, нарушил молчание.

– Ваши впечатления можно суммировать следующим образом. Женщина лежала в кровати в пижаме, около ее подушки горел ночник. Ворвавшись, мужчина после борьбы изнасиловал ее. Верно?

– Киндаити-сэнсей, мое первое впечатление было именно такое. Но затем я сделала глупость.

– Что за глупость?

– Я решила узнать, кому принадлежит эта вилла, и подошла поближе. На табличке я прочитала: Фуэкодзи… Я сразу решила, что тень мужчины, которую я видела, принадлежала Фуэкодзи. Но моя нелепая ошибка состояла в том, что за женщину в пижаме я приняла эту… то есть Тиёко Отори.

– Оку-сан, когда и почему вы пришли к выводу, что женщина в пижаме не была Тиёко Отори? – с трудом выговорил инспектор Ямасита.

Среди множества дел, в расследовании которых принимал участие этот опытный инспектор, такого вызывающего отвращение случая еще не было.

– Ямасита-сама, послушайте, что было дальше. Киндаити-сэнсей, я видела не только это. Я стала свидетелем еще одного события, смысл которого не могу понять до сих пор.

Волнение Нацуэ, казалось, передалось всем мужчинам. Все в испуге смотрели в ее лицо.

– Оку-сан, если вы… – заговорил сдавленным голосом молодой помощник инспектора, но его остановил инспектор Ямасита:

– Хибия-кун, не лучше ли нам выслушать до конца рассказ оку-сан. Затем в том, что ей непонятно, попытаемся разобраться мы. Киндаити-сэнсей, вы согласны?

– Это будет самое лучшее. Итак, Фудзимура-сан, успокойтесь, возьмите себя в руки. Значит, вы ошибочно приняли женщину в пижаме за Тиёко Отори. И что было потом?

Подбадриваемая Коскэ Киндаити, Нацуэ немного успокоилась и продолжала:

– Спасибо, сэнсей. В то время я испытывала сильную ненависть и презрение к этой женщине, то есть к Тиёко Отори. Я подумала, что в этом и состоит ее тайна, на которую намекал Акуцу. Формально она развелась с Фуэкодзи, а в действительности продолжала отношения с ним. Именно по этой причине Акуцу, Маки и Цумура бросили ее.

– Вполне резонно. С вашими моральными принципами вы вряд ли можете одобрить такое поведение.

– Я, наверное, женщина старого склада. Хотя Акуцу бросил меня, как изношенную обувь, у меня не возникло даже мысли выйти замуж за другого мужчину.

Нацуэ печально улыбнулась и продолжала:

– Однако, Киндаити-сэнсей, я осталась там стоять не из любопытства. Я просто не могла двигаться, ноги как приросли к земле.

– Я вас вполне понимаю.

– Как долго я там стояла? Пять минут? Десять? Или дольше? Я полностью потеряла ощущение времени. Поэтому…

– Одну минутку, Фудзимура-сан, – перебил ее Коскэ Киндаити. – Когда вы там стояли, была слышна музыка с праздника О-Бон?

Нацуэ с удивлением посмотрела на Коскэ Киндаити.

– Да. Я слышала ее постоянно. Ведь было еще не поздно… Это имеет какое-то значение, сэнсей?

– Смысл этого вопроса станет ясен позже. Итак, продолжайте.