– О, моя голова!

Глава 4

– Ты – алкаш, –  орал на меня по телефону Вадим, начальник отдела доставки, мой тайный друг и явный палач. – Ты просто мерзкий алкаш-маразматик, из тех, что сначала проливают себе пиво на штаны, потом думают, что они обмочились, а после  начинают снимать их прямо за столом в ресторане! Где ты шляешся, чёрт тебя задери?! Я  тебе уже два часа звоню!

Фамилия Бушуев полностью отражала его характер. Я отчётливо представил себе его красную рожу, маленькие прозорливые глазки и короткую бычью шею. Вадим и сам был большой не дурак выпить, а потому по понедельникам  у него нередко бывало самое отвратительное настроение. Помню как-то раз, в ноябре, после чьего-то дня рождения отмеченного в офисе, мы с ним потом изрядно наквасились в ближайшем баре и мне пришлось нести его к нему домой. Он был пьян в стельку,  падал в грязь, кричал, потерял ключи от дома и сейфа,  разбил себе бровь и три два потом не появлялся на работе. Сотрудники поговаривали, что на него напали, избили и ограбили…. Я был нем как рыба. Когда он вышел, то первым делом вызвал меня к себе. Узнав, что я «полный партизан», он страшно обрадовался этому обстоятельству и с тех пор мы, если нас никто не слышал, были более чем «на ты», а иногда и выпивали «без отрыва от производства»…

– Иди кусай говно, параноик! –  заорал я в ответ, сам будучи сильно больным и нервным. – Я там, куда ты меня, жопа с  кукушкой, отправил в прошлую пятницу! Я в ОГРОМЕДНОЙ очереди в посольство ***нии, с кипой документов и полными штанами удовольствия! Тут телефоном пользоваться нельзя! И…

Из трубки раздалось рычание и короткие гудки. Я сунул телефон в сумку и, как ни в чём не бывало, продолжил свой прерванный завтрак. Сидя на скамейке в тенистом сквере в районе Пречистенки,  я жадно глотал горячую шаурму и запивал её холодной колой. Это было мучительно вкусно. Поглощая пищу, я прикидывал, куда мне теперь податься. По совести, нужно было ехать в офис т.к. документы на визы, о которых шла речь,  я уже сдал. Но это было столь необычайной и редкой удачей, что я спокойно  мог бы отключить свой телефон и подремать  час-другой  на утреннем сеансе в ближайшем кинотеатре, сказав потом,  что стоял в очереди. Это было чертовски заманчиво, особенно учитывая мой хронический недосып, стандартное похмелье и адскую жару на улице.

Проглотив последний кусок шаурмы и чувствуя  неотвратимое приближение изжоги, я встал, смачно плюнул в пыль и, ворча в адрес всех работодателей проклятья,  затрусил в сторону офиса, – сука-совесть восторжествовала.

Собственно, я любил свою работу. Курьерская служба – что может быть лучше для свободной и мечущейся в поисках приключений и удовольствий души! Новые лица, первый снег, нежная весенняя листва, робкий утренний туман, чуть парящий, тёплый, свежевымытый, утренний асфальт вдоль бульваров, женские ножки, пивные ларьки, бешеный и в тоже время, такой родной и привычный ритм любимого города, – всё это сполна вознаграждало меня за многие часы очередей и долгие километры бега по шумным улицам.

В офисе как всегда царил хаос. Сразу три курьера не вышли на работу, и меня сходу подрядили  ехать в тысячу мест. В очередной раз пожалев, что не пошёл в кино, я забрал пачку документов, поругался с менеджерами, наскоро умылся в туалете, пофлиртовал с нашей полногрудой, с мордочкой умной морской свинки секретаршей Надей, и с разбегу, нырнул в жесточайший московский зной. До конца рабочего дня  оставалось ещё очень и очень много совершенно безумных и раскалённых часов…

Я носился как угорелый и к своему удивлению, к трём часам дня управился со всеми делами, и заглянул к Вадиму в кабинет. Он сидел красный и злой перед стопкой бланков, и яростно жевал карандаш.

– Чего надо, – буркнул он.

– Может… того, по маленькой, – прошептал я.

– Что!? – подскочил он. –  Да ты сдурел! Трёх ещё нет, а у меня дел по горло!

Я терпеливо выслушал его и продолжил искушать:

– 7 минут четвёртого уже… И Владимир Семёнович (директор) уже уехал… Мы ведь только по одной… по 0,33… по холодненькой… никто и не заметит даже…

– Блять!– Вадим беспокойно заметался по кабинету, –   Блять, блять, блять! – потом резко остановился и прошипел:

– Только пулей! Понял, – пу-лей! И в пакете, пакете неси. В непрозрачном!

