Литмир - Электронная Библиотека

«Лилит, прекрати так вести себя. Мне нужно уехать. Работа не поддается слабости. Нет, я не знаю, когда вернусь, да и какая тебе к черту разница, я что, дал тебе мало денег за секс сегодня?». Лилит была настолько ошеломлена этими словами, что следы ее истерики испарились в воздухе, и только соленые слезы остались высыхать на ее щеках. И это после того, как она объявила ему, что беременна.

Он уехал. Обещал не вернуться. И оборвал с ней всякие связи. Он лишь передал ей через своего знакомого стеклянную баночку новомодного лекарства – амфетамина, который в числе своих побочных эффектов имел выкидыш. Ни записки, ни переданных слов. Будто их двоих и не было. Будто не было этих мгновений счастья. Будто не было между ними одного дыхания и сладкого послевкусия.

А дальше: бесконечные и бесполезные метания между докторами и их снотворными по рецептам, и гадалками по руке, между попытками самоубийства и лицемерными улыбками, между гниющей внутри пустотой и исповедью в церкви, в попытках заполнить эту дыру. Вещи, встречи, новые клиенты, деньги, оперы и театральные постановки – ничего не могло помочь ей стать нужной. Нужной, в первую очередь, самой себе. Она вновь и вновь проживала те благие закаты и рассветы и все больше чувствовала свою бесполезность в этой толпе, озабоченной только своим эго. Она была чужаком среди человеческого рода. И все больше она ощущала, как ее воспаленный разум перестал воспринимать свою телесную оболочку, а место ее грешной душе, как она думала, было в аду.

Она закончила свою предсмертную записку последним стихом. К тому времени она уже билась в горячке. Ей было тяжело дышать, а непрекращающееся слюноотделение бесконтрольно капало ей в декольте, стекало по халату и каплями падало на пол. И вот на секунду, на одну, но столь значительную миг, ее глаза расширились, она вдохнула полной грудью и в ее голове пронеслось: «Зачем я так?». И не в силах больше сопротивляться склизкому и горькому поцелую Госпожи Смерти, дух ее покинул тело. Больше ее страдания, которым она, бывало, придавала долю романтизма, не имели смысла. Бывшая королева постели того мсье лежала на грязном ковре, опрокинув голову на пыльную софу, а изо рта ее обильно вытекала белая пена. Грязная, ненужная самой себе Лилит.

А мир тем временем продолжал жить своей обыденной жизнью.

У тебя, Господи, милость, ибо Ты воздаешь каждому по делам его.

(Псалтирь 61:12)

ГЛАВА ВТОРАЯ

ЦИРК, НЕДУГ, НОЖ, ШЕДЕВР, КАЗИНО

Нас называют шлюхами, добрыми женщинами, ночными бродягами, обманщицами и наркоманками, проститутками, блудницами, четвертой благодатью, ожившими Венерами. Мы же предпочитаем именовать себя куртизанками.

Сразу оговорим: существуют две категории женщин, получающих деньги просто за то, что они женщины. Первая, к которой отношусь я – благоуханные коварные развратницы, ради которых мужчины от офисного клерка до короля пойдут на все. Вторая – это зловонные бродяжные проститутки.

Вторая категория словно тень всегда неотрывно следует за тобой, ехидно расправляясь во весь рост, особенно когда мощный столб луча славы светит прямо на напудренное личико. Стоит сказать лишнего, на миллиметр опустить уголок улыбки или сгорбиться, как Тень тут же, словно трусливый маньяк, нападет сзади. И тогда тебе никто не поможет. Если куртизанка разозлила или не удовлетворила своего мистера Благодетеля или, что хуже, решила заявить свои права, перейдя дорогу какой-нибудь миссис Благодетель, которая мирно ожидает своего мужа дома, пока тот накуралесится, то здесь уж вини только себя. Как часто бы мужчина ни одаривал подарками, какие бы жаркие поцелуи он тебе ни дарил, каких бы обещаний он ни давал, никто не сможет посягнуть на его добровольное заключение в кандалы той, которая его окольцевала. Дальше все по протоколу: огромный долг перед агентством, которое предоставляло тебе кров и клиентов, жилье в сомнительном районе, на который хватило денег, обслуживание мужчин, которые забыли, что после мочеиспускания необходимо вытираться салфеткой. Как следствие, – беспробудное пьянство. Уличная проституция – хуже смерти. Это болезни и невыносимые страдания – вечный страх каждой из нас.

Другое дело – любовницы при Маме, директоре агентства, что предоставляет тебе образование, личный будуар, возможность показать свой талант в бурлеск-шоу и, конечно же, деньги, которые при хорошем раскладе можно буквально грести лопатой. Кстати, одна наша девочка, толстушка Рене, пользующаяся огромной популярностью, сделала такой номер на основе своей жизни! Там она достает лопату, украшенную ее ручками, красными стразами, и копает деньги, отбрасывая их за спину. Это произвело фурор и смеховой экстаз среди публики. Я и сама помню тот день. Бедняжка не знала, как найти время, чтобы пересчитать, разгладить и обернуть резинками все эти бумажки. Ох, как мы тогда хохотали, а как была счастлива наша Мама – мадам Тьерри.

