Зинаида Петровна – так звали эту стареющую женщину, желающую понравиться любому гонщику машин, садящемуся перед ней за стол, на которого она бросала свои вожделенные и томные взоры. По всему было видно, что она до скрипа в зубах хочет молодого, здорового и сильного мужика!

Поздоровавшись, я с улыбкой разложил перед ней свои документы. Обрабатывая их, Зинаида Петровна беспрерывно лопотала, заигрывая со мной, откровенно намекая на вечернюю прогулку или интимный ужин. Я кивал головой ей в ответ, якобы соглашаясь, но всё старался пропускать мимо ушей, не придавая её словам серьёзного значения. Однако я осознавал, что если слишком обнадёжу её и не сдержу обещаний, то приобрету на местной таможне в её лице серьёзного врага. Отшучиваясь, как только это было возможно, я сгрёб со стола свои документы, прихватив бумажку на внесение в кассу таможенных платежей.

– Следующий! – громко выкрикнул я, выбегая из кабинета.

Мило улыбаясь, я послал Зинаиде Петровне шутливый воздушный поцелуй и сбежал.

Столкнувшись нос к носу с Толиком, который до сих пор маялся в очереди, я предупредил его об опасности попасть под влияние вожделеющей старухи.

– Да, брось ты, Колян! – недоверчиво улыбнувшись, выпалил Толик, – где наша не пропадала?

– Ваша пропадала везде! – хохотнул я ему в ответ и хлопнул по плечу, спеша на склад временного хранения за своим автомобилем.

Однако позже мне стало известно от друзей-гонщиков, что Толик всё-таки попал под тлетворное сексуальное воздействие Зинаиды Петровны, с которой ему всё же пришлось вынужденно провести интимную ночь в благодарность за то, что декларантка закрыла глаза на косяки в его таможенных документах, якобы присутствующих там в изобилии… Но были ли они там на самом деле?

Мне же предстояло внести таможенный платёж в кассу некой банковской конторы и забрать свою машину со склада временного хранения. Затем необходимо было застраховать свой автомобиль, выписать себе зелёную карту, купить металлические транзитные номера с тридцать девятым калининградским регионом. Потратить на всё это мне нужно было не менее часа, так что только к обеду я рассчитывал справиться с этими делами и пересечь литовскую границу, чтобы успеть до вечера добраться до вильнюсского мотеля «Гарюнай».

Как только на выезде из Советска я пересёк мост королевы Луизы в обратном направлении, так сразу же решил вкусно перекусить в придорожном литовском кафе.

Я, сытно пообедав там свиными рёбрышками с гарниром, двинулся в путь и тут увидел на обочине голосующего мужчину:

– До Таураге случайно меня не подбросите? – робко спросил он с явным литовским акцентом в голосе, когда я притормозил.

– Садись! – обратился я к нему на «ты».

По дороге мы разговорились.

– Чего пешком идёшь? Машина твоя где? – с нескрываемой насмешкой спросил я его.

Он сделал небольшую паузу, прежде, чем ответить.

– Машину забрали! – с неохотой выдавил он.

– Кто забрал? – выпучил я глаза.

– Таможня! – удручённо сказал литовец.

– За что? – не отставал я.

– За контрабанду! Хорошо, хоть отпустили… – с каким-то странным оптимизмом воскликнул мужчина, – а так – ерунда! Уже четвёртую машину забирают у меня…

– Сигареты возишь, или бензин?

– Янтарь… – нехотя признался он.

– Янтарь? – испуганно воскликнул я. – Вот это контрабас! За это же можно и на тюремную скамью загреметь!

– Можно! У меня уже есть судимость…

– Ну, ты отчаянный!

– А что делать? Жить ведь как-то надо! Я на контрабанде дом себе построил, и дочке, и сыну тоже…

– Машина-то дорогая? – сочувственно спросил я.

– Нет! Ауди сотка старая! Большая, квадратная! Много где есть янтаря спрятать…

– Понятно.

Так за этими откровенными и тихими разговорами я и довёз случайного попутчика до литовского города Таураге. К вильнюсскому мотелю «Гарюнай» я подъехал уже в районе пяти часов вечера.

Вован и Кирилл заняли двухместный номер в мотеле, который окнами выходил к маленькому живописному озерцу во дворе гостиничного комплекса. Они вселились совсем недавно, по приезду в мотель, и теперь готовились к ужину. Приняв душ, они разложили нехитрую снедь на журнальном столике, а Вован достал из холодильника запотевший пузырь литовской водки.

