Хорошо в гостях, да дома лучше. Через пару дней, когда Даря рано утром воротилась назад, то обнаружила новоиспечённую родственницу рыдающей возле печи за шторкой.

– Ринка, случилось что? – Дарьюшка тут же бросилась поднимать и утешать несчастную девушку.

Как Даря не старалась, но объяснять причину своих слёз Ринка наотрез отказалась. Надела тулуп, варежки и обмолвилась, что пойдёт проведать родителей.

Решив, что супруги притираются, Даря не стала вмешиваться в молодую семью.

Спустя несколько дней Ринка не выдержала и, когда Жуль ушёл из избы, сама на шею к Дарьюшке бросилась. Даря была крайне удивлена, узнав, что до сих пор брат и его молодая жена так и не разделили супружеское ложе.

Ринка выглядела несчастной. Сидя за столом, она то и дело всхлипывала, а её красивые глаза были красные от слёз. У Дари сердце разрывалась от жалости, но чем помочь несчастной родственнице, она не знала.

За советом девушка побежала к бабушке Сиде. Старушка сокрушённо повздыхала, почуяв неладное. Однако всё же передала с внучкой настойку. Старая ведьма наказала Ринке вечером добавить несколько капель супругу в чай.

Вечером за ужином Даря наблюдала, как Ринка сделала всё в точности, как велела старая ведьма. Жуль с молодой женой ушли спать рано. Всю ночь Даренька слышала стоны и ритмичные толчки старенькой кровати о стену.

О том, что происходит за дверью супружеской спальни, для Дари не было секретом. Замужние женщины в бане частенько просвещали молоденьких девок.

На следующее утро Жуль и его молодая жена выглядели счастливыми и спокойными. Дарьяна искренне радовалась за них.

Однако всё хорошее имеет свойство заканчиваться. По прошествии нескольких дней тихой семейной жизни пришёл конец. Жуль стал нервным и раздражительным. А спустя неделю и вовсе начал пить, проклиная войну, голод и молодую жену. Не редко поднимал руку на Ринку. В такие моменты Даря не могла сидеть в стороне. Она вставала между ними. Сжимая кулаки, брат затихал. С такой тоской и такой болью во взгляде он смотрел на сестру, что у Дарьюшки на глаза наворачивались слёзы. И тогда Жуль не выдерживал. Он отворачивался и молча уходил к себе в мастерскую.

В скором времени выяснилось: в семье брата ожидается пополнение. Даря была так счастлива. Она бросилась поздравлять и обнимать Ринку, но та холодно отстранилась. В отличие от сестры, Жуль воспринял новость равнодушно.

– Я в мастерскую, – пожав плечами, сказал он.

Дарьяне хотелось окликнуть его, сказать, что так нельзя. Но Жуль уже ушёл.

━━━━━━━ ••• ━━━━━━━

На следующий день Дарьюшка проснулась рано. Какое-то время она просто лежала и прислушивалась. Тоскливое завывание ветра стихло, и погода наконец-то наладилась.

Оделась, умылась. Съела клёклую безвкусную лепёшку и запила водой. Вновь отправилась она в лес.

Еле заметная тропинка петляла меж разлапистых елей, укрытых снежным покрывалом. В лесу было тихо. Лишь снег хрустел под ногами, да пустой желудок привычно урчал. Но надежда обнаружить в силках зайца подгоняла Дарю вперёд быстрее. Девушка представляла вкус мясного рагу из зайчатины, от которого потекли слюнки.

На середине пути Даря вспомнила, что забыла дома шерстяные рукавички. Озябшие пальцы посинели и перестали слушаться. Так она не то что силки не проверит, а рискует остаться без пальцев. И девушка повернула обратно.

На кухне было пусто. Даря отыскала рукавички и прислушалась. В передней слышались стоны и скрип кровати.

Дарьюшка улыбнулась и тихонько хихикнула. Наконец-то отношения Жуля и Ринки налаживаются. Даст бог, родит Ринка. Соберут урожай богатый, а потом супруги второго заделают. Девушка представляла, с каким удовольствием будет нянчиться с кучей племянников.

– Совсем ты меня уморил, – послышался голос Ринки. – Пить хочу. Сходи, принеси водицы.

Скрипнула кровать. Послышались шаги босых ног.

Даря шмыгнула за занавеску возле печи. Смущать Жуля ей вовсе не хотелось.

