– Конечно, отец Виталий! Обязательно помолюсь! Я ведь для того туда и еду!

– Ты едешь туда к своему жениху! Помнишь? А он тебя там ждет! И все для тебя готовит. Я так за тебя переживаю, моя золотая! А с другой стороны, я очень спокоен, потому что точно знаю, что Господь тебя не оставит. А вот и автобус!

Из-за холма показался громыхающий и выпускающий клубы черного дыма небольшой автобус, в котором уже ехало четыре человека. Он остановился рядом с Варей и батюшкой. Они обнялись, отец Виталий перекрестил девушку. Она по ступенькам начала заходить, когда он ее окликнул:

– Варечка! Вот, возьми! В минуты скорби очень помогает!

И протянул ей свои четки.

Варвара приняла их и прижала к груди. В это мгновение слезинка выкатилась из ее глаз. Первая за все время. Какое счастье, что Господь послал ей такого человека! Она взглянула на него и беззвучно прошептала:

– Спасибо!

9.

– Подожди! – Крикнул официанту Василий.

– Что вы хотите? Будете шуметь – я вызову охрану.

– Я не буду шуметь. Дай мне поесть.

Официант с усмешкой высокомерно посмотрел на человека, который вчера беспросветно кутил, даже не интересуясь астрономической ценой каждого блюда. Чего скрывать! В счет вписывалось много услуг из воздуха, которые приходили обслуживающему персоналу в голову, но никогда не были оказаны. Все равно их никто не проверял. И вот теперь этот баловень судьбы униженно просит какой-нибудь еды! Какой сладкий момент! Официант пренебрежительно ответил:

– Зайди и жди меня вон за той дверью! – указал на черный выход за стойкой бара.

Василий засеменил в указанную сторону. Он не понимал, почему голод всего одного дня влиял на него с такой силой. Казалось бы, можно голодать и день, и два, и три. Но от внезапно изменившегося положения Вася все время ощущал холод внутри себя. У него начались дрожь, которая не прекращаюсь ни на минуту. Это был не симптом какой-то болезни, это было проявление сверх отчаянья, которое тут же отразилось на его облике. Где бы он ни появился после размолвки с Надей, несмотря на неплохую, вполне приличную одежду, у полиции, охранников, обычных работников торговых центров, парков и вокзалов возникало желание избавиться от него, прогнать этого презренного человека, с которым приличные люди не должны находиться в одном пространстве. Он думал, что сможет продержаться какое-то время, не теряя достоинства, но в нем открылся какой-то тщедушный зверек, который уходил, когда гнали, молчал, когда ругали и даже оскорбляли. Он понимал, что остался абсолютно один. И нет в целом мире человека, который сейчас проявит о нем заботу, выручит его, протянет хотя бы кусок хлеба. От этого озноб отчаянья колотил его еще больше. Теперь ему не нужно было ничего особенного. Только выжить. Только сохранить остатки жизни, пока от этой тряски организма она не выскочила из него, как аромат из открытого флакона, где раньше были неплохие духи.

Через несколько минут дверь растворилась и на пороге показался официант. Он снова взглянул на скукоженную фигуру Васи, нагло ухмыльнулся и указал на коробки с мусором и очистками:

– Вот это все перетащи из подсобки на свалку. Она за зданием ресторана. Увидишь, когда пройдешь через задний двор и спустишься по тропинке к металлической ограде. Потом помоешь здесь полы и будешь ждать у этой двери, когда я освобожусь. Понял?

– Я понял, – тихо ответил Василий.

Он принялся вытаскивать наружу размякшие картонные коробки, в которые были свалены вперемешку очистки овощей, недоеденные блюда с тарелок клиентов, гнилые овощи из хранилища, обертки и другой мусор. Коробки по дороге прямо в руках разваливались и раскрывались, содержимое вываливалось под ноги Васе. Помойка, куда он должен был все это выбросить, находилось довольно далеко. Отнеся первую ношу, он уже тяжело дышал, а таких коробок было не меньше десяти. Голод подгонял его. В глазах от усталости двоилось. Все было несправедливо. И что его дорогие часы, на деньги, от которых он рассчитывал жить некоторое время, ему не вернули, а деньги за ужин взяли, и он остался без копейки, хотя за запонки, портсигар, перстень и золотую ручку ему выдали неплохую сумму. Она бы могла сейчас его здорово выручить. Но жаловаться было некому. Теперь с ним было все иначе, чем вчера: жить было негде. Есть было нечего. Он не знал, где будет ночевать. А эти вонючие объедки с чужих столов давали какой-то шанс.

В этот момент коробка в его руках лопнула. На дорожку, ведущую к помойке, высыпались какие-то фрукты, перемешанные с холодной картошкой и спагетти. Вася начал их собирать руками. Вдруг ему попался узорно вырезанный ананас, начиненный карамелью и шоколадом. Он вспомнил, как сутки назад ему подали этот ананас на тонком фарфоровом блюде, объясняя особую оригинальность вкуса, который он может почувствовать. Он тогда взял нож и попытался вырезать на поверхности плода забавную рожицу. Вот теперь этот ананас в виде смайлика таращился на него и злобно ухмылялся встрече со старым знакомым. Вася руками разломал его, вытряс себе на ладони содержимое, которым вчера пренебрег, и жадно принялся запихивать его себе в рот, обливаясь слезами над своим дурацким положением.

Останавливаться надолго было нельзя. В подсобке ресторана оставалось еще несколько коробок. Взмокший, с грязными руками и испачканным лицом Вася вернулся за ними. Прежде чем высыпать в мусорные баки, он каждый раз внимательно смотрел, можно ли там найти что-то съестное. Вытягивал то половину котлеты, то надкусанную рыбу. Он думал, что, может, зря это делает, ведь сейчас он помоет пол и официант, как обещал, даст ему нормальной еды. Но голод был таким сильным! Преодолеть позывы своего избалованного желудка Вася не мог.

И вот, наконец-то, весь мусор был вынесен. Осталось вымыть подсобку. Сначала он тщательно подмел ее, а потом набрал в ведро воды и начал старательно тереть пол. В этот момент дверь широко распахнулась и на пороге оказался толстый человек в черном костюме, который нелепо топорщился у него на животе:

– Ты кто такой? – раздраженно спросил толстяк.

– Я… Помогаю! – растерянно промямлил Вася.

– Кому помогаешь? Ты работаешь у нас?

– Я официанту помогаю.

Толстяк злобно выскочил из подсобки и через пару минут вернулся с официантом. Тот испуганно пытался что-то объяснить, но толстяк орал на него, выпучив глаза:

– Чужой человек! Рядом с кухней! Без разрешения! Неоформленный! Без санитарной книжки. Да я тебя за это самого выгоню! Сорок процентов премии вычитаю! Чтобы через тридцать секунд его здесь не было!

Официант без слов подскочил к Васе, схватил его за шиворот и выволок к стеклянным дверям заведения. Он толкнул его с силой, что по лестнице вниз Васе пришлось сбежать, а в конце с силой упасть на колени. Вася понял, что вся работа проделана бессмысленно. Он не получит ничего. Никакого человеческого ужина не будет. Хорошо, что он перехватил что-то из этих дурацких коробок. Может, еще вернуться к ним, там же было много еды! Но ресторан окружал металлический забор. Попасть внутрь можно было только через подсобку, а туда вход ему уже был закрыт. Вася поднялся, отряхнул брюки. С сожалением увидел дырку на правом колене, которая образовалась после падения. И, чуть прихрамывая, поплелся отсюда в никуда.

10.

Несмотря на многочисленные страхи, все в пути Варвары складывалось как нельзя благополучно. В Смоленске в очереди за билетами на поезд она высмотрела среди пассажиров трех женщин в черных одеждах. Монашки! Неплохо бы их держаться. Они подскажут, как быть, если возникнут сложности!

– Здравствуйте! Вы в Москву едете? – спросила она у них.

– Здравствуй, сестра! Если билеты продадут, то в Москву попасть хотелось бы, – шуткой ответила красивая высокая монахиня с рюкзаком за плечами.

– А после Москвы куда? Или там останетесь?

– Нет, дорогая! У нас путь далекий. Потом на самолет до Святой Земли! – покачала головой самая старенькая из них.

– Ой! Надо же, как бывает! Я ведь тоже в Иерусалим лечу! Никогда там не была! Ехала и не знала, как одной такую дорогу осилить! А помолилась после регистрации, смотрю, вы идете! Не прогоните меня? А то страшновато больно!