– О! Колян! Садись с нами поужинать, – пригласил он меня, когда я вошёл к ним в номер.

– Здорово, орлы! А где третий? – полюбопытствовал я, не досчитавшись Арсения.

– Представляешь? Решил сэкономить на гостинице! Пусть теперь спит в машине, как собака! – обидчиво заявил Кирилл.

– Перед завтрашней трудной дорогой нужно как следует отдохнуть! – попытался возразить я.

– Мы ему говорили! Но он припарковался на стоянке перед мотелем – и ни в какую! – продолжил Кирилл. – Видел, там на площадке серебристый Рено «VеlSatis» стоит? Это его! Говорит, мол, машина у меня большая, француз, я и тут хорошо высплюсь!

– Ну, что ж? Хозяин – барин! Наливай! – я присел за стол вместе с ребятами, готовясь, как следует, перекусить.

Свои автомобили мои друзья припарковали тут же, совсем рядом с номером. Кирилл купил себе на авторынке в Клайпеде недорогой «Фольксваген Гольф», а Вован – «Ауди 6». Я занял там же уютный соседний номер и припарковал у его входа свою «Тойоту».

После ужина мы решили прогуляться и вышли на улицу, приблизившись к живописному озерцу размером примерно около половины футбольного поля. Тут оживлённо плескалась довольно крупная рыба, и мы стали сожалеть, что не имеем рыболовных снастей, чтобы половить её.

От булочки, которую жевал на ходу, Кирилл отломил кусочек и бросил в воду… И тут вокруг этой хлебной корки вдруг что-то закипело! Десятки поклёвок стали разносить её по крупицам, пока над водой не показалась раскрытая пасть какой-то крупной рыбины, и корка не исчезла, полностью погрузившись в воду…

– Ничего себе! Ты это видел, Колян? Сколько же здесь рыбы!

– Пацаны! У меня идея! – крикнул я в ответ Вовану, – ждите меня здесь…

Я стремглав кинулся в свой номер и быстро достал из сумки косметичку, в которой всё время возил с собой бритвенные принадлежности, всякую мелочь, зубную пасту и щётку. Из массажной расчёски я выдернул один зуб, имеющий форму мелкого алюминиевого гвоздя, и согнул его в виде крючка. Затем от клубка шёлковых ниток, тоже имеющегося здесь, оторвал шнурок длинною где-то метра три-четыре, и один его конец привязал прямо к импровизированному крючку под самой шляпкой. Никаких предметов, которые достойно смогли бы заменить мне удилище и поплавок, не попалось под руку, и я, прихватив с собой огромный кусок белого хлеба, побежал обратно к водоёму, предварительно сбросив с себя светлые шорты и футболку, оставшись в одних трусах на случай погружения в воду.

Дальше произошло невообразимое… Я, быстро скатав крупный хлебный шарик, нанизал его на крючок и забросил импровизированную снасть в воду! Ребята азартно наблюдали за моими действиями, а Кирилл даже начал быстро снимать всё происходящее на свой мобильный телефон… Тут же клюнуло! Шарик, не успев лечь на воду, был мгновенно заглощён круглой пастью огромного карпа! Я резко подсёк! … И тут, тугой струной торчащая из воды шёлковая нить, стала неистово метаться из стороны в сторону – карп сидел на крючке! … Подбирая нить из руки в руку, я начал подтаскивать его к берегу! Мои друзья громко верещали, подбадривая меня криками: «Коля! Давай!»

Из номеров выскакивали люди и бежали к берегу водоёма понаблюдать за происходящими событиями! Из соседнего жилого корпуса прибежали даже туристы-поляки с удочкой и стали тоже закидывать свои снасти в пруд…

Напрягшись, я подвёл рыбину к берегу и, чтобы она не сошла с крючка, ударившись о бровку насыпи, резко выдернул рыбу из воды! Добыча упала на траву, извиваясь, и я кинулся на неё сверху, стараясь не упустить её обратно в воду!

– Коля! Лови! Лови! Лови! – в запале орали друзья.

Схватив рыбину, я поднялся на ноги и поднял её вверх, удерживая за жабры. Окружающие весело и громко кричали, хлопая в ладоши, а Кирилл фиксировал всё на телефон.