– Пришёл поржать надо мной, пресмыкающимся перед женским родом, и одновременно подлецом. Готовым на всё, лишь бы затащить свою подружку в области личного пространства.
Ну а та, дальновидно посчитав, что раз чему быть, того не миновать, и она сама местами горит желанием поприсутствовать там, куда так стремиться её затащить Мафи, решила сделать взаимовыгодный обмен. Первой затащить Мафи туда, куда ей одной скучно бывать. Плюс присутствие здесь Мафи повысит его привлекательность в её глазах, и хотя она не сильно уверена в том, что разовые занятия смогут его подтянуть на должный уровень, всё же она надеется, что расхлябанности в нём уже не будет столь откровенно много спереди его представительства.
– А ты что стоишь? Не присоединяешься? – с ходу Алекс решил перебить в свою очередь назревающие у Мафи вопросы, кивая в сторону его бегущей по кругу новой знакомой.
– От себя всё равно не убежишь. Чем не аргумент? – очень умело аргументирует свою позицию Мафи постоять в стороне и понаблюдать за тем, как от себя пытается убежать, а может как раз не убежать, бегущая по кругу его новая знакомая.
– И она с этим согласна? – спрашивает Алекс.
– Более чем. – С усмешкой заявляет Мафи. – Ещё и предупреждает меня. Говорит, смотрите тогда, Мафи, не подведите меня. Я на эту вашу стойкую позицию крайне рассчитываю.
– И как, не подведёшь? – интересуется Алекс, заметив некоторую неуверенность в Мафи.
– Постараюсь. – С долей сомнения, сквозящего в тональности сказанного, говорит Мафи. – Но ты ведь сам знаешь, какие у них завышенные ко всему запросы. Так что тут быть в чём-то уверенным слишком самонадеянно.
– Согласен. – Соглашается Алекс, и заметив похожий на секундомер предмет в руках Мафи, спрашивает его. – А это что?
– Это то? – так, для формальности переспрашивает Алекса Мафи, тогда как он только ждал момента, когда тот его об этом приборе спросит. – Это сканер биологических часов человека. Которые, сам, наверное, уже понял, судя из их названия, будут показывать биологическое время человека.
Ну а Алекс, явно скептически на всё это посмотрел, и поэтому его реакция была такая ироническая.
– Так вот по какой причине ты здесь. Используешь свою новую знакомую по совершенно другому назначению. В качестве опытного образца. – Говорит Алекс в ответ, вгоняя Мафи в темноту мыслей.
– Ничего подобного. – Своей резкостью ответа обрывает Алекса Мафи, правда появление на беговой дорожке в сторону сближения к себе новой знакомой Мафи, смягчает его, и он с оглядкой на неё говорит. – Тем не менее, это не значит, что ей об этом стоит говорить. Сам знаешь, что люди верят прежде всего сомнительным вещам, с подоплёкой желаемого для них, и потом им попробуй доказать, что всё не так, как они решили думать. – Здесь он переводит свой взгляд и внимание Алекса на этот прибор в своих руках, и после вопроса Алекса: «И как он работает?», пускается в обозрение этой разработки своей прорывной мысли.
– Это не просто фиксатор вашего биологического времени, – вам только с виду сорок пять, тогда как ваш биологический возраст не переступил отметку двадцати пяти лет, что удивительно в виде вашего далёкого от здорового образа жизни, где вы ничем не пренебрегаете в достижении своего кумулятивного состояния; и чего вы пьёте, кроме горячительных напитков, – а это устройство, считывая в вас все внутренние жизненные и временные процессы и факторы, на основе заложенных в него программ, способно разработать для вас индивидуальную программу по совершенствованию вашего пути к своему наиболее по времени затратному маршруту. – Мафи на этом месте замолчал, посмотрев на Алекса в ожидании с его стороны вопросов.
Чего с его стороны не следует, Алекс знает, что в таких делах не нужно поторапливать рассказчика, и он сам всё что требуется тебе для предмета рассмотрения расскажет. Что так и есть, и Мафи пускается в дальнейшие разъяснения. Но с возникшей вдруг заминкой в плане того, что Мафи сперва хотел Алексу продемонстрировать на экране этого прибора одну из программ по контролю вашего биологического времени, для чего он углубился в этот свой прибор и начал в нём копаться, выводя на экран то, что им было посчиталось нужным, затем он сменяет вектор направленности своей мысли и начинает всё там менять, пока в итоге не приходит к тому, чтобы всё это отложить в сторону, и на личном примере объяснить Алексу как всё это работает.
