– Какая скотина? – вытаращился на него молоденький доктор, очевидно прикидывая, что мужчина ещё и головой хорошо приложился.

– Такая… Начальник у меня скотина, – без тени улыбки вздохнул Сашка.

– А, шутите, – не сразу понял и улыбнулся доктор, за спиной которого прыснула со смеху девушка. Тоже, доктор, наверное. Или медсестра. Семак в этом не разбирался, – что же, значит, и вправду полегчало. На всякий случай полежите, пока окончательно не отпустит.

Он ещё раз измерил давление и удовлетворённо кивнул:

– Сто тридцать на восемьдесят пять. Почти нормальное. Ещё жалобы есть?

Саня повертел головой в разные стороны, чтобы понять, исчезло ли головокружение и противные мельтешащие мушки перед глазами. С уважением посмотрел на доктора:

– Нет, спасибо. Оживили. А из-за чего давление могло подняться? – он устыдился своих бессвязных слов про ведьму и даже спрятал палец с проколом.

– Возможно, от стресса. Вспомните, может быть, какое-то переживание было сильное перед приступом?

Семаку и вспоминать не надо было. Он словно наяву ощутил мягкие волокна меха под пальцами и нахлынувшую волну эмоций.

– Да, было, – промямлил Саня.

Врач достал планшет, заполнил необходимую информацию, после чего бригада «неотложки» удалилась. Саня закрыл за ними дверь, вернулся к дивану. Посидел ещё немного, наслаждаясь прекрасным самочувствием, а потом улёгся. Ему хотелось покоя.

Наутро следующего дня произошедшее вчера казалось дурацким сном. И он бы даже уверил себя, что всё именно так и было, если бы не крохотная болезненная точка от прокола на безымянном пальце правой руки. Пока Семак стоял, размышляя, стоит ли пойти в «Пятёрочку» сейчас или всё же дождаться вечера, взвыла трубка мобильного, сообщая об очередном звонке. Семак посмотрел на экран. Высветилось слово «Скотина» и мужчина обречённо закряхтел. Под нелестным словом в его телефонной книжке был записан не кто иной, как начальник парковки, Ручкин Дмитрий Иванович.

– Доброе утро, Дмитрий Иванович! – ткнув пальцем в зелёный кружок на экране, торопливо проговорил в трубку Сашка.

– Здравствуй, Александр! – рокочущий, преисполненный осознания своей бесконечной власти голос начальника заполнил его ушную раковину. – Надо бы выйти, сегодня. Куркин отравился шаурмой, а Атяшев слёг с температурой.

– Куркин каждую неделю травится, – хмуро ответил Семак, намекая на слабости иного рода, которыми страдал болезный Юрец Куркин.

– Ну а что я сделаю? – Сашка словно воочию увидел, как начальник развёл в стороны руки, – я уже ему говорил: прекращай ты есть шаурму. У тебя от неё один вред. Аллергия там или что.

«Да уж, аллергия! Запой называется.» – язвительно подумал Сашка. Юрец был двоюродным братом начальника парковки и благодаря своим родственным связям мог без последствий для трудовой книжки травиться продукцией фастфуда хоть каждый день.

– А у меня сегодня день рождения! – влепил своего козыря Семак, но ожидаемого эффекта не получилось.

– Поздравляю! – мгновенно ответил Ручкин и тут же, без всякого перехода, поинтересовался: – ну так выйдешь? Надо на сутки, парковка совсем облысела! А я тебе за это – внеочередной отгул в ближайшее время. Не считая оплаты за отработанные сутки, конечно.

Семак хотел отказаться: законный выходной, да ещё днюха, кто бы его упрекнул, но… В этот момент он почему-то подумал о том, что напьётся сейчас в хлам и вместо ожидаемого облегчения будет вспоминать счастливые моменты супружеской жизни, всё больше погружаясь в чёрное уныние. Можно было бы позвать Коляна, соседа, с которым они изредка любили посидеть вечерком, но при мысли о большой семье Кольки, у которого была жена и трое детей, Семак испытал такой острый приступ зависти, что передумал. Да и деньги лишними не будут. В общем, сама судьба решила отправить его в день рождения на работу.

– Хорошо, сейчас подойду, – коротко ответил он, и не дослушав пламенные слова благодарности, нажал кнопку отбоя.

