Он начинает присасываться, и я взвизгиваю.

— Итан Роберт Холт! Не смей ставить мне засос!

— Тихо. Мне надо сконцентрироваться, чтобы все получилось так, как надо.

— Итан!

Он вздыхает и сползает с меня, я смеюсь при виде внушительного стояка, сформировавшегося над его паховой областью.

— О, ну да, конечно! Смеешься над тем, что ты делаешь со мной, и потом обламываешь попытки показать другим парням, что ты моя. Вот так справедливость!

Я целую его и протягиваю руку под одеяло, указывая на его проблему. Он втягивает воздух, когда я обхватываю его пальцами и убираю одеяло, чтобы он мог наблюдать.

— Мы были в расставании больше года, — говорю я. — Если бы я хотела других парней, думаешь я бы не заполучила бы их?

Он дышит в ритм с моей рукой.

— Ты встречалась с Ником.

— Едва ли. У тебя не было причин для ревности.

Он прижимается головой к подушке.

— Он поцеловал тебя на той вечеринке. У меня еще как были причины для ревности.

— Да. Ну ты хорошенько отыгрался той ночью, не так ли?

— Боже, да. — Я не знаю, отвечает ли он на мой вопрос или реагирует на нарастающий ритм. Не имеет значения. Он закрывает глаза, и на этом разговор заканчивается.

Долгие минуты я наблюдаю за его лицом, пока доставляю ему удовольствие. Как он вообще может ревновать к любому другому мужчине, мне никогда не понять. Я понимаю, что у него есть проблемы из-за того, что его усыновили, а также из-за его послужного списка женщин, но как он в самом деле не понимает, насколько он невероятный?

Помню, когда я училась в старшей школе, моя подруга призналась мне, что ее парень не считает ее красивой. Я не могла понять этого. Когда ты любишь кого-то, этот человек должен казаться тебе красивым, неважно как он выглядит.

Пока я наблюдаю за лицом Итана, я понимаю, что он чувствует неуверенность из-за других парней, потому что он не любит себя достаточно, чтобы увидеть, насколько он поистине прекрасен.

В подтверждение моим мыслям, он выгибает спину и издает долгий стон, когда кончает, и в этот момент, он – самый красивый, сексуальный и восхитительный мужчина на этой планете.

Для меня, по крайней мере.

Доктор Кейт делает паузу, несомненно уловив мое нарастающее напряжение.

— Ты когда-нибудь разговаривала с Итаном о его проблемах с самооценкой?

Я потираю глаза.

— Нет. Совсем нет. — Мне стоило бы, но я не делала этого.

— Но ты подбадривала его время от времени?

— Да, но вероятно недостаточно.

— Двум людям с низкой самооценкой сложно оказывать друг другу достаточно поддержки. Как много усилий Итану надо приложить сейчас, чтобы заставить тебя почувствовать себя особенной?

 Я сбилась со счета, как много раз он меня поддерживал с тех пор, как вернулся.

— Я понимаю вашу точку зрения.

— Итак, — говорит доктор Кейт, откидываясь на своем стуле. — Когда вы сошлись, был ли Итан готов к тому, чтобы ваши отношения были открытыми?

— Да.

— Что ты чувствовала по поводу этого?

Частично облегчение, но в основном…

— Это заставило меня нервничать. Я просто не была уверена, что этот раз будет как-то отличаться.

— Как насчет ваших друзей? Они оказывали поддержку или пытались предостеречь?

— Уверена, они все думали, что мы выжили из ума, но в то время, их осуждение было лишь малой ценой.

Чем ближе мы подходили к театральному корпусу, тем сильнее напряжение овладевало мной.

Все были свидетелями того через, что мы прошли с Итаном, когда впервые разорвали наши отношения. Когда они заметят, что мы снова вместе, я уверена, они подумают, что мы самые отъявленные идиоты на планете, потому что вновь пытаемся построить отношения.

И я бы не стала полностью отрицать это.

Итан сжимает мою руку.

— Ты в порядке?