– Так точно!

– Дуй!

Через 5 минут я вернулся, поставил чёрный пакет Вадиму под стол и, потупив взор, отошёл в уголок:  вот-вот должна была грянуть буря…

– Твою мать, – заревел Вадим, заглянув в пакет. – Жигунов, ты охуел, что ли?! Это что, блять, такое?!

– Пиво…

– Да я, блять, вижу, что пиво, а не арбуз!  – перешёл он на грозный надсадный шёпот. – Сколько его,  сколько?! Я тебя, что просил купить, чудовище? Две маленьких бутылочки!  Две, Жигунов, две! МАЛЕНЬКИХ! Ты считать умеешь? А ты что принёс?

– А что я принёс, – наивно поинтересовался я.

– Ты, блять, принёс не две маленьких, а шесть больших! ШЕСТЬ! БОЛЬШИХ! Ты засранец, Жигунов, ты понимаешь это?!

– Хочешь сказать,  что я что-то не так сделал? – сокрушённо  вздохнул я.

Вадим тёмно-вишнёво покраснел, погрозил мне и небу судорожно сжатыми кулаками, и полез в шкаф за стаканами.

Через сорок минут он рычал в трубку:

– Да я вам в десятый раз говорю, мне нужна самая большая ваша пицца! Что не понятного?! Да… да… Мясная. Ну, блять, мясное ассорти – один чёрт!.. Да… И никаких там фокусов с колбасой и всякими дерьмовыми сосисками! Только мясо! И пиво! Два, – Вадим покосился на меня. – Четыре! Четыре бутылки  холодного пива!

А ещё через пять минут он снова орал, уже по внутренней линии:

– Ну так пошли кого-нибудь другого! Как нет? Что значит, никого нет?! Езжай сам! Что? Кто-кто ты? Менеджер? Ах ты  менеджер… Вот оно что, – он рывком переложил трубку к другому уху.

– Значит так,  слушай сюда, МЕНЕДЖЕР… Оторви свою жирную ленивую жопу от стула и дуй сейчас же за документами, понял! А если нет, то ты свой ёбаный ЖЖ будешь дома читать, а не на работе! Усёк? Действуй.

– Круто ты с ним.

– Да они достали уже! Никакой работы, один интернет на уме, – Вадим сел на кресло, положил ноги на стол и закурил. Из открытого окна доносился шум Тверской.

– Да-а-а, – подытожил я, – полный мрак!

– Точно! Ещё по одной?

– Давай!

– А где эта чёртова пицца?

– Потерпи, уже везут. Слушай, а может это, того… Юльку из бухгалтерии позовём? Или Верку из рекламного, ты как?

– Да совсем охренел! – поперхнулся дымом Вадим. – Ты что блять предлагаешь?! Ты и так уже тут бардак устроил!

– Да я просто предложил…

– Обалдеть, ни хуя себе предложенице!… Давай уж вон, на Тверскую выглянем, снимем кого!

– Да ладно, ладно… – я помолчал. – Ну, давай тогда Цоя позовём…

– Кого!? – тупо уставился на меня Вадим.

– Цоя… Виктора… «Кино»…

– Он же умер!

– Не умер, а погиб…

– Ну да, на машине.

– По секрету – это всё враньё, ага… – я многозначительно поднял палец.

– Да ладно?

– Точно. На самом деле, Цой ехал не на машине, а на велосипеде.

– Да ну? – всё ещё не замечал подвоха Вадим.

– Абсолютно точно. А на машине, навстречу, ехал Гитлер…

– Кто!?

– Гитлер. Слышал, наверное… Мюнхен, Вторая мировая… все дела…

– Тьфу, дурак! – Вадим сокрушённо махнул на меня рукой.

– Точно тебе говорю! Так вот, навстречу ему ехал Гитлер, на "волге", причём, ты не поверишь, в полном неглиже… Жарко ему, подлецу, было!..

– Ну ничего святого, – сокрушался Вадим, – ничего! Даже Цоя не пожалел… Ох, Жигунов, Жигунов… Ну, и куда же он, этот твой Гитлер, ехал?

Настал мой черёд удивляться:

– А куда он мог ехать? К себе на дачу конечно…  В Крым… А тут Цой… Ну, он, Гитлер-то, и…

Вадим упал в кресло и, прикусив кулак, беззвучно затрясся. Сопротивляться моему безумию в такую жару было бессмысленно.

Глава 5

Лешка влетел в бар и тяжело плюхнулся за мой столик.