– Вот, к примеру, сегодняшняя пробежка. – С долей гримасничанья в сторону беговой дорожки, кивая, говорит Мафи, переводя внимание Алекса на бегущую по кругу свою новую знакомую. – На моём приборе, – Мафи всё же справился с собой и остановил выбор на одной из программ на своём устройстве, выставив его перед собой и показав Алексу то, что он из себя представляет. А представляет он из себя с одной стороны обычные часы, правда с несколькими циферблатами, – под основным, на весь экран циферблатом, находилось ещё два, малых размеров циферблата, которые, как сперва только решил Алекс, отмеряли другие временные единицы, секундные и…вроде как больших временных отрезков, – но с некоторыми векторными и неизвестного для Алекса значения вставками. О характере значений и собирается сейчас объяснить Мафи.
– Да, совсем забыл сказать. – Мафи сбивается на поправку себя. – Этот прибор индивидуального счётчика временного значения, через характер твоего сердцебиения, импульса жизни и других твоих жизненных аспектов, – для этого он помещается для своей носки на запястье руки, – считывает все параметры и показатели твоего жизненной цикличности, и на основании этого делает свои выводы на данный момент твоего времени. На основании чего можно программировать свою жизнь, выбирая для себя пути, наиболее отвечающие задачам сохранения в себе времени. Как в этом, сейчас нами рассматриваемом случае с этой пробежкой. На которую указывает стрелка сохранения времени, – Мафи указывает на стрелку одного из малых, окна в окне циферблатов, представляющего из себя типа компаса, но с принципиальным отличием в том, что он вместо севера и юга делил пространство перед тобой на другие два норматива антипода: да и нет.
О чём не преминул спросить Алекс. – И что эти «да» и «нет» значат?
– Направление движения. – Отвечает Мафи. – Один путь, путь согласия, ведёт к сохранению твоего времени, в данном случае сюда. Другой в другую сторону.
– Хм. Тогда не могу не задаться так и напрашивающимся вопросом. – Говорит Алекс. – С чем связано то, что человек пренебрегает всеми этими рекомендациями и идёт другой дорогой, не желая, к этому примеру, сохранять в себе здоровье и молодость?
– Всё на самом деле легче лёгкого. – Со вздохом отвечает Мафи. – Этот путь предполагает большие затраты энергии, против чего восстаёт природная сущность человека, всегда крепко стоящая на страже сохранения энергии. И как бы человек себя хорошей физической формой и хорошим здоровьем не мотивировал, опускаясь до откровенных пасквилей, называя этот природный закон сохранения энергии простой ленью и тягой человека к безделью, он всё равно больше тянется к вот такому, осуждаемому обществом образу жизни, лёжке на диване, и говорит нет.
– Значит, как я понимаю, самая большая сложность для обладателя этих часов, следовать его рекомендациям. И при этом нужно найти подходящее обоснование для своего нет ответа. – Сделал предположение Алекс.
– Пожалуй.
– А ты чем обосновываешь своё нет? – с долей язвительности и ехидства спросил Алекс, кивая в сторону новой знакомой Мафи, выбежавшей сейчас из поворота на финишную прямую, сокращения расстояния между собой и Мафи с Алексом рядом с ним стоящим.
– Пока что своим поздним приходом к такому бегу со временем. Мне нужно время для перехода на такой темп жизненного уклада. – Говорит Мафи, полностью переключаясь на свою новую знакомую, которая не только приближалась к нему по беговой дорожке, а судя по тому, как она была сейчас к нему внимательна взглядом, то у неё возникли к нему вопросы. А вот какие? То, скорей всего, связанные с появлением рядом с ним неизвестного для неё человека, Алекса, на которого она тоже внимательно и во все глаза смотрит, и пытается для себя понять: «Где она его раньше могла видеть?». А может и того больше, она на этот вопрос для себя ответила и теперь её интересует другой вопрос: «Как Алекс узнал, что она в это время находится здесь?».
