— Сердце матери не выдержало, — ору я во все горло, — благодаря ей!

Анна начинает тихо хныкать. Отец пытается разорваться между нами двоими, но я вижу, что он с легкостью отдаст предпочтению Анне, нежели мне

— Теодор, ты не прав! — наконец-то такого заявляет отец и я понимаю, что не могу сдерживать больше злость внутри себя. Сжав руку в кулак я наношу удар первым, прямо в скулу отца. Его очки слетают. Отец пошатывается назад, Анна начинает неистово кричать.

Понимаю, что одного удара мне мало. Наношу второй, пока отец пытается прийти в себя, прямо в нос. Анна пытается нас разнять, но Вольфганг отбрасывает ее назад.

Мы сцепляемся с отцом в узком коридоре. Небольшой столик падает на пол, опрокинул вазу и горшок с цветком. Мы топчем стекло и землю под ногами. Со всей силы прижимают отца к стене. От удара трескается моя детская фотография, висящая на стене.

— Ты во всем виноват! — Ору я на отца и наношу еще один удар. Вольфганг не выдерживает и отшвыривает меня в противоположную стенку. Из его носа льется кровь. Я сильно ударяюсь спиной, но уровень адреналина в моей крови выше, чем мне хотелось бы, поэтому я быстро прихожу в себя. На заднем фоне орет Анна что-то неразборчивое, вперемешку со слезами и хныканьем.

— Я не убивал твою мать! — продолжает стоять на своем отец и наносит мне ответный удар.

Прямо в нос.

От силы удара кружится голова.

Я наношу ответный удар. Мы хватаем друг друга за шкирки, каждый пытаясь уронить другого. Сцепившись в боевом танце, продолжаем разносить гостиную в пух и прах. Я отталкиваю от себя отца прямым ударом в скулу. Тот, споткнувшись о журнальный стол, падает на него.

Звон стекла разносится по всей гостиной. Сквозь шум в ушах я слышу крик сводной.

— Тео!

Отец пытается подняться, но я не даю ему это сделать.

— Если бы не ты… — ору я на него и вновь бью в нос. Вольфганг морщится от силы удара. — Если бы не ты…

Сводная охватывает меня своими руками. Она из последних сил отталкивает меня от отца.

— Тео, прекрати, — говорит она. — Тео, не надо…

Игнорирую просьбы Лии. Продолжаю вновь вымещать свою агрессию на отца.

— Ты никогда не не любил, — ору на него и замахнувшись, чувствую укол совести.

Все как в вакууме. Женские голоса настолько отдавленные, что мне кажется, я нахожусь где-то за пределом этой реальности.

«Тео, остановись!» — голос сводной жужжит где-то над правым ухом.

Ощущаю тонкие пальцы рук Лит на своих плечах.

«Тео, прошу! Не надо!»

Позади вой Анны, которая что-то твердит сквозь хныканье, но я не могу разобрать.

Кряхтение Вольфганга подо мной.

Делаю глубокий вдох и…

Останавливаюсь.

Смотрю на отца. Дышать тяжело. Перед глазами появляются звездочки…

— Тео, прошу… — испуганным голосом говорит мне сводная где-то вдали, словно умоляя не делать плохого.

Ощущаю, как пульсирует висок.

Поднимаюсь с колен оставив Вольфганга лежать на стеклах журнального столика.

Пытаюсь проморгаться.

Не получается. Вокруг все плывет.

Адреналин постепенно сходит на нет. Становится легче.

— Тео, — тянется ко мне сводная, обвив руками лицо. Она пытается отыскать мой взгляд. — Тео!

Лия.

Ее приятный голос. Звонкий смех. Глубокие зеленые глаза, в которых я был готов утонуть…

Слышится звонок в дверь. Я постепенно прихожу в себя. Быстрым шагом направляюсь к двери, да так, что Лия не совсем понимает что происходит. Открываю дверь и на пороге стоит белобрысый хрен с букетом цветом.

Чувствую, что из носа течет кровь тонкой струйкой. Утираю ее рукой.

— Че надо? — спрашиваю я.

Белобрысый переступает с ноги на ноги и твердо говори:

— Я пригрел к Лии, — говорит он английский. — Ты наверное Теодор?

Ничего не отвечаю. Ощущаю, что Лия подходит ко мне сзади.

— А ты кто еще такой?

— Я жених Лии.

— Кто? — переспрашиваю у него.

— Слава? — срывается с уст Лии, и я оборачиваюсь.

