— Зачем же доводить до суда? — забеспокоился Сатана. — Не лучше ли заранее предотвратить незаконную сделку?

— Ну и глупец же ты! — вскричал тханедар Гурудаял Сингх. — Надо быть последним дураком, чтобы упустить из рук такое дельце. Я смогу сразу взять за горло Ходжу Бадруддина, ростовщика Мисри Шаха, Карамдина и Зохру. От Ходжи Бадруддина я получу взятку по крайней мере в две тысячи рупий. Такую же сумму преподнесет мне и Мисри Шах. А Зохра, мне говорили, очень недурна собой.

— Но это же грех! — вскричал Сатана.

— На эти четыре тысячи рупий я смогу выдать замуж свою дочь.

— Ради свадьбы одной девушки вы ломаете жизнь другой. Это ведь страшный грех.

— Но я еще заработаю на этом и славу, дорогой господин, — продолжал просвещать Сатану тханедар. — Такого громкого процесса у нас еще не бывало. Вполне вероятно, что после успешно проведенного процесса меня повысят в чине — из помощника инспектора произведут в инспектора полиции.

— Но ведь это же преступление! — воскликнул Сатана.

— А ты что за птица, чтобы вмешиваться? — грозно вопросил тханедар.

— Раб божий, — смиренно склонив голову, ответил Сатана. — Учу людей уму-разуму.

Тханедар приказал бросить Сатану в тюремную камеру.

Через три дня, выйдя из камеры полицейского участка, Сатана прямиком отправился к богу и возвратил ему свои крылья.

— Что случилось? — спросил всевышний.

— Я думал, мне досталось самое трудное дело, — ответил Сатана, — а ангелам — самое легкое. Теперь я знаю, что моя прежняя работа намного легче. Боже, верни мое прошение об отставке и отправь меня снова в ад.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ ВИКРАМАДИТЬИ^[41]

Перевод А. Сухочева

Помещение четвертого участка суда битком набито людьми. Было уже половина двенадцатого, а кресло судьи все еще пустовало.

Водителя такси Викрама вызывали в суд уже в одиннадцатый раз. Десять раз в течение четырех месяцев он являлся в суд, но каждый раз дело его откладывалось — не доходила очередь. Одиннадцатый день простаивало его такси за эти четыре месяца, а если не работает такси, стоят на месте дела, не ходят в школу ребятишки, замирает торговля у лавочника. Только язык жены начинает двигаться с еще большей скоростью.

И дело-то у него пустяковое — догнал мчавшуюся на большой скорости машину самого знатного в их городе человека и обогнал ее. Как ни хотел важный господин перегнать такси Викрама, ему это не удалось. И хотя машина важного господина была такой же огромной, как живот ее хозяина, скромное такси Викрама шло впереди нее. Дело тут вовсе и не в машине, а в искусстве водителя. Ведь все машины приходят в движение от рук человека, а большие люди частенько забывают об этом. Самый важный в городе господин был до глубины души оскорблен дерзостью ничтожного таксиста и на первом же перекрестке пожаловался на него полицейскому. В суде Викрама могли оштрафовать не более чем на десять рупий. Но важный господин был очень занятым человеком и никак не мог найти время заглянуть в суд. Вот почему Викрам вынужден был явиться сюда в одиннадцатый раз.

— Господин судья сегодня не придет? — спросил Викрам у своего адвоката.

— Как знать, — раздраженно ответил тот. Викрам пообещал адвокату платить по три рупии при каждом вызове и подумал при этом, что недорого сторговался. Но разве мог Викрам предполагать, что дело так затянется и вместо трех рупий ему придется уплатить тридцать три? Адвокат отвечал недружелюбно — а как еще прикажете отвечать за три рупии? Вот если бы дело приносило пятьдесят, хотя бы двадцать рупий — адвокат наверняка улыбался бы своему клиенту. У адвокатов улыбка на губах появляется только в определенных случаях. И у каждого, как на счетчике такси, существуют свои особые расценки. У одного улыбка появляется при пяти рупиях, у другого — при пятидесяти, а некоторым для появления улыбки надо не меньше тысячи.

