– Здесь нет вокзалов, – у старого врача впервые исчезли из глаз веселые искорки. – Ни многих, ни одного… – он устало вздохнул. – Здесь нет поездов, здесь нет дорог. Здесь давно никто никуда не ездит – ни сюда, ни отсюда. Здесь вообще – ничего нет. Кроме «Затворы» и болезней. Я даже не могу представить – откуда ты мог появиться такой…

– Какой?

– Глупый. Глупый, молодой человек, глупый… Скажи-ка, а кто это тебя надоумил – прийти именно ко мне?

– Ваша дочь…

В маленькой комнатке на минуту повисло молчание. Сергей просто не знал, что говорить. Доктор некоторое время поблескивал стеклами очков, как будто чего-то еще ожидая от него, потом неожиданно расхохотался. Он смеялся довольно долго, тряся головой и вытирая пальцами слезившиеся глаза, пока, наконец, не остановился и не начал протирать платком очки.

– Это грязная страна идиотов, – сказал он, еще улыбаясь – странно и грустно. – Это город дураков. Умирающий городишко умирающих дураков. Здесь живут кретины, сумасшедшие, идиоты и психи – что, в сущности, одно и тоже. Здесь через пару десятков лет никто не произнесет слова «наука», «поэма» и «вера», потому что просто не будут знать – что это такое. Здесь даже собака не верит другой собаке. Невероятно. Во всем городе, наверное, остался единственный человек, который еще кого-то жалеет, и может кому-то поверить, и ты его нашел. Как же тебе это удалось, а?

– Я не искал, – серьезно сказал Сергей. – Она была первой из простых жителей, кто заговорил со мной. Мне кажется – судьба. Потому что ваша дочь – удивительный человек. У нее есть дар.

– Да? И какой, по-вашему?

– Очень большой, и из всех – самый лучший. Она еще любит людей.

– Интересная у вас наблюдательность, – доктор опять собрал в глазах веселые морщинки. – Я давно не слышал такие слова.

– Я думаю, – сказал Сергей. – Она из тех, за счет кого держится мир. Как только не останется таких, как ваша дочь… То перестанет существовать и мир.

Врач некоторое время молчал, разглядывая Сергея проницательными глазами, потом сказал:

– Однажды, на рынке, я слышал, как одна бабка рассказывала другой, что «кроты» – это люди, которые не согласны с существующим строем. И с теми, кто делает этот строй…

– Строй? – Сергей сразу поднял голову. – А какой это строй? И кто его делает, этот строй?

– Не знаю, дорогой, я человек маленький, – спокойно пояснил старик, насмешливо поблескивая стеклами очков. – И вот скажи-ка мне лучше: там, откуда ты пришел… Тоже есть урги?

– Урги? Какие урги?

– Да, да, я забыл, – понимающе протянул доктор. – Ты же, говоришь, издалека, не знаешь, это мне померещилось – там, в подъезде…

– Подождите, я понял, – На секунду задумался Сергей, потом поднял глаза. – Вы про тех двоих, которые были в конце улицы. Я видел таких. Только там их называли по-другому. Морги…

– Морги… – задумчиво и немного удивленно протянул старик. – Морги. Гм…

– Скажите, – Сергей почти вытянулся вперед. – Только одно слово. Шеол. Ше-ол. Вы никогда не слышали про него?

– Кто же не слышал про Шеол? Только я не верю в сказку про белых лебедей, – доктор поднялся и ушел в соседнюю комнатку, через несколько секунд оттуда донесся его голос: – Все, дорогой, прием закончен. На улице никого не видно, можешь идти. Вряд ли я смогу еще чем-то помочь…

– Пожалуйста, – взмолился Сергей. – Расскажите про Шеол – все, что вы знаете…

– Это тебе любой расскажет, молодой человек, – хозяин появился в дверях. – А я не люблю сказки. Всего доброго, было очень приятно поговорить, так сказать, пообщаться…

– Последнее, – поднялся Сергей. – Самое последнее, обещаю. Только одно. Где их искать, этих «кротов»?

– Я же говорил, под землей, – опять улыбнулся доктор. – Где у нас больше всего выходов подземных коллекторных систем? Я как-то слышал, на рынке, одна бабка говорила другой – за городом, в дренажном канале. Где-то там…

– Спасибо, – от души сказал Сергей у выхода. – Большое спасибо.