Смотрю на нее таким злобным взглядом, что мне хочется сжечь дотла этот дом. Тут все мне лгут. Все! Поголовно! Перевожу взгляд на этого дебила, который пялится на меня и Лию своей уродской улыбкой.

— Я так скучал... — срывается с его уст, а у меня чешутся кулаки.

— И когда ты хотела мне рассказать об этом? — задаю вопрос сводной, обернувшись к ней. В ее зеленых глазах застыл вопрос.

— Мы разошлись перед моим отъездом, — заявляет Лия, но ее перебивает белобрысый.

— Нет, Лия... Ты не так меня поняла.

— Что она должна была понять? — спрашиваю у него на английском, стараясь подавить в себе желание набить тому морду. Позади из комнаты слышатся слезы Анны.

Как же всё меня достало!

Белобрысый пытается заглянуть за мою спину, но быстро оставляет эти попытки. В следующее мгновение он протягивает букет цветов Лии. Я смотрю на все это, и у меня возникает одно-единственное желание: уехать туда, где мне не будут врать.

Лия не берет букет. Она по-прежнему жмется ближе ко мне, но ярость растекается адской лавой по моим венам. Выхватив букет, я швыряю в лицо этому белобрысому. Тот моргает. Лепестки опадают по его плечам, один и вовсе прилипает к щеке.

— А это ты зря, — замечаю, что белобрысый сжимает кулаки, но мне, блять, все равно.

— Ты решила мной попользоваться, да? — разворачиваюсь к Лии, а та с удивлением смотрит на меня.

— Нет! — восклицает она. — Тео, что за глупости?!

— Тогда какого хуя на пороге стоит твой жених? А?

— Я… Я не…

— Ты со всеми так играешься, да? Или я такой особенный?

— Тео!

Я и не заметил, как небо затянули тучи. Прямо как мою жизнь: ложью, обманом и гневом.

— Да, — выставляю руку вперед. — Как же я раньше не догадался…

Белобрысый стоит и внимательно слушает нас.

— Ты такая же, как и твоя мать.

— Ты заблуждаешься, — выдыхает из себя Лия, шумно вдыхая носом.

— Такая же вертихвостка!

— С чего ты взял?

— С того! — указываю пальцем на белобрысого. — Если бы не была такой же, то он бы не стоял у нас на пороге!

— Я не как моя мать! — опровергает мои слова Лия, но очень слабо верится.

— Докажи! — развожу руками, смотря на сводную, которая теряется от предоставленной ей возможности.

— То, что было между нами…

— Это не доказательство! — Обрываю ее на полуслове, потому что она не докажет. — Эти слова только что потеряли свой вес благодаря ему!

— Тео, ты просто зол! Успокойся, пожалуйста, — протягивает ко мне руки Лия, но я не даю ей понять, что не хочу, чтобы меня трогали. — И мы поговорим.

— О чем мне говорить с тобой, а? — спрашиваю у нее? — О том, насколько твой план был идеальным: скоротать одиночество, влюбив в себя сводного брата, — перехожу на крик я, потому что вся эта ситуация пробуждает во мне небывалую ярость.

— Да какой еще план? — чуть ли не плача спрашивает Лия, но… Мне не жаль.

— Такой.

Белобрысый пытается влезть в разговор, но я его отталкиваю на лужайку.

— Эй! — восклицает он. — Попрошу без рук!

— Я ничего не планировала, — едва ли сдерживая слезы, отвечает Лия. — Ничего. Ни секунды. Ни минуты. Все это было от чистого сердца…

— Нет, — мотаю головой из стороны в сторону. — Ты специально воспользовалась мной, чтобы меня залечить свою рану на сердце.

Лия начинает тихо плакать. Хрустальные слезы спускаются по ее щекам.

— Ты сразу же видела, что мы ненавидим друг друга, но каждый раз, когда я пытался побыть один, ты пыталась подбить мою стену и оказаться «лучшей опорой».

— Ты несешь бред... — прошипела сводная, шмыгая носом.

— А когда почувствовала, что я поддался на твои чары, ты поняла, что охомутать мое сердце проще, чем расколоть грецкий орех.

— Какой же ты... высокомерный.

— Не лучше, чем ты.

Лия отвешивает мне пощечину. Ее глаза полностью залились слезами. Я машинально хватаю ее за руку.

— Не трогая меня! — восклицает она, но я лишь сильней сдавливаю ее руку.