Доступен он только в Сердцевине, но и там нужно быть Крезом, да еще добыть разрешение правительства, выгравированное на платине и утыканное драгоценными камнями, не то и на километр к нему не подойдешь. Изготавливается он из яда какого-то там жука, способного жить на планете, которую вот уже лет десять как разнесли боеголовками, потому-то, сами понимаете, штука редкая. Но история не о нем, не о том, как она его нашла, заполучила и привезла, нет, на этом мы останавливаться не будем. Она его нашла. Она его добыла. Она его привезла. И довольно с вас.

Проснувшись в четвертый раз, он открыл глаза и увидел, что у кровати с миской дымящегося супа сидит Антонио. За спиной у него примостилась на краешке стола женщина с капитанскими нашивками на рукаве: смотрела на него, скрестив на груди руки.

- Тоньо, - сказал Лазаро. - Hijole, me duele la cabeza como un verdadero Diablo.

- Ничего удивительного, - сказал Антонио, но расплылся в идиотской улыбке. - Поешь супа.

- Коразон, - сказала женщина таким тоном, словно не в первый раз это повторяла. На рукавах у нее были капитанские нашивки. Ла-заро решил, что она ему не нравится.

- «Ми Фрегадо Суэрте», - продолжала она. Лазаро сел, упершись спиной в стену, и взял миску.

- Я напился?

- Вроде того, - кивнул Антонио и протянул ему кусок хлеба.

- Последний рейс Коразона, - продолжала женщина. Лазаро нахмурился.

- Перед тем, последним рейсом какая-то chingadero выдала нас федералам, Коразона они высадили на каком-то паршивом астероиде, да и остальным тоже досталось.

- Но у него был груз, и от этого груза он избавился до того, как его сцапали, - не унималась капитанша. - Где это произошло?

Лазаро откусил кусок - хлеб был свежий и на вкус великолепный.

- Что тут происходит, Тоньо? - спросил он с полным ртом. Антонио пожал плечами, откинулся на спинку стула. Стул скрипнул и покачнулся, но выдержал.

- Нам предлагают сделку. Она раздобыла «МемМакс», достаточно, чтобы исправить то, что с тобой сделали федералы. А взамен хочет получить координаты нулевой точки, чтобы попасть туда, где Коразон сбросил добычу. Поделимся фифти-фифти, половину нам, половину ей и ее экипажу.

- Тебе даже лететь не понадобится, - сказала она. - Может, даже лучше, если ты не полетишь. Просто скажи мне, где.

- И ты сбежишь со всей добычей, - вмешался Антонио, словно в сотый раз это повторял. - Ты что, за идиотов нас держишь? Лаз не может лететь, потому что федералы вшили в него чип, и покинуть Вираж он тоже не может. Зато я могу. Если у тебя проблемы, скажи, и сделка отменяется.

- Отвали, - огрызнулась она. - Мы вогнали в твоего прихлебателя слишком мало «МемМакса», чтобы вылечить. Дозы хватит лишь на пару недель, а после - ба-бах! - назад, в страну дураков. Так что сделку вам не отменить.

- А я не собираюсь называть тебе цифры, смотреть, как ты улетаешь и робко надеяться, что когда-нибудь ты, может быть, вернешься, - возразил Антонио. - А он не прихлебатель, он мой брат, поняла?

Так они и препирались. Нубуковая куртка Антонио висела на спинке шаткого стула, и сейчас Лазаро увидел, что по швам она обтрепалась, и сквозь них проглядывает пластмасса. В зачесанных назад черных волосах Антонио у корней проступала седина. Он всегда заботился о своей внешности, даже много лет назад, когда они были детьми. Сев, Лазаро спустил ноги с полки. Теперь, когда суп кончился, он осознал, что в комнатенке пахнет затхлым, и ничто здесь не говорит, будто это его дом: нет ни глифов, ни книг, ничего - но он все равно понял, что это его комната. Узнал по потекам на стенах.

И тут пришли воспоминания. Детство, школа, Академия, как карабкался на гору, первое задание, годы с Эмилиано Коразоном, последний рейс, захват корабля и то, что федералы сделали с ним. Он вспомнил годы, когда шатался по Виражу, и как собственная личность осыпалась с него кусочками, точно старая штукатурка, он вспомнил Джейн: какой она была и какой стала.

- Как это - чип? - прервал он их перебранку. Оба повернулись к нему. - Почему у меня чип? Куда мне его засунули?

- Это… это как нанобластома. - Антонио помешкал. - Он у тебя в мозгах, Лаз. Его запускают в артерию, вот здесь. - Он приложил пальцы к яремной вене. - И сгусток наномеханизмов направляется в мозг и там присасывается. - Он убрал пальцы с шеи. - Время от времени федералы проверяют, на месте ли он, и пока чип посылает сигнал, они знают, где ты находишься. И если ты попытаешься уйти, если мы попробуем ее найти, бластома станет злокачественной…

Опустив углы рта, он пожал плечами и снова принялся спорить с капитаншей, а Лазаро задумался и над сказанным, и над своими воспоминаниями. Перебранка мешала размышлять, от нее начинался шум в голове. Наконец он поднял руку, чтобы их утихомирить.

- Хватит, - сказал он. - Вот как мы поступим. Я назову Тоньо исходные цифры, дальше твой фиб сам справится. Я останусь здесь с последней дозой «МемМакса», а вы двое отправитесь за грузом. Трафальгар еще свободная зона?

- А то, - отозвалась капитанша. - Для всех открыт.

- Полетишь туда, найдешь компанию «Чайслер Чанг-Химмель». Контрабандный груз заказал Чанг, он и сейчас за него заплатит. У Чанга долгая память. Вырученное разделите: Антонио привезет нашу половину сюда, а ты забирай свою и лети, куда хочешь. По рукам?

- Придержи коней, - вмешалась капитанша. - Зачем нам «Чанг-Химмель»? Если груз такой ценный, устроим аукцион…

- Это клоны, - отозвался Лазаро. - Клоны Чанга, эмбрионы. Одни - еще стволовые клетки, другие уже отращивают конечности. Все в десятилетнем стазисе. Чанг их заказал, но от оплаты стал увиливать, она показалась ему непомерно высокой. «Герметика» наложила вето, так что Чанг не мог обратиться в другие компании по клонированию. Чанг стар, и ему отчаянно нужны запчасти, поэтому он и предложил Коразону выкрасть их и доставить на Трафальгар. Я сколько не в себе? Года четыре?

- Пять, - поправил Антонио.

- Пять. Чангу они нужны - но только ему. На груз есть лишь один покупатель, но заплатит он столько, сколько попросите. Отвезете груз на Трафальгар. Чанг потребует код распознавания, этот код будет у Тоньо. Вы получите деньги, разделите их и разбежитесь. Ни у кого нет шанса обмануть другого.