А вот Дорошевич… Это был крепкий орешек и когда закончился первый кон и небольшой денежный выигрыш отошел ко мне, я понятия не имел как он себя ведет на ту или иную карту.

— Поздравляю! — произнес он, вновь улыбнувшись кафельной своей улыбкой. — Сегодня вам явно везет! На таком кураже нужно брать быка за рога! Еще партейку?

Я кивнул.

Вновь раздали карты. На этот раз Кощей начал давить сразу и продержался почти до самого конца, обойдя Борова, Солдата и Дорошевича. Но под самый конец карта к нему пошла совсем уж дрянная и он слился.

Я забрал деньги.

— Вам однозначно сегодня везет! — улыбнулся Дорошевич. — А что это значит? — спросил он словно бы у самого себя. — Это значит, что ставки нужно увеличивать, чтобы снять еще больший куш. Верно я говорю?

Кощей кивнул.

«Ага, а вот и настоящая игра пошла», — понял я.

— Согласен, — ответил я, изображая счастливую и глупую улыбку, словно бы радуясь и веря тому, что мне сейчас и в самом деле везет. — Давайте увеличим ставки.

Глаза Дорошевича вспыхнули, даже он, профессиональный шулер, не смог сдержать эмоций. Ну-ну, пусть думает, что рыбка попалась на крючок. На самом деле это он у меня на крючке.

— По десять золотых? — робко спросил Кощей.

Цену задрали сразу. Но я промолчал, сдержался. Хотел уже было согласиться, как опомнился Дорошевич.

— Ну что вы, какие десять золотых? Это совсем не серьёзно! Какие-то детские ставки, ей-богу. Давайте пятьдесят, вот настоящие суммы для настоящих мужчин.

Сдержать эмоции не получилось ни у кого. Присвистнул Боров, округлил глаза Солдат, Кощей и вовсе открыл рот от удивления.

— Что скажешь, Саша? — повернулся ко мне Дорошевич.

Он пристально смотрел на меня, буквально пронзая взглядом.

«Чувствуется профессионал, — подумал я. — Сразу быка за рога берет».

Отказывать было нельзя — момент будет упущен. Но и сумма была достаточно большой. Признаться, это вся сумма, что у меня сейчас имелась. И если я ее проиграю, то… Дорошевича мне не взять, денег не вернуть. В общем, паршивая ситуация будет.

— Согласен, — ответил я.

— Вот это я понимаю! — прогрохотал Дорошевич, потирая руки. И кинул крупье: — Раздавай, ущербный. Чего стоишь?

Полетели карты. А все присутствовавшие даже перестали играть и собрались вокруг нас. Еще бы — такая сумма кона! Двести пятьдесят золотых. Не медь, не серебро. Золото! Приличная сумма, чтобы обеспечить себе вполне неплохую жизнь.

Я взял карты. Все внутри меня было напряжено и стянуло тугим узлом. Если Боров, Кощей и Солдат мне были не страшны, их я успел за предыдущие раунды понять. То вот Дорошевич оставался темной лошадкой, неразгаданной фигурой, которую еще предстояло прочитать в процессе игры.

Присутствовавшие притихли. Еще бы — такого зрелища тут давно не видели, хотя страсти тут кипят каждый день.

Мне выпала карта средней руки — пара валетов, одна дама, десятка и две восьмерки. Не сказать, что хорошо, но и не самая мелочь. Самое начало, можно покрутиться.

Кощею явно попалась шваль — он выдал себя едва заметным тиком правой брови.

Солдат молчал, эмоций не выдавая, а это значило только одно — сидит уверенно, наверняка король имеется, если не туз.

Боров сопел. Сквозь его мясистый красный нос, из которого торчали волоски, с шумом вырывался воздух. Не однозначная реакция. Или хорошая карта, или просто блефует. И тут стоит быть внимательным. Актерские способности Борова мне неизвестны. Кто знает, может, он действительно хороший актер?

Дорошевич был невозмутим.

Я глянул на него и понял, что он считывает меня. Прямо, без утайки, нагло. На лице соперника растянулась глумливая ухмылка. Ничего, еще рано радоваться. Я тебе эту ухмылку в глотку еще запихну.

Первый ход начал Кощей. Он скинул восьмерку пики, быстро зыркнул по сторонам. Я отдал десятку. Боров — валета, Солдат — девятку. Дорошевич пожертвовал дамой.