Натягивая рабочую одежду, Семак с горечью думал, что работа на парковке для молодого мужика – это, конечно, отстой. Потому и сбежала Танюха, которой вечно не хватало денег. Но и сама она была хороша. Когда Санька намекал ей, что неплохо бы и самой трудоустроиться, тогда включался режим «орущего пучеглаза»:

– Я твоего сына воспитываю, между прочим! – брызгала она слюнями, тыкая пальцем в дверь Димкиной комнаты, как будто Саня не знал, где живёт его законный ребёнок, – ты думаешь, это легко, целыми днями убирать говно за двумя мужиками?! На Димке вся одежда горит, штопать не успеваю! А новое покупать – денег не напасёшься!

И прочее, и прочее…

Так, хватит, решил Семак. Да, он поищет другую работу, более денежную. Назло бывшей жене. В основном для того, чтобы навещать сына. А то и сама Танька отпустит потом ребёнка к нему? Про вероломную изменницу вспоминать больше не станет. Хватит заниматься самоистязанием.

Быстро собравшись, Семак явился на работу – парковку у крупного торгового центра. Рядом находился рынок, в основном народ валом валил именно туда, а потому парковка пользовалась огромным спросом. Да и станция метро поблизости добавляла посетителей.

День прошёл без особых инцидентов. Саня следил за работой шлагбаумов, забирал карты из приёмника, пополнял аппарат. Всё шло своим чередом.

Тоска накатила ближе к ночи, когда людской, а вместе с ним, автомобильный поток иссяк. Теперь посетители в основном, были только из служб доставки, да в ночной супермаркет. Дождь, заунывно накрапывающий весь день, усилился.

Саня налил в чайник воды из полуторалитровой бутылки, нажал кнопку включения. Осмотрел свою каморку, привычно прикидывая, какие стулья нужно сдвинуть для того, чтобы вздремнуть. Зевнул. По ночам кофе на него действовал с точностью до наоборот, то есть не бодрил, а способствовал здоровому сну. Поэтому улечься он решил после принятия внутрь кружки горячего напитка.

Чайник вскипел. Семак залил кипятком растворимый кофе, кинул ложку сахара и… В дверь его поста постучали. Невольно глянув на экран мобильного, высветившего цифры ноль-ноль – ноль-ноль, Саня хмыкнул и потянулся к защёлке. Где-то в глубине мозга запоздало мигнула тревожная лампочка, нахлынул внезапный смутный страх, но пальцы уже отодвинули защёлку и дверь открылась. Странное чувство тревоги усилилось, когда он заметил, что лампа над дверью не горела.

– Ух, ну и холодрыга! – пробасила темнота и в каморку ввалился крепкий, низенький человек. Он сунул холодную ладонь Семаку. – Здорово, Сашок! Не знал, что сегодня ты дежуришь. Вроде, Юрка должен был.

– Здорово, Игорь, – рассеянно пожав в ответ ладонь, Семенихин пощелкал выключателем от уличной лампы. Со второго раза она загорелась, заливая мертвенно-бледным светом сверкающее тонкими нитями дождя пространство вокруг будки, – Юрец, в очередной раз пережрал тухлятины.

– Понял! – просиял мужчина, как будто Семак сообщил ему радостную весть. Он потёр замёрзшие руки и спросил. – Кофейком угостишь?

– Садись, – Семак подумал, что свои плюсы от внезапного посетителя есть. Сонливость исчезла. То ли свежесть, ворвавшаяся в дверь – её согнала, то ли поселившееся в душе неясное тревожное чувство.

Игорь Лесневский, по прозвищу Циклоп, работал таксистом и иногда сидел в машине неподалёку от их станции метро в ожидании клиентов. Циклопом его называли потому, что как-то летом он побывал в небольшом ДТП, где умудрился получить на лоб огромную шишку, из-за которой синяки образовались сразу под обоими глазами. Сама же шишка с красной точкой по центру – выглядела, как жутковатый глаз и пару дней веселила всех знакомых. В глаза мужичка никто так не называл, но за спиной – только Циклоп.

Саня налил кофе в другую кружку, поставил перед Игорем. Пошарил глазами по столу в поисках ложечки. Её не нашлось и Семак, помешав в своей кружке, протянул таксисту свою. Тот, благодарно кивнул. Мерно звенел металл, ударяясь о керамику.