— Но она ведь на завтра назначена — моя свадьба!.. — в отчаянии проговорил Джара. Он не мог понять, что за недобрая сила мешает его счастью. — Разве нельзя починить мост? Ведь он разрушен только посередине. Если бы господин разрешил…

— Не мели ерунды, болван! Скажешь тоже — починить мост! Да они выставили возле него часовых именно для того, чтобы мешать починке. Если бы не пролом, разве бы мы сейчас сидели на этой мельнице и слушали твои дурацкие россказни о свадьбах? О, мы были бы далеко, в самом Пунчхе!

Майор махнул рукой на дверь, давая понять Джаре, что он может убираться вон.

Понурив голову, мельник вышел. Его взгляд был устремлен на противоположный берег — где-то там, вдали, жила его Джари. И на завтра была назначена их свадьба…

В свадебную ночь в доме Джари стояла мертвая тишина. Отец молча сидел на постели; родственники разбрелись по домам… Джари тихо плакала на своем одиноком ложе. Изредка раздавался далекий выстрел, слышался свист пролетавшей поблизости пули, и снова все погружалось в тишину.

Наконец Джари поднялась, на цыпочках выскользнула из дому и стала спускаться к реке. Чуть слышно ступая, то и дело замирая в тени скал, она добралась до берега. Она не была Сохни^[38] и не захватила с собой даже пустого меха, чтобы легче переплыть реку. И все же она бросилась в воду и поплыла. Если ее любимый не может прийти к ней — что же, она сама доберется до него. Пусть разрушен мост, пусть коварные волны то тянут ее на дно, то швыряют о камни — она хоть и медленно, но плывет… Плывет все дальше и дальше… Руки и ноги у нее разбиты, колени и щиколотки кровоточат, но все это неважно. Сегодня свадебная ночь, и долг жены быть там, где находится ее муж. Мулла Ибрахим ждет их, чтобы прочесть брачную молитву… Разве может сегодня что-нибудь удержать Джари? Даже река, такая бурная и опасная, не смогла преградить ей путь… Сотни раз приходилось девушке плавать в этих волнах, сотни раз спасала она тонущих овец и коз. Неужели же сегодня эти волны помешают ей попасть на собственную свадьбу? Правда, ночь так темна, а горная река коварна… Но что из этого? На душе у Джари светло и спокойно. Воля ее тверда.

И Джари добралась до другого берега! Все тело ее болело, кости ныли, зубы от холода выбивали дробь… Но, собрав последние силы, девушка двинулась в путь. Вдруг из-под ног у нее выскользнул камень и с шумом полетел вниз. Джари еле удержалась, чтобы не упасть.

— Стой! Кто идет? — донесся сверху окрик.

Джари приникла к камням и замерла. Она лежала не шелохнувшись до тех пор, пока не почувствовала, что силы оставляют ее. Бедняга так закоченела, что, пролежи она еще хоть немного на этих камнях, она умерла бы. С трудом разогнувшись, Джари попыталась встать. Но в тот же миг пуля пробила ей ладонь. Девушка вскрикнула и потеряла сознание.

Когда Джари открыла глаза, она увидела вокруг себя плотное кольцо солдат. Заметив, что девушка пришла в себя, солдаты потащили ее к майору.

— Это ты ночью переплыла реку? — накинулся на нее Абдул Азиз.

Джари утвердительно кивнула.

— Ты шпион Индии?

— А что такое шпион? — недоуменно спросила девушка.

— Не прикидывайся дурочкой! — сердито оборвал ее майор. — Ты прекрасно знаешь, что со шпионами разговор короткий: пуля в лоб, и все!

— Но я ни в чем не виновата!.. Я переплыла реку, потому что мост сломан…

— А зачем тебе понадобилось переплывать реку?

Джари молчала, опустив глаза.

— Отвечай! — прикрикнул на нее майор.

— Сегодня… сегодня должна быть моя свадьба… с Джарой, — чуть слышно проговорила девушка. — Он здешний мельник. Позовите его и сами спросите… Он все вам расскажет.

Майор помолчал, пристально вглядываясь в лицо этой худенькой смуглой девушки, потом вызвал солдата и велел привести мельника.

Солдат вскоре вернулся и доложил, что мельника нигде не могут найти — говорят, он еще с вечера исчез.