«Я отдал этому кровопийце тридцать три рупии, — подумал Викрам, — а он даже слова по-человечески не скажет. Оштрафуют, наверное, не больше чем на десять рупий, а адвокату отвалил уже тридцать три».

— Спросите, пожалуйста, у секретаря: придет сегодня судья или нет, — умоляюще попросил Викрам адвоката. — Машина стоит, а я несу на этом большой убыток.

Адвокат взглянул на часы и заторопился:

— Уже без четверти двенадцать, а у меня еще одно дело во втором участке. Бегу туда. Ты посиди пока здесь, в помещении. Если тебя вызовут, немедленно дай мне знать.

Адвокат поправил потертый воротник пиджака, подтянул повисшие мешком брюки и направился во второй участок. Много лет назад он женился на неказистой дочке известного адвоката в надежде, что тесть поможет продвинуться по службе и своему зятю. Но вскоре тесть умер. Потом у адвоката один за другим появились на свет семеро детей. А тут еще протерся воротник пиджака. «Что сделаешь на три рупии? Если в жизни касаешься только горя, откуда возьмутся сладкие речи?» — думал адвокат по пути во второй участок.

Викрам попытался было разузнать о судье у секретаря, но секретарь накричал на него, и Викрам испуганно отошел в сторону и в растерянности поглаживал свою бородку. У него была удивительно красивая борода и большие выразительные глаза. У всех мужчин в их семье красивые глаза, и все они носят огромные тюрбаны. Эти тюрбаны и пучок волос на макушке были признаками величия его древней религии и культуры. Из рода Викрама вышли известные ученые, знатоки священных книг, пандиты. Ну а Викрама обстоятельства вынудили сесть за руль.

Викрам долго беспомощно оглядывался по сторонам. Вдруг в самом дальнем уголке зала он заметил рассыльного господина судьи. Рассыльный был приставлен к судье, и, когда тот выходил из своего кабинета и направлялся в зал заседаний, рассыльный шел в двух шагах впереди и громко оповещал переполненный зал о появлении господина судьи. Когда появлялся господин судья в черных очках, черной мантии с белым воротничком, все присутствующие вставали в знак уважения к нему и стояли до тех пор, пока господин судья не садился в высокое судейское кресло.

— Когда придет судья-сахиб?

— Обычно он приходит ровно в двенадцать, — ответил рассыльный. — Не знаю, что с ним случилось сегодня.

— Не заболел ли?

— Если заболел, может, и совсем не придет.

— Конечно. А не заменит ли его другой судья?

— Бывает и такое. Может быть, судья-сахиб еще позвонит по телефону.

Не успел он закончить свою мысль, как зазвонил телефон, и рассыльный направился в кабинет судьи. Вслед за ним побрел и Викрам.

Рассыльный снял трубку и внимательно слушал, а Викрам тем временем осматривал кабинет. Чистая светлая комната. С одной стороны — стол судьи-сахиба, с другой — мягкое кресло, в котором отдыхал господин судья, несколько стульев и табуретов, несгораемый шкаф. На противоположной стене прибита вешалка, на ней — судейская мантия. Очки в черной оправе, воротничок и мадрасский тюрбан господина судьи лежали тут же на табурете.

Рассыльный положил трубку и повернулся к Викраму:

— Судья-сахиб не придет. У него грипп. — И вдруг, изменив тон, он закричал: — Как ты посмел войти? Разве не знаешь, посторонним не позволено входить сюда! Ну-ка, немедленно убирайся!

И рассыльный с грозным видом двинулся на Викрама. В тот же миг крепкий кулак Викрама опустился на голову рассыльного.

Зал заседаний четвертого участка до отказа набит людьми. На этот раз в судейском кресле восседал новый судья, и все с нетерпением ждали, какие решения он будет выносить.

В первом деле истцом выступал Бала Чандран. Он возбудил дело против старухи, которая вот уже десять лет снимала в его доме комнату. У старухи полгода назад в катастрофе на улице погиб сын, и с тех пор она не могла платить за квартиру.

— Сколько комнат в твоем доме? — спросил судья у Балы Чандрана.

— Десять, — ответил тот.

— А сколько человек в твоей семье?