– Не за что, – доктор прислушался у двери, потом открыл засов. – Я тебе ничего толкового и не сказал. Только рыночные байки…

– Мне достаточно, – Сергей шагнул в темноту подъезда.

– Цифра «восемь», – неожиданно сказал сзади добродушный старик. – На одном из коллекторов. Рядом, в зарослях – выход подземной штольни. Удачи.

Сергей быстро обернулся, но старик уже закрыл дверь. «…Одна бабка на рынке говорила другой… – усмехнулся он, благодарно глядя на закрытую дверь. – Вряд ли ты часто бываешь на рынке, добрый человек. И знаешь… Я ведь, кажется, знаю эту штольню».

Сергей выглянул на улицу и быстро осмотрелся. Тихо, спокойно. Участников недавней погони уже не было – ушли, видимо. Вместе с моргами… Он быстро перешел бульвар и скрылся за домом напротив. Это же надо, морги – здесь… Это были морги, он не мог ошибиться, хоть и было далеко. И Шеол – здесь, оказывается, что-то знают про Шеол! «Так, надо успокоиться, – вдруг осадил самого себя. – Еще совсем ничего не известно. Тот ли это Шеол, и те же ли это морги…»

Он медленно набрал полную грудь воздуха, и так же медленно выдохнул, успокаиваясь и унимая колотящееся от волнения сердце. И неторопливо, дворами через заборы, с осторожностью осматривая каждую улочку и каждый подозрительный дом – двинулся к черте города. Это же надо такому произойти – как интересно. Он первый раз в жизни обрадовался, увидев моргов…

Уже через час Сергей был среди руин домов на краю города и, раздвинув ветки кустарника, внимательно осматривал столбы с колючей проволокой. Никакой хоть более, хоть менее, серьезной охраны не наблюдалось, по крайней мере – в прямой видимости, если только не было спрятанных дозорных «точек» в самих развалинах.

Он осторожно обследовал ближайшие – никого. Но в одном месте наткнулся на следы чьей-то ночевки: пара довольно грязных матрасов, мусор и следы прикрытого кострища. Потом по тропинке вдоль столбов прошли двое охранников, с длинноствольными карабинами, достаточно шумно разговаривающих между собой. Сергей хмыкнул – сам на себя. Потому что колючее заграждение – явно защита от чего-то извне, а не изнутри. И, конечно, не от людей. От каких-нибудь хищных животных, например…

Он подождал, пока охранники не скроются за поворотом дороги и, палкой пригнув проволоку, пролез через первую полосу… И вздрогнул от неожиданности – когда взревел сигнал тревоги, и пронзительно заверещала сирена. Будь проклята трижды идиотская голова – он, дрожа от волнения, быстро пролез через вторую полосу и сиганул к ближайшим деревьям. Холера, ведь здесь еще пользовались электричеством – он совсем забыл про это! И про луч прожектора – резанувший по глазам вчера вечером… Сзади сквозь вой сирены пробились хлопки нескольких выстрелов.

Сергей затаился, распластавшись за реденькими кустиками и стараясь хоть немного успокоиться, и взять себя в руки. За столбами в обратную сторону пробежали охранники, на ходу осматривая полосу и ближайшие деревца. Значит, еще не знают, в каком месте сработала тревога, и значит – стреляли не по нему…

Он быстро развернулся и пополз прочь, от кустика к кустику, стараясь максимально скрыться за низкорослой порослью и маленькими деревцами. Впереди виднелась небольшая рощица, за ней – еще, а там уже и трава повыше, и заросли погуще… И, где-то там – должен быть дренажный канал. Теперь все решала скорость. Ибо скоро сюда привлекут собак…

Разноголосый лай он услышал, когда добрался до канала. На секунду замер на корточках, прислушиваясь – лай, как и следовало, доносился со стороны города. И съехал по реденькой траве вниз, на дно, оставив на склоне довольно приметную борозду. Он вздохнул, задрав голову к склону – ладно, шут с ней, с бороздой. У него есть еще время, пока возьмут его след. И быстро побежал по дну, внимательно разглядывая кустарники у бетонных труб, и малеванные черные иероглифы на самих трубах – здесь должно было быть недалеко…

– Что это?

– Как и обещал. Посмотрите сами, Ваше высочество.