Прошли еще круг, такой же средний, как и первый, скидывая всю мелочь. Потом настала пора брать прикуп. Раздающий слуга разложил в ряд четыре карты рубашкой вверх. Можно было рискнуть и взять их, скинув взамен свои карты. А можно было пойти в открытую, показать карты всем и взять из них только две, свои не скидывая.

В первом случае было преимущество — никто не знает твои карты. Но и сильный риск — можно собрать всю мелочь. Второй менее рискованный, но и твои карты будут известны всем. А просчитать твои ходы таким зубрам, которые собрались здесь легче легкого.

Тем не менее Солдат пошел в открытую. А это значило только одно — у него хорошая карта, скидывать ее он не хочет. Игрок забрал валета и туза и довольный передал возможность другому.

Боров взял закрытую, скинув свои карты. Кощей тоже.

Остались мы с Дорошевичем.

Я пристально смотрел на него, пытаясь понять его эмоции. От этого сейчас многое зависит. Пойдет в открытую — значит сидит с хорошими картами. Возьмет закрытые — явно не все так хорошо. Но вот только нужно делать скидку на то, кто сейчас со мной играет. Ведь Дорошевич мог и намерено поступить иначе, чтобы ввести меня в заблуждение. Если я буду думать, что у него хорошая карта, то и рисковать буду меньше. А если напротив, решу, что пришла к нему дрянь, то и бдительность усыплю.

Вот ведь черт! Непростая дилемма. И тут как никогда не хватает эмоциональной карты. Я должен знать его, чтобы понимать, что у него твориться в голове. Но я этого не знаю. Он слишком умело закрывается.

— Возьму закрытые, — произнес Дорошевич, пронзая меня взглядом, как бы говоря — ну, что на это скажешь?

По всем правилам мне нужно было брать тоже закрытые — на руках оставались не такие уж и великие карты, да и светить лишний раз масть не стоит. Но… Дорошевич ждет от меня такого шага. И потому…

— Открываю, — произнес я.

И впервые за все игры Дорошевич дал слабину, показал эмоции.

В уголке правого глаза едва заметно дернулась жилка. Вот оно! Получилось!

Другие игроки тоже удивились. Верно подумали, что игрок я совсем никакой, раз решился на такой отчаянный шаг.

Кто знает, может, так оно и есть?

— Как вам будет угодно, — совсем тихо произнес раздающий и открыл две карты.

Это были семерка и восьмерка.

Мелочь. Дрянь. Сорняк.

Улыбка на лице Дорошевича растянулась еще сильней. Его можно было понять — раунд шел к кульминации и с такими картами будет сложно вырваться вперед. Я забрал карты, скинул пару валетов. Еще больше рисковал я, делая это. На руках остались семерка, три восьмерки и дама. Пиковая дама.

Пошли следующий круг. Повезло — ходил первым я, чем и воспользовался, скинув семерку. Остальные тоже не стали выпендриваться и отдали мелочь. Стало понятно, что в закрытых картах тоже ничего выдающегося не получилось взять. И только Кощей внезапно выдал туза.

«Собирает комбинацию!» — понял я.

Также, как и я.

Чертовски опасно собирать комбинацию. Лучше загрузиться хорошей картой и продержать ее как можно дольше — верный план. Но только не для меня. Когда садишься играть с шулерами надо понимать, что они предугадывают каждый твой шаг. И потому нужно делать так, чтобы обмануть их догадки.

Только вот до удачной комбинации мне мешала пиковая дама. Если в последний круг кто-то пойдет чем-то крупней нее, то я влип. Чертовски влип. Пиковая дама — это верный билет в проигрыш. Ее нужно скинуть. Как можно скорей. К тому же очередь ходить не моя. Мало того — я хожу самый последний. А значит должен буду выдержать весь круг.

Походил Кощей. Положил девятку, с явным облегчением. Потом, следом за ним — Боров. Он кинул десятку.

Напряжение росло. Если следующий кто-то повысит масть, то…

Нет, лучше об этом сейчас не думать. Потому что любые эмоции легко будет считать.

Оставался еще Солдат и сам Дорошевич.

Солдат отыграл вторую десятку. А Дорошевич… медлил. Он вновь читал меня, пытаясь понять, что я хочу скинуть и с учетом этого подпортить мне карту, не дать покрыть бой.