Может кого-то заинтересует, как же стать куртизанкой? Так вот, есть несколько способов. Вообще, ни для кого не секрет, что в Париже есть множество агентств. Какие-то работают подпольно, но наше отличается: мы позиционируем себя как «Шоу Сирен», где мы танцуем и поем для уважаемых гостей, а еще кормим их, спаиваем, а потом укладываем спать. Прямо-таки садик для взрослых. Только сон-час происходит обычно с предрассветными птицами, а строгая воспитательница засыпает рядом с бумажными купюрами в руках после отменной порки непослушного мальчика.

Итак, кто-то пришел сюда не от легкой жизни. Большинству из нас был недоступен хотя бы просто приличный ужин. Например, уже известная вам пышка Рене Леже как раз из такой истории. Она сидела почти в кромешной тьме, ведь единственным источником света был огарок. Ковырялась в блюде, которое она сумела собрать из того, что принес домой муж, и пыталась осмыслить свои душевные метания. Оставаться ли ей верной женой и умереть с ним в один день? Кстати, это должно было случиться примерно через год от голода или через несколько месяцев от очередной гематомы. Либо же убить общественного моралиста в себе и отдаться во власть внимания, страз, оргазмов и смеха. Она знала, что сейчас она доест и примерно через полчаса месье Леже будет уже в нужной кондиции для тренировки ударов уличных боев на своей жене. Так что, не став дожидаться очередной «неприятной ситуации», как она это называла, Рене поднялась, подошла к дивану, на котором отлеживался муж, взяла его бокал и насыпала туда «кое-что, буквально для вкуса». Каково же было удивление бедняжки Рене, что некоторые мужчины совершенно не переносят мышьяк! К большому сожалению месье Леже, он не смог отвлечься от просмотра «Цирка», где играл уж больно смешной и талантливый Чаплин, так что не заметил подставы от мадам Леже. Говорят, он умер под аплодисменты в титрах. А Рене в тот момент уже была на полпути к свободной жизни, неся в одной руке свои пожитки.

Аристократка по природе, Эва Штелле, вовсе не была из нуждающихся. Она из состоятельной семьи, читает стихи Мухибби в оригинале и любит рисовать пейзажи на берегу Сены. А еще обожает своего мужа Ленни, и, о, какое счастье, они единомышленники! Ведь он так же стремится подняться по карьерной и социальной лестнице, а она – обладательница какой-то новомодной болезни – нимфомании, кажется. Уж не знаю, где ее можно подхватить, но лечится она только многочисленными оргазмами. Получается все честно: пока Ленни занят карьерой и благодарит за помощь жену, Эва рада помогать мужу и заодно своему телу избавиться от недуга. Правда, пока лекарства ей не особо помогают, она даже предположила, что, возможно, ей придется лечиться всю свою жизнь. Зато как мило наблюдать, как Ленни ждет на первом этаже Эву с работы! Бывало, что ему даже благодарили и пожимали руку за такое достойное воспитание жены, говоря, что она «не на шутку умна в исполнении акта трения»!

Что касается Мадлен Нойталь, то она была из деревни. Ее мать умерла, когда ей было пять лет. Таким образом, всю свою сознательную жизнь она прожила со своим отцом. Мадлен помогала по хозяйству, отличалась озорным характером и склонностью к воровству на рынках. Как известно, у всех людей есть привычки, так у ее отца была одна особенная: у него вошло в привычку периодически растлевать свою дочь с 11 до 18 ее лет. Кто знает, возможно это и не важно, если обе стороны не против, однако милая Мадлен была, мягко говоря, крайне против, более того, она была влюблена в дочь местного свиновода. Та девочка, видимо, тоже была не в восторге от своей семьи, так что они решили убежать вместе в город. К сожалению, отец Мадлен узнал об их планах. Она была на кухне, готовила для него обед, когда он вошел и начал кричать: «Куда ты собралась с этой потаскухой? Я не пущу тебя, ты знаешь, что ты только моя!». Мадлен слушала его еще 15 секунд, а затем он случайно нарвался на ее нож. Случайно нарвался десять раз. Ночью девушек видели, бегущих, взявшись за руки, по пути к железнодорожной станции. Люди говорили, что Мадлен развратила бесстыдная дочь свиновода и жалели несчастного месье Нойталь. К слову, девушки довольно быстро расстались, ведь Париж со своей ослепительной жизнью, полной неоновых огней, соблазнил Мадлен намного сильнее, чем стремление к семейному очагу ее первой любви.

2
{"b":"890974","o":1}