Луч надежды, теплившийся в глазах Джари, погас. Губы ее задрожали, из груди вырвалось рыдание… Бедняжка хотела что-то сказать, но язык отказался служить ей, и она вновь потеряла сознание.

Майор Абдул Азиз приказал хорошенько стеречь девушку, распорядился, чтобы ее как следует покормили и дали лекарство.

О том, что случилось позже, не писали газеты Индии и Пакистана, не сообщали военные донесения. Все происшедшее настолько необычно и невероятно, что любой здравомыслящий человек, будь то индиец или пакистанец, вряд ли поверит этому. Я бы и сам усомнился в достоверности случившегося, если бы не повстречался с его героями. От них-то я все и узнал.

Майор Абдул Азиз нашел способ повидаться с командиром отряда индийцев капитаном Капурчандом. Не будем допытываться, как ему это удалось. Скажем лишь, что еще задолго до описываемого события оба они учились в Гордон-колледже в Равалпинди, многие годы просидели за одной партой, порядочный срок прослужили вместе в армии. Когда же произошел раздел страны, Абдул Азиз вступил в пакистанскую армию, а Капурчанд — в индийскую. И теперь, несмотря на старую дружбу, они стояли в разных лагерях и наводили друг на друга пулеметы…

При встрече между ними произошел такой разговор:

Абдул Азиз. Да здравствует Пакистан!

Капурчанд. Да здравствует Индия!

Абдул Азиз. К нам в руки попал ваш лазутчик. Разве у вас не осталось мужчин, что вы стали подсылать к нам девушек? Однако имейте в виду — шпион в любом случае будет расстрелян.

Капурчанд. Одну минуточку, дорогой! Мы тоже захватили вашего лазутчика. Но так как он не женщина, а мужчина, его расстрел ни у кого не вызовет возражений.

Абдул Азиз. Как зовут этого парня?

Капурчанд. Сначала ты скажи, как зовут девчонку.

Абдул Азиз. Ее зовут Джари.

Капурчанд. А нашего — Джара.

Абдул Азиз. Такой смуглый крепыш, среднего роста?

Капурчанд. Да-да, именно такой.

Абдул Азиз. Ну, так это не шпион.

Капурчанд. А кто же он, по-твоему?

Абдул Азиз. И девушка, которую мы захватили, тоже не шпионка.

Капурчанд. Ничего не понимаю!

Тогда Абдул Азиз рассказал все, что знал о готовившейся свадьбе. Командиры долго беседовали. Оказалось, что в ту самую ночь, когда Джари переплыла реку с юга на север, Джара, снедаемый любовью и беспокойством, переплыл ее в противоположном направлении.

— И вот влюбленные снова разлучены! — смеясь, заметил Капурчанд.

Абдул Азиз был настроен на более серьезный лад.

— Что же теперь делать? — спросил он.

— Самое лучшее, что мы можем сделать, — это поженить их, — решил Капурчанд. — Переправь девушку ко мне — я отдам распоряжение, чтобы не стреляли. Ведь что ни говори, а девушка с моей стороны, так пусть и свадьба будет у меня.

— Вах! Это почему же? — возмутился Азиз. — Жених с моей стороны, и свадьба должна быть у нас. Пришли-ка мельника ко мне.

— Как бы не так!

В тот раз командиры не договорились. Разговор возобновился на другой день.

Абдул Азиз. Послушай-ка, доктора считают, что девушка перенесла сильное потрясение.

Капурчанд. Я же тебе предлагал — переправь ее ко мне.

Абдул Азиз. Не мели чепухи!

Капурчанд. Поступай как знаешь. Да здравствует Индия!

Абдул Азиз. Да здравствует Пакистан! Но послушай, у меня мелькнула мысль. Северная часть моста находится в наших руках, южную захватили вы. Но середина, там, где пролом, не принадлежит ни Индии, ни Пакистану… Давай восстановим разрушенную часть и…

Капурчанд. Прекрасно! Ты, как я посмотрю, горазд на хитрости!

Абдул Азиз. Клянусь Аллахом, тут нет никакой хитрости! Я готов дать тебе любое обязательство! Но этих ребят надо во что бы то ни стало поженить. И свадьба их должна состояться в таком месте, чтобы и моя совесть была чиста, и тебя ни в чем не обвинили бы… Мне кажется, самым лучшим местом для этого будет середина моста.