— Ага. Все нормально. Что насчет тебя?

— Отлично. Никогда не было лучше.

Мы оба лукавим, и знаем это.

По мере того, как мы приближаемся к зданию, я вижу, что большая часть наших одногруппников столпилось около скамеек, болтая, смеясь и покуривая. Зои первая кто видит, что мы идем рука об руку. У нее открывается рот. Она толкает Фиби, и та поворачивается, что посмотреть. Всего через несколько секунд все уже не спускают с нас глаз.

— Привет, ребята, — говорю я, когда мы останавливаемся напротив них. — Хорошо провели лето?

— У меня было офигенное лето, — говорит Джек со своей коронной усмешкой. — Я сошелся с бывшей девушкой, которую бросил больше года назад, потому что я жалкий придурок, который никогда не переставал сохнуть по ней. Ой, подождите-ка, это же был ты, Холт, не так ли?

Все смеются, и напряжение спадает, и в кои-то веки я благодарна Эйвери за его длинный язык. Даже Итан улыбается.

Единственный человек, который не улыбается, это Коннор.

Ему не хватает секунды, чтобы отвернуться вовремя и скрыть свое неверие.

— Коннор был твоим другом?

Она склоняет голову в сторону.

— Почему у меня такое чувство, что с Коннором связано больше, чем ты мне рассказываешь?

Я опускаю взгляд. Из всех моих неправильных попыток забыть Итана, я жалею о Конноре больше всего.

— Он был нечто большим. После Итана, мы были… любовниками. Какое-то время.

Доктор Кейт издает понимающий звук.

— Любовники во имя мести?

Я киваю. Я все еще не понимаю, как я могла так обращаться с ним и при этом меня не поглотил стыд.

— Я так понимаю, ты порвала с ним? — спрашивает тихо доктор Кейт.

— Да. Я знаю, что причинила ему боль, но это было к лучшему.

— Но в театральной школе вы никогда…?

— Нет. Мы были просто друзьями. Я знала, что всегда нравилась ему, но…

— Ты была не заинтересована?

— Нет.

— Был ли Коннор обижен на это?

Я помню, какую поддержку мне оказал Коннор после разрыва, и как это изменилось после того, как мы с Итаном вновь сошлись.

— Похоже на то, но он никогда не злорадствовал по этому поводу. Он просто проявлял заботу.

— Уверена, Итан не оценил бы это.

— Нисколько.

Кто-то слегка прикасается к моей спине.

— Так ты серьезно приняла его обратно?

Это первый раз за весь день, когда Коннор разговаривает со мной. Я хватаю сэндвич и продвигаюсь вперед в очереди кафетерия.

— Все сложно, Коннор.

— И не говори.

Он хватает напиток и вливается в очередь сбоку от меня.

— Просто пообещай мне, что ты будешь осторожна. — Он косится на Итана, который сидит с остальной частью нашей группы. — Как только он начнет подавать тревожные знаки, уходи. Видеть то, как тебе снова причиняют боль будет… ну… это будет отстойно, понимаешь?

— Может, в этот раз все получится.

Он издает короткий смешок.

— Ага. Может.      

Итан переводит взгляд в сторону, и когда он видит нас вместе, его выражение лица становится мрачным.

Коннор вздыхает.

— Почему у меня такое чувство, что нам с тобой больше нельзя будет быть друзьями?

Мы платим за наши заказы и направляемся к столику. Когда мы подходим, Итан встает и обнимает меня. Потом он целует меня, долго и проникновенно, прямо перед Коннором. Более чем очевидно, что он заявляет о своих правах словно прикрепляет к моей спине большой плакат с надписью: «Собственность Итана Холта» подобно накидке.

Коннор закатывает глаза и садится рядом с Зои. Итан садится и усаживает меня на колени.

Казалось бы, все остальные ничего не заметили, но на протяжении всего обеденного перерыва, тяжелое напряжение между двумя парнями по обе стороны от меня давит в самый центр моей груди.

Получается, конфликт между Итаном и Коннором обострился, когда вы сошлись?