Стоять было действительно больно, но садиться так близко не хотелось.

Заметив мою нерешительность, Кир закатил глаза.

– Я же тебе обещал, что ничего плохого не сделаю. Будет только добровольно и приятно, не переживай.

– Я не хочу ни плохого, ни приятного, – упрямо проигнорировала приглашение сесть. – Могу я уйти?

– Разумеется, нет, – хладнокровно ответил он.

Я неожиданно почувствовала легкое головокружение от голода и долгого сна, отчего нечаянно ступила на правую ногу и зашипела, ощутив острую боль.

Кир мгновенно оказался рядом и успел схватить за плечо, прежде чем осела на пол. Он ловко и без особого усилия подхватил меня на руки, чтобы усадить за стол.

И когда оказалась на стуле, мужчина положил одну руку на спинку стула, другую на стол и наклонился вперед, заглядывая мне в глаза.

– Не упрямься, вредина, – последнее он произнес с особой лаской в голосе. – И твоя жизнь заиграет яркими красками, поверь мне.

Мужчина отпрянул, заметив, как нервничаю рядом с ним. Он вернулся к кухонному столу и включил кофеварку. Через несколько секунд прохладный воздух кухни наполнил кофейный аромат. Запах был просто потрясный. Не похоже на обычную арабику.

Через минуту кофе был готов и Кир поставил на стол две чашки. Потом тарелку с бутербродами из цельнозернового хлеба, авокадо и красной рыбы.

Я метнула на него настороженный взгляд.

Надеюсь, это просто совпадение, потому что это был мой любимый завтрак. Иной раз приходилось экономить на многих вещах, чтобы могла покупать себе эти ингредиенты.

Не мог же он следить за мной дома? Правда ведь?

Кир сел на соседний стул, держа в руках какую-то упаковку. Он вдруг нежно взял мою правую ногу и ловко устроил у себя на коленях.

Я попыталась вырваться, но мужчина снова пообещал отшлепать за непослушание.

– Ешь, – кивнул он на завтрак и разорвал упаковку, в которой оказался эластичный бинт. – Я пока перевяжу твою драгоценную лодыжку.

Нехотя потянулась к чашке, от которой исходил ароматный пар, и отпила.

Боже, в жизни не пробовала кофе вкуснее!

Как будто даже стала чувствовать себя спокойнее. Возможно, аромат кофе переносил меня в знакомое место – кафе. Отсюда и такая реакция.

И, надеюсь, он ничего не подсыпал в напиток, но мне ужасно хотелось есть и пить, поэтому решила довериться Киру хотя бы в этом.

– Ты всех девушек похищаешь, если они тебе нравятся?

– Не всех. Только тебя, – ответил, старательно обматывая больную ногу бинтом.

– У меня есть парень, – чуточку осмелела я.

Кир пренебрежительно усмехнулся.

– Парень? – все же ответил он. – Тот сопляк? Не смеши меня.

– А что смешного? – искренне недоумевала я.

– Такой девушке нужен, – он обвел меня долгим жарким взглядом, разглядывая ноги в спортивных штанах, грудь, выделяющуюся под тонкой майкой. – Мужчина, который знает, насколько она желанна и сладка для остальных. Этому пареньку просто повезло оказаться первым.

– Я люблю его! Никакое это не везение!

– И почему я тебе не верю, – хмыкнул он.

– Наверное, потому что сам любить не умеешь! – вырвалось у меня прежде, чем успела подумать.

Я захлопнула рот, надеясь, что Кир не воспримет это как оскорбление. Откуда мне знать, как тот отреагирует на такую фразочку, учитывая его полную власть сейчас надо мной.

– Конечно, – не стал он спорить. – Никакой любви, Лана. Ты объект моих желаний. А я привык потакать своим желаниям. И, сама поняла, готов на многое, чтобы их исполнить. – Он закрепил бинт и продолжил говорить до безумия спокойным голосом. – Хоть выкрасть из дома, хоть найти в участке, перерезать телефонную линию, запереть заранее эвакуационный выход, чтобы не успела сбежать.

По телу невольно пробежал холодок.

– Я сделаю все, чтобы ты принадлежала мне.

