Вот её мы и рассматривали с небольшого холма, расположенного на правом берегу Дона. С нашей же стороны располагался временный лагерь итальянцев, не побоявшихся переплыть реку. По идее навигация уже закончилась, но некоторые смельчаки ещё снуют не только по Дону, но даже вдоль морских берегов. Кстати, таких вот авантюристов захватили мои люди три недели назад. В одном из рейдов Тархану откровенно повезло, и мы заполучили ценный приз в виде десятка ладей. Просто удалось удачно прихватить торговцев на берегу. Только не всё так просто с данными товарищами. Среди них находились вожди бродников с семьями, спасавшиеся бегством. А ещё это были не торговцы, а самые настоящие работорговцы, перевозившие живой товар в Тану. Кстати, три купеческих корабля итальянцев так и не ушли в Константинополь, потому что ждали одного человека. Он сейчас находится у нас. Нам вообще повезло с этой небольшой эскадрой. Несколько лидеров водных крыс, их немалое имущество и просто освобождённые рабы, несказанно меня порадовали.
Главным же призом являлся упомянутый молодой человек, весьма неприятный на вид. Но мне с ним детей не крестить. Звали его Лука Тьеполо и происходил он из весьма известного в Венеции семейства. Потому и переговорщики не стало кочевряжиться, а корабли не ушли на юг. Видать, возвращаться без этого поддонка, лично пытавшего полон, глава каравана не может. С политической точки зрения пленники — мощный актив и козырь в предстоящих переговорах. Только как же хочется посадить уродов на кол! Вы бы видели измождённых словен и половцев, захваченных для перепродажи на рабском рынке Константинополя. Про участь некоторых женщин лучше не вспоминать. Страшно подумать, сколько людей и в особенности детей, было просто убито в процессе выбраковки.
Так, надо успокоиться. Нельзя фонтанировать эмоциями перед венецианцами. Ограда импровизированного лагеря как раз раздвинулась, и нас приглашали въехать внутрь. Но дураков здесь нет. Даю отмашку своим людям и в составе пяти всадников спускаюсь с холма. Даже Карабаш проникся серьёзностью момента и уже не пытался кусать других коней или ноги ругающегося Карча.
Кроме упомянутого Медведя, со мной на переговоры выдвинулись Буга, также отличающийся нечеловеческой силой и Айтуген, представлявший в войске интересы Сукхана. Пятым членом нашей переговорной команды являлся Бернардо Барона, который должен выполнять функции переводчика.
Приятно иметь дело с адекватными людьми. К нам навстречу выехала также пятёрка укутанных в тряпки итальянцев. Чем-то они напоминали замерзающих немецких пленных, что вызвало у меня презрительную усмешку. Куманы тоже понимающе хохотнули, но не теряли бдительности. Когда ты беспрестанно воюешь на протяжении двух лет, то многие вещи доведены до автоматизма. А Айтугену вообще сорок, половину из которых он провёл в походе. Только братва смеялась не над внешним видом европейцев, здесь как раз были вещи, вызывающие зависть даже у разбогатевших степняков. В первую очередь отличные сапоги и оружие. Просто вся пятёрка держалась в седле, как коровы. Утрирую, но по сравнению с кочевниками ситуация выглядела именно так.
— Приветствую тебя хан Алтан, — щегольнул знаниями старший из венецианцев, — Меня зовут Джакомо Орсини. Я являюсь одним из двух катепано[33] города Тана. Мы давно хотели установить взаимовыгодные и дружеские связи с вашей ордой. Но потрясения последних лет не позволили делать этого. К сожалению, ваши разногласия с народом, именующим себя бродниками, могли сильнее отдалить нас друг от друга. Но хочу заверить, что республики Генуя и Венеция, которую представляю здесь я, желают жить с вами в мире.
Бернардо переводил слова венецианца с франкского на куманский. Судя по тому, как к процессу прислушивался один из людей Орсини, он знал наш язык. Кстати, сам Барона не видит ничего плохого в поддержке противоположной венецианцам и генуэзцам стороне. Он ломбардец, а его герцогство на ножах с обеими олигархическими республиками. В Италии сейчас вообще чёрт ногу сломит. Но мне точно не до их мелких разборок.
— Именно в знак ваших дружеских намерений вы построили крепость на земле сари-куманов без разрешения хана? А ещё из-за своих мирных намерений, ваши люди захватывают или покупают пленников? Среди отбитого моими людьми полона, более трети куманы из разных орд, а шестая часть шаруканцы, — решаю не миндальничать и сразу показать, что плевать хотел на словесные кружева собеседника, — Да и бродникам вы помогаете более десяти лет. Именно они помогали вам строить город и захватывать наших людей.
Катепан на мои слова особо не отреагировал. Здесь собрались не невинные барышни, ведь речь о политике. А я сам буквально неделю назад участвовал в самом настоящем геноциде. Да, именно с моей подачи был уничтожен народ или племенной союз донских бродников. Я не зверь, и в ад отправилась только знать, имевшая связи с монголами и наиболее непримиримые воины. Остальных же мы частично расселим по начавшей формироваться державе и дадим шанс на исправление. А хорошие мастера уже начали отрабатывать право на жизнь для себя и своих семей. Тот же Адамах я решил превратить в промышленный центр, который будет укрепляться всю зиму. Весной в городе уже должны заработать все запланированные производства. На Тану у меня совершенно иные планы. Но думаю, они не устроят обнаглевших торгашей.
— У вас долго не было единого хана. Но у нас есть договорённости с вождями родов и близлежащими ордами. Что касается небольших недоразумений, то мы готовы заплатить виру. Также подарки для тебя хан и мудрого Сукхана ждут в нашем лагере, — венецианец снова начал словоблудить, — И за захваченных людей мы внесём отдельный выкуп, который должен понравиться твоим людям.
Думаю, сей пассаж предназначался для командиров отрядов, дабы внести разлад в наше войско. Только наивный манипулятор, как и большая часть наших соседей, ещё не осознал, что более нет племенного ополчения, отдельных отрядов куреней и дружин ханов. В результате уничтожения бродников на Дону появилась армия сари-куманов. Понятно, что даже многие шаруканцы, токсоба и отперлюи не знают об этом. Но вскоре дойдёт и до них.
— Ты не понял, купец, — перехожу на франкский, наконец, удивив итальянцев, — Вы не просто захватили часть наших земель, построив здесь крепость. Вам хватило наглости брать в плен моих сородичей и грабить купцов, ведущих торговлю с сари-куманами. Свои подарки можешь выкинуть в реку, а лучше сжечь. По морю вам не уйти. А ваши хлипкие стены не остановят моих воинов. Поверь, в Персии я брал и не такие города. Поэтому прекрати играть со мной будто с неразумным дикарём.
А вот здесь присутствующих проняло. Ведь одно дело отвечать за пропажу излишне деятельного и неадекватного представителя знатного рода. И совсем иное оказаться в осаждённом городе с перспективой умереть весьма неприятной смертью. Думаю, до итальянцев уже дошли новости, что я особо не церемонюсь с врагами и предателями. Плюс, надо учитывать, что в крепости двоевластие. И у генуэзцев нет никакого интереса, страдать за чужие преступления. Ведь формально они чисты и на работорговле их не ловили. Судя по взглядам одного из итальянцев, которые он начал бросать на Джакомо, он представлял второго катепана.
— Что вы хотите? И сразу предупреждаю, мне придётся обсудить ваши требования с людьми из города, — Орсини взял волю в кулак и почти не выказывал нервозности.
— Вы освобождаете всех пленников, выдаёте нам бродников с имуществом, выплачиваете двадцать марок серебром за каждого человека и уходите в Солдаю. За пойманных работорговцев я хочу по пятьдесят марок, а Лука Тьеполо стоит пятьсот. Далее вы оставляете нам все инструменты, баллисты, а также товары, которые не поместятся на кораблях. Часть груза мы у вас выкупим по честной цене. Да, совсем забыл, — произношу с улыбкой после небольшой паузы, — В первую очередь вы передаёте нам город в нынешнем состоянии со всеми постройками и припасами. А если кто-то из ваших соотечественников захочет перейти на службу куманам, то выкупа им платить не нужно. Более того, их содержание возьмёт на себя ханская казна. Я умею быть щедрым к полезным людям.
