Но тут Ариадна снова закричала и повалилась на пол. В свете огненного шара Герман заметил сразу несколько шевелящихся на земле побегов, два или три из которых охватили ее лодыжки. Он тоже призвал шпагу и принялся рубить их, стараясь не попасть графине по ногам.

Раздался щелчок кнута, и новое щупальце захлестнуло ему руку, потянув ее вниз, к земле. Он попытался рубануть шпагой, но лишь чиркнул ею по каменному полу. Затем еще один побег охватил ногу, до боли сжав ее даже сквозь сапог.

— Огонь! Графиня, примените огонь! — крикнул Ферапонтов, тоже уже отчаянно боровшийся с несколькими побегами и не успевавший рубить их.

Несколько секунд спустя коридор озарился ослепительным алым светом, от которого у Германа заболели глаза. Громадный язык пламени лизнул сперва пол, затем стену. Враз почерневшие побеги заизвивались на полу, и тут же застыли крошащимися черными остовами. Пахнуло жаром, пеплом, испарениями.

— Ха! — азартно выкрикнула Ариадна, — и еще один огненный язык прокатился вдоль противоположной стены. Герман почувствовал, что его ничего больше не держит. Все побеги со стен осыпались пеплом, а те немногие, что остались, вели себя тихо.

— Так вот, значит, кто охраняет покой мертвецов, — проговорил Герман, потирая пальцами саднящую после захвата шею.

— Похоже на то, — ответил Ферапонтов, точно так же потиравший руку. — Нужно быть на чеку.

— Предлагаю просто выжигать эти растения дальше по пути, — сказал Герман. — Впрочем, не пора ли вернуться к профилизатору? Вероятно, он уже закончил работу. Нужно узнать, зафиксировал ли он профиль. Если да, то нам здесь больше делать нечего.

— Боюсь, как бы нам не задохнуться здесь, если выжигать все, — проговорил Ферапонтов. — Не забывайте, тут может не быть выхода. Хотя… такое ощущение, что воздух немного движется здесь. Смотрите, как стелется дым.

Дым, в самом деле, как будто немного тянуло по коридору вперед. Герман сделал несколько осторожных шагов в том направлении. Под его ногой хрустнул обгорелый побег. Тяжелый запах сырого пепла забирался в ноздри.

— Давайте пройдем немного дальше? — с азартом проговорила Ариадна. — Я хочу посмотреть, что там. Илья Ильич, вы что думаете?

— Да, я бы тоже не прочь… Герман Сергеевич, идемте, не бойтесь.

— Я боюсь⁈ — Герман вспыхнул. — Пойдемте, господа. Я вижу, там впереди коридор расширяется.

И в самом деле, всего пара десятков шагов, и они вышли к еще одному залу, даже побольше первого.

— Кажется, это сама похоронная камера, — проговорил Ферапонтов, остановившись в шаге от входа и осторожно заглядывая внутрь. Там внутри как будто пробивался свет, но источника его видно не было. По крайней мере, можно было различить темные ниши в стенах — вероятно, склепы, в которых лежали тела похороненных здесь людей. Точнее, вероятно, эльфов, а может быть, и кого-то еще, кто был до них.

— Поразительно… — проговорил Илья Ильич. — Настоящую похоронную камеру я видел всего пару раз, обычно добраться не удавалось. Знаете, они же их очень хорошо прятали… А чтобы появиться из портала так близко от нее…

— Ну, так пойдемте посмотрим, — сказал Герман и шагнул внутрь камеры.

В следующий миг раздался шипящий звук, и между ним и его спутниками вырос прозрачный дрожащий экран, похожий на поверхность огромного мыльного пузыря. Герман коснулся его рукой, и почувствовал, что тот твердый.

— Эй! — донесся до него голос Ариадны, словно приглушенный расстоянием. — Что происходит⁈ Илья Ильич, что это⁈

— Погодите! — воскликнул Ферапонтов. — Никогда такого не видел. Защитный барьер, но зачем?..

Герману стало не по себе. В похоронной камере царила тишина — воистину, мертвая. Недолго думая, он призвал дворянскую шпагу и попытался ею сначала ковырнуть, а затем — пробить гладкую поверхность пузыря. Ничего не вышло. Шпага только скользнула по поверхности, не повредив ее. Он попробовал снова и снова — ничего.

— Отойдите! — крикнула Ариадна, и он сделал шаг в сторону. После этого камера озарилась ярким светом, это в поверхность пузыря ударил язык пламени, тут же осветив все вокруг алым. В этом свете Герман разглядел, что в нишах, кажется, в самом деле находятся тела, лежащие просто так, без всяких саркофагов. Вероятно, они превратились в нечто вроде мумий. При этой мысли Герману захотелось побыстрее покинуть это место от греха. Вот только как? Судя по раздраженному вздоху Ариадны, пробить барьер ей не удалось.

Герман достал свой пистолет и с сомнением взглянул на него. Не попробовать ли? Да только как бы рикошета не вышло. И потом, ежели этот пузырь не пробила шпага…

Но его размышления были прерваны, когда он заметил, что света в камере как будто стало меньше. Словно нечто под потолком заслонило его источник…

Герман задрал голову вверх. Сперва ничего видно не было, и он даже успел подумать, что ему просто показалось. Но затем он разглядел, что там под потолком в самом деле движется нечто… Он пригляделся, и пистолет сперва едва не выпал из его руки, а затем он наоборот, с силой сжал рукоятку.

Больше всего это существо напоминало огромного паука, но только с множеством ног, которые, если присмотреться, оказались… человеческими руками, только сильно удлинившимися. Руки эти ловко хватались за лианы, и существо двигалось по потолку, явно направляясь в сторону Германа.

В центре его тела возвышалось нечто вроде очень крупного, мускулистого торса, покрытого темными трупными пятнами, а над ним торчала крохотная относительно тела голова, почти лишенная волос, с мутными закатившимися глазами и пастью, полной мелких острых зубов. Только теперь Герман понял, кто охраняет покой мертвых на самом деле.

Глава восьмая

Некто обретает свободу

Герман выхватил револьвер и сделал пару выстрелов навскидку. Первая пуля прошла мимо цели, отрикошетив от каменного потолка. Второй выстрел оказался точнее, однако пуля, которая должна была угодить прямо в кожистое тело существа, вдруг вспыхнула венчиком алых искр и исчезла, не причинив твари, кажется, никакого вреда.

Магия. Оно владело магией, могло поставить такой же щит, какому Герман на днях выучился у Кропоткина. Это не просто монстр…

Но думать об этом было некогда — существо уже преодолело больше половины пути до Германа, а его намерения не оставляли ни малейших сомнений. В самом деле, подобравшись ближе, оно напружинилось и прыгнуло, через секунду смяв отвратительными руками побеги в том месте, где только что стоял Герман. Он же бросился в сторону, повалился набор, порвал мундир, ушиб руку, перекатился дальше и, чуть привстав, выстрелил еще раз. Но эффект был тот же.

Новая волна огня ударилась в прозрачную стену. Ариадна не оставляла попыток пробить ее магией, но это ей не удавалось.

— Мы сейчас! — проорала, но голос ее был с трудом различим. — Держитесь!

Легко было сказать.

Герман вскочил на ноги и понесся вдоль стены, в которой словно черные провалы глазниц в черепе, зияли выдолбленные усыпальницы. Некоторые из них были пусты, в одном Герман увидел на удивление хорошо сохранившееся, вероятно, забальзамированное тