– Да, это я быстро, спасибо.

Сел в машину:

– Смотрите.

– Конечно, сколько на него времени убил, всё сделал. Вот он вам и подписал.

К вечеру акты госкомиссий были подписаны всеми членами госкомиссий и сданы для регистрации в архстройнадзор. Приехали в ДСК, разошлись по кабинетам. Через определённое количество времени Вычукжанин заходит в кабинет к Строеву и говорит:

– Акты подписаны, дома сданы, план выполнен, пора мне выдать премию. Жена шубу просит.

– У вас есть совесть? Премия выдаётся, если есть за что, всему коллективу. Вам одному не положено, не заслужили, не заработали.

Тот встал, очень зло выразился:

– Худшего руководителя, чем вы, я ещё не встречал за свою жизнь. – Вышел, громко хлопнув дверью, чуть не выбив косяки.

К концу месяца, по договорённости с начальником, тот вышел с бюллетеня на период отпуска Строева на работу. Строев с семьёй на месяц уехал в дом отдыха на Азовское море. Дом отдыха был простенький. Отдыхали, купались в море, загорали. Строев от нечего делать задумался о жизни. Его потянуло писать. Простой бумаги не было. В голове роились мысли, картины… «Рука тянулась к перу». Под рукой оказалась только туалетная бумага. На ней он за отпуск написал повесть – предупреждение юным девушкам. Свернул в рулон, положил подальше, как и всё написанное до этого.

Отпуск быстро закончился. Строев вышел на работу. Секретарь сообщила – Вычукжанин уволился.

Зашёл к Викулову:

– Здравствуйте. – Вручил ему сувенир. – Как тут у нас?

– Геннадий Евгеньевич, у меня голова пухнет от ваших творений. Ничего в ваших делах не пойму. К чему вы всё это делаете? Вроде и так работа идёт.

– Но…

– Нет, я вас не останавливаю, продолжайте. Смотрю со стороны – всё к делу. И со своими идеями управляетесь, и за производством успеваете смотреть.

– Стараюсь. Тяжеловато, но успеваю. Вычукжанина вы выгнали?

– Сам ушёл. Рассказал про вас, какой вы нехороший человек, написал заявление и ушёл. Ошиблись, видимо, в нём?

– Виноват, ошибся. Кто ж его знал, на высокой должности сидел. Думал – освоится здесь у нас.

Партия-то, как мы видим, – разваливается. Что, думал, человеку пропадать – пригласил.

– Ищите нового.

– Есть на примете, правда из «Сибжилстроя», Сбродов Александр Михайлович. Там, в ДСК, работал главным строителем.

– Из тех, кого не посадили?

– Но не посадили же. Попробуем? Раньше при мне он был хорошим начальником участка, со стержнем.

– Пробуйте, вам за дело отвечать. Меня долго с бюллетеня не выпишут. Приеду на один день и опять на бюллетень. Как-то так.

Строев пригласил Сбродова. На сей раз наблюдал за ним, как входит в роль, распоряжается, командует, выходит из сложных положений… И не узнал его. Прошло меньше десяти лет, а Сбродов словно потерял стержень.

– Александр Михайлович, что с вами? Вы совсем не тот, каким я вас знал раньше. Что случилось?

– Знаете, после посадок в «Сибжилстрое» меня действительно словно сломало. Не могу собрать себя. Чувствую, что надо, но не могу. Извините, Геннадий Евгеньевич, я подвёл вас. Не могу быть вам полезен. Подберу себе работу попроще.

Пока деньги были, экономика позволяла, Строев занялся реконструкцией и расширением УПТК – управлением производственно-технической комплектации.

Для изготовления трёхслойных тёплых наружных панелей требовалось много утеплителя. Покупали полистирол. Решил сделать свой цех газопенобетона. На задах компрессорной станции очистили место, заваленное отходами бетона и металла, вывезли всё с территории завода. Построили большой цех и этажерку для бетоносмесительного цеха. За складом готовой продукции построили отделочный цех – для отделки поверхностей наружных стеновых панелей плазменной обработкой. При подаче бетонной смеси в кассеты установили бетононасос. Сделали конвейер установки в наружные стеновые панели окон и шпаклевание внутренних поверхностей. Не хватало башенных кранов. Аренда управления механизации отнимала живые деньги и была дорогой. Купили несколько штук своих.

В связи с переменами, происходящими в стране: перестройкой, новыми отношениями, «Минуралсибстрой» принял решение провести переподготовку управленцев. Собрали в Москве группу руководителей наиболее значимых строительных предприятий на трёхмесячные курсы. Выдали по приезде программу обучения. Строев прочитал её, пришёл в ужас. Она сплошь состояла из давно известного по институту.

– Мужики, по-моему, над нами издеваются. Почему мы должны учить то, что каждый из нас давно прошёл и хорошо знает? Пойдёмте в Министерство и потребуем изменения программы обучения. За что мы платили немалые деньги? На что должны потратить три месяца в то время, когда мы нужны на своих предприятиях?

Надо отдать должное министру, после встречи лично ознакомился с предложенной программой, потребовал её изменить. После него преподаваемый материал соответствовал текущему времени.

По окончании программы предстояла ознакомительная поездка в Чехословакию для обмена опытом в сфере строительства различных объектов. Строева с группой, под руководством старшего от министерства, загрузили в поезд и отправили за границу. В Бресте меняли колёса на европейскую колею.

В Чехословакии Строева поразило всё. К примеру, если человек переходил дорогу на переходе на красный свет при отсутствии автомобиля, то это обязательно был русский. В магазинах полки ломились от различных вин. Сотни видов колбасы… Из тряпок продают всё, что хочешь, если есть деньги.

– Как так можно, и они говорят, что у них тоже социализм?

Приличных строек они не увидели. Архитектура – да, она прекрасна, особенно старинная.

Вечером Строев включил телевизор. Передавали прямой репортаж со съезда коммунистической партии Румынии. Его поразило отношение присутствующих в зале к своему руководителю страны Чеушеску. Нескончаемые овации при его появлении на сцене, при его выступлении, по окончании.

– Вот где истинная любовь народа…

Через несколько дней тот же телевизор в последних новостях передал: «Чеушеску арестовали и расстреляли». Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

Командировка закончилась. Опять Брест, меняют колёса. От нечего делать, на время смены колёс, Строев прошёлся по привокзальной площади, зашёл в универмаг. Разница с только что покинутой Чехословакией разительная. На полках магазина не было абсолютно ничего, они сияли божественной чистотой. Только продавщицы сидели группками. По всей вероятности, они сплетничали или смотрели от нечего делать в окно.

– Вот это да! В чём дело? Каких-то десять километров, а какая невероятная разница? У них тротуары моют мыльным порошком, у нас грязь с асфальта чистят бульдозером… – Строеву стало до глубины души обидно за свою страну, людей. Лучше и вообще не видеть того, что он теперь познал. – Мало хорошо строить, больше о людях следует думать. – Он готов был следовать за тем, кто поведёт его и остальных. – Но где он? Его нет у нас.

Чем дальше, тем хуже работали субподрядчики. Сначала отказались от услуг по строительству внешних сетей: водопровод, канализация, теплотрассы, силовые кабеля. Посмотрели, каким образом удешевить строительство фундаментов на сваях, пришли к выводу – собственными силами дешевле. Купили сваебои, трубоукладчики, приняли своих рабочих. И действительно получилось скорее, качественней и дешевле.

Было и не без проколов. Зимой земляные работы обычно вели с помощью бульдозера с клыком «Катерпиллер». Ну очень дорогой, приходилось брать в управлении механизации Главка. Решили купить свой. Подобрали по техническим характеристикам точно такой же, гораздо дешевле, с Челябинского тракторного завода. Купили. Привезли на стройку, опустили клык в мёрзлый грунт. Трактор пошёл, клык остался на месте…

Автобаза номер пятнадцать в былые времена работала на обслуживании ДСК плохо, пришлось купить свои панелевозы. Теперь у них объёмы перевозок резко сократились, начались проблемы.