Кроме того, появилась Юлия, а значит, можно не беспокоиться, что Влад забьёт на ужин, а на завтрак запихнёт себе в рот что-то малопригодное, вроде выставленных бабушками в коридоре для местных собак объедков. Один раз такое уже было.

Скоро, скоро наступит сентябрь, начнётся опять учёба, и времени будет дефицит, но пока вот дрыхнет на кушетке, натянув до подбородка одеяло, Влад, вот транслирует в мир одичалую чёрно-белую свою картинку глухой телевизор, а вот стоит Сав в огроменных кроссовках, шортах и джинсовой куртке, с зонта стекает дождь. Он деловито прислоняет зонт к стене, скидывает с плеча рюкзак, выгружает на стол две банки консервов, хлеб, чай и лапшу быстрого приготовления. Гуманитарная помощь. Щёлкает электрическим чайником: хоть сам согреюсь. Посижу немного, и, если этот сурок не проснётся, пойду.

Втиснувшись в каморку, он затворил за собой дверь, а теперь, сделав два шага к столу, внезапно услышал, что там, в подвале, кто-то есть. Кроссовки промокли. А мокрые кроссовки и грязь на дорогах — не лучшие условия для хорошего, сочного звука шагов. Сав представил: вот шаги спохватились, что я ушёл, а теперь стало быть, догоняют?..

На всякий случай он убрал до минимума собственную громкость, отключил чайник и зачем-то ещё телевизор. Тишина стала для Влада куда лучшим будильником, чем многочисленные монотонные шумы; он сразу проснулся.

— Кто здесь? — спросил он, садясь на кровати.

— Замолкни, — сказал Сав. Выразительно кивнул на дверь: хотя было достаточно темно, Влад различил движение подбородка, и кивнул в ответ.

— На глаза им лучше не показываться, — сказал Сав. — Они сейчас сделают всё, что им нужно, и уйдут. Ну там, снимут показания счётчиков, или ещё что-нибудь…

Но не тут-то было.

Чем больше друзья вслушивались в происходящее за дверью, тем больше быстрее у них в голове разваливался образ пришедших повертеть свои таинственные ручки сантехников, тихих, как приведения, существ, заставляющих подвалы на полчаса забыть, что они одиноки. Влад отсчитал пять пальцев, но друг помотал головой. И правда, гостей больше. И там были не только мужчины, женщины голосили куда больше, хотя влажные стены выедали из этого звука весь смысл, оставляя только громкую оболочку. Когда напряжение там, за дверью, взорвалось какофонией, Влад вскочил и распахнул дверь.

Устрашающего вида мужлан бил лопатой другого человека. Конечности его бессильно болталась, голова, казалось, держалась на лоскутке кожи. Вся одежда жертвы забрызгана кровью. В полутьме кто-то бегал, натыкаясь друг на друга и сваливая всё, что было не закреплено. Лучи фонариков катались по полу, словно огромные малярные валики; другие бестолково метались по помещению в руках обезумевших людей.

Влад и Сав, держась друг за друга, застыли в дверном проёме. Наконец, всё кончено. С пластиковым стуком упало тело. Зазвенела об пол лопата. Мужчина повернулся к ним, держа руки в перчатках подальше от себя, хотя они и выглядели чистыми.

— За что Володю-то — помертвевшим голосом сказал Сав.

В голове Влада словно переключился тумблер: он увидел манекен, который безжалостно разделали лопатой. Увидел мужика с трясущимися руками, которые он держал ладонями вверх, словно опасаясь что-то из них растерять.

— Вы… вы… — сказал он. — Вызовите кого-нибудь.

— Это манекен, — сказал Влад. — Кукла.

Сав сделал осторожный шаг, вытащил из кармана мужика фонарик, разрезал на две половинки темноту. Паника рассасывалась, желе снова превращалось в воздух, которым можно было дышать. Где-то добивали манекенов, одного тащили за обе руки к единственному не трясущемуся источнику света в руках Савелия. Пришельцы умудрились растерять все свои фонарики, или сломать их ударами о стены. Мало-помалу все стеклись сюда, словно насекомые к электрической лампе.

Выглядели гости ужасно. Как советском фантастическом фильме (советских фильмов ужасов Влад вспомнить не смог), где даже на борту космолёта или орбитальной станции присутствовала уборщица с футуристическим пылесосом — но в застиранном халате и сланцах. Именно такие тётки здесь сейчас стояли, и выглядели они, будто бы сбежали со съёмочной площадки. Одна в бигудях, похожа на передвижную метеостанцию, другая с настолько костлявым лицом, что походила на жертву экспериментов.