– Где тут кружка? – раздался грубый мужской бас. Загремела железная посуда. – Нашёл!

Дарьяна обмерла. Голос был знаком, но вовсе не принадлежал её брату.

Слегка сдвинув занавеску, девушка осторожно заглянула в комнату.

Первое, что она увидела, была широкая спина обнажённого мужика. Поставив ногу на табуретку, он стоял возле бочки и с жадностью пил воду.

В следующее мгновение глаза Дареньки расширились вдвое, когда абсолютно голая Ринка обняла чужого мужика со спины.

– Мне оставь, – шепнула бесстыдница, прижимаясь к нему теснее.

Мужик слегка обернулся, и Даря узнала кузнеца.

Пока Дарьюшка, потеряв дар речи, хлопала глазами, Валор повернулся, подхватил Ринку под бедра и усадил на стол.

– Ну так что? Когда ты на мне женишься? – спросила Ринка, ногами обвивая бёдра кузнеца.

– Экая же ты бестолковая. Сказал же, не женюсь.

– Ты это говорил, когда о ребёночке не знал, – надула пухлые губки Ринка. – А теперь, что скажешь?

– Мне итак неплохо. Зачем мне лишние голодные рты? – спросил он, придвигаясь к ней ближе.

– Так ведь твой он! – рассердилась Ринка, стукнув Валора кулачком по груди.

– И что теперь? – издевательски усмехнулся кузнец.

– Ничего, – обиженно ответила она, отводя взгляд в сторону.

– Не сердись.

– Как не сердиться? Думаешь, мне легко ложиться с ним? Да он волком на меня смотрит.

– Сама виновата. Нечего было до свадьбы о ребёнке трепаться, – упрекнул кузнец.

Ринка виновато опустила голову и уставилась в пол.

– До конца лета подождём. Посмотрим на урожай, а там видно будет, – кузнец обнял её, и начал целовать, укладывая прямо на дубовый стол.

– Обещаешь? – тут же обрадовалась девица.

– Да.

– А с Жулем как быть?

Звонко звякнула железная посуда, когда тот со всего маху стукнул кулаком по столу.

– Муженёк твой мне как кость поперёк горла! – зарычал Валор, резко отшатнувшись от испуганной Ринки. – Ещё с того времени, как мою Аннику обрюхатил. И если до лета сам не подохнет, придётся ему подсобить.

Во второй раз за утро мир Дарьюшки перевернулся с ног на голову. Вспомнив слёзы в глазах брата над растерзанным телом несчастной женщины, она поняла: Жуль знал обо всём.

Знал, что Ринка на сносях. И всё равно согласился на свадьбу.

Зачем? Почему?

Даря знала ответ. Чтобы его близкие смогли дотянуть до нового урожая.

Пол мешка зерна. Такова цена.

Девичье сердце защемило от боли и несправедливость жизни. Слёзы сами потекли по щекам. Дарьяна прекрасно понимала, брат не мог поступить иначе. Жуль всегда был таким. Решительным, а главное ответственным. После смерти отца ему пришлось не легко. Взвалив на свои плечи заботу о матери и младшей сестре, он совершенно не думал о себе.

Шерстяные рукавички выскользнули из ослабевших девичьих рук. Ноги подкосились, и Даря тихонько сползла на пол.

В то же мгновение шторка съехала в сторону, и коршуном кузнец навис над девушкой. Мужиком он был сильным, крепким, да не слишком приглядным. А сейчас и вовсе перекошенное яростью грубое лицо выглядело жутко.

– Подслушивала! Паскуда такая! Надобно от неё избавиться, – словно змея прошипела Ринка, выглядывая из-за спины кузнеца.

– Заткнись! Без тебя знаю, – рявкнул Валор.

Бедная Дарьюшка не успела толком испугаться.

Последнее, что она увидела, был здоровенный кулак кузнеца. И окружающий мир тут же померк.

Недолго думая, бросил Валор обмякшую Дарю в сани, присыпал сверху соломой и повёз в лес…

***

Спустя время Дарьяна пришла в себя. Попыталась открыть глаза и пошевелиться, но малейшее движение отдавалось нестерпимой болью во всём теле.

Вокруг было тихо. Слишком тихо. Подозрительно тихо.

Голова нещадно болела, во рту ощущалась горечь, а ещё её мучила жажда. Наконец-то удалось проморгаться, и тогда она огляделась.

Текст предоставлен ООО «Литрес».