– Даже если я против? – с замиранием сердца утонила у него.

– Никакого насилия не будет, Лана, – напомнил Кир. – Но это вовсе не значит, что не буду тебя… подталкивать.

– Но это же все равно, – я запнулась. – Принуждение.

– Если тебя не подталкивать и не соблазнять, то ты так и будешь смотреть на меня затравленным взглядом, будто я обещаю тебя жестоко избивать за отказ.

– Мог бы пригласить на свидание, как нормальный человек.

– А ты бы пошла?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Нет, но так ведь не делается, – наконец, вымолвила я. – Нельзя девушку похищать из собственного дома. Нельзя насильно удерживать в доме.

– Я предлагал пойти добровольно, Лана. Ты не послушалась и получила травму.

– Конечно, не пошла, – возмутилась я. – Откуда мне знать, что ты не собрался убить меня?

– Я ведь так и сказал. – Невозмутимо ответил он и обвел рукой гостиную. – Что на счет дома. Это временная мера, пока ты ко мне не привыкнешь. Держать тебя в неволе не в моих планах.

В какой-то момент поняла, что он попросту обезоружил меня полной уверенностью в том, что делает все правильно, и мне оставалось только сказать:

– Это же неправильно.

Кир усмехнулся, но ничего не ответил.

Он потянулся к своей чашке с кофе, продолжая держать мою ногу у себя на колене, а его карие глаза довольно щурились, словно у домашнего кота.

– Скоро ты изменишь свое мнение, Лана, – сказал он напоследок, ласково погладив мою стопу.

***

Следующие несколько часов длились по моим ощущениям как будто несколько дней. Не помню ни одного дня, чтобы по-настоящему столько нервничала и кусала губы, боясь посмотреть своему похитителю в глаза.

Он был предельно серьезен, когда объяснял причины моего нахождения здесь. Его жутковатый взгляд следил за каждым изменением на лице, движением глаз, выискивая потайные мысли, которые старательно укрывала от него.

Для Кира похищение было чем-то сродни обязательного неприятного этапа. Что-то вроде ссоры между любовниками. Мужчина не воспринимал это как что-то неприемлемое, неправильное. У него была единственная цель – одним махом избавиться от соперника в виде моего парня, пусть и не считал его препятствием, и заставить меня вынужденно проводить время с ним.

Так и не поняв его стремлений, я все же старательно кивала, когда Кир по итогу спросил: «Все ли мне ясно?»

Потом он терпеливо разъяснил мне правила, за границы которых ни в коем случае не должна выходить.

В первую очередь, конечно, побег. Сейчас у меня болела нога, поэтому нет смысла сбегать из дома, но ушиб пройдет через одну максимум две недели, а, значит, наверняка буду искать способ ускользнуть.

Кир пообещал, что в любом случае найдет меня, даже если побег будет удачным, как тогда в квартире. Он знал о том, где живут мои родители, друзья и бывший парень. На последнем он сделал явный акцент.

Испугаться его осведомленности не успела, потому что Кир пообещал наказывать меня за нарушение правил. Как именно не сказал, только многозначительно выдержал паузу, позволяя мне самой представить, как именно это будет происходить.

У меня в голове мелькало на тот момент много предположений. Один хуже другого. Надеюсь, Кир сдержит слово и одним из наказаний не будет принуждение к сексу или что-нибудь похуже.

Следом он объяснил, что я ни при каких условиях не должна буду никого впускать в дом. И никогда не спрашивать, чем он занимается.

Это заинтриговало меня, но по глазам мужчины видела, что любопытство в данном случае будет действительно наказуемо.

Наш разговор прервал телефонный звонок. Кир заметно изменился в лице, когда достал из кармана спортивных штанов телефон. Его глаза стали острее стали, а лицо настолько непроницаемым и холодным, отчего стало по-настоящему жутко.

Он взял трубку, долгое время вслушивался в речь звонящего, после чего коротко сказал: «Понял», – и отключился.

– Мне пора. Дела ждут.

Вскоре Кир уехал, заперев дверь. У меня было время, чтобы изучить дом и все его особенности. И неприятно разочаровалась, выяснив, что жилище действительно представляло собой настоящее убежище.