Мужчины смотрелись не менее устрашающе. Какой-то дед держал в каждой руке по манекеновой голове и внимательно их рассматривал. На одном лице рукой Сава была нарисована улыбка до ушей, другого превратил в киберпанка с лихорадочно горящими красным глазами и дырой в голове.

Ещё двое людей, самые молодые и, по-видимому, братья, были бледны, как трупы. Удивительно, как в панике их самих не причислили к пластиковой армии.

— Что случилось? — спросил Сав.

Он не подал виду, что поджилки у него трясутся не меньше, чем у Влада, и Влад вздохнул с облегчением — не хватало ещё, чтобы по его вине ещё один человек потерял голос. Нужно ещё проверить, слушается ли его собственный язык.

— Что случилось? — переспросил один из бледных братьев. — Здесь что, офис ночного дозора?

Второй захохотал. Они выглядели настоящими сумасшедшими.

— Мы ваши соседи сверху, — сказала одна из тёток слабым голосом.

— А, — пробормотал Савелий. — Вопрос снимается.

Он повернулся к Владу.

— Ты давно должен был познакомиться с этими милыми людьми.

— Что за вакханалию вы здесь устроили? — спросил кто-то.

Мужчина, который бил Володю, выставил руки так, как будто они ещё сжимают орудие. Савелий шагнул вперёд, загораживая собой Влада.

— Эй, эй, спокойно! Это перспективный дизайнер одежды.

Влад забеспокоился, как бы из-за невидимой лопаты Сав не получил каких-нибудь реальных увечий.

— Только не в нашем подвале, — сказала одна из женщин. — Господи, делайте что угодно, только не у нас под ногами!

Её глаза блуждали, ни на чём не останавливаясь; когда взгляд наплывал на разбитое тело или на головы в руках старика, она явственно вздрагивала.

Вообще, все они казались сейчас сборищем маньяков.

— Говорила же я вам, что здесь поселились бесы, — сказала другая, и поспешно перекрестилась.

Сав вздумал было затеять с ней спор, но замолчал, когда тётка звучно хлопнула себя по бёдрам. Ткнула пальцем в потолок.

— Я живу на первом этаже — вот прямо тут! — и слышала дьявольские голоса и музыку. Это бесы!

— Это всего лишь телевизор, — сказал Зарубин, вмиг позабыв, что телевизор у Влада работает без звука. — У каждого из вас этот бес в каждой комнате.

— Давайте здесь всё подожжём, — сказал кто-то из бледных братьев.

— Я тоже слышу, — костлявая женщина кинулась на подмогу первой остервенело, как будто гарпия. — Я со второго!

Сав покачал головой.

— До второго этажа он не добивает. И до первого не добивает, я забыл, что там не работает звук. Да вы, наверное, слышите её телевизор!..

Он кивнул на женщину в бигудях, и та набычилась, готовая отразить удар. И отразила, раскалив воздух между собой из мальчишками багровым цветом своего лица.

— А я говорю, что здесь бесовщина! И комарьё ведь лезет — наверняка отсюда!

С этим Сав никак не мог спорить.

— Приятно было с вами со всеми познакомиться, — сказал он, схватив Влада за локоть. — Бери всё ценное. Документов у тебя и так нет, я знаю… что унесёшь, то и бери.

Спасти костюмы можно было даже не пытаться. Вдвоём с Савом они погрузили на спины стопки с эскизами, и между молчаливыми испуганными взглядами, как между двух рядов копий, проследовали на выход. Тут и там лежали растерзанные куклы и их части.

— Вот и вся твоя пластиковая армия пала, — сказал Савелий.

Позади один из бледных братьев чиркал и чиркал зажигалкой.

Они выбрались на свежий воздух, сложили эскизы на капот «волги» и придавили кирпичами, чтобы не унесло ветром. Дождя нет, но небо было настолько мрачным, что казалось — он уже выпал, уже стремится к земле и вот-вот её достигнет. Сав позвонил Юле, и через десять минут (десять минут ожидания дождя, ожидания новых неприятностей) она уже выбиралась из кабины своего джипа, похожего на подводное чудовище. Узнав о случившемся, принялась ругаться, беззвучно и так изощрённо, что Влад и Савелий залипли, глядя ей в рот и пытаясь узнать хотя бы какие-то слова. По губам читалось всего одно из пяти. Вполне возможно, что остальные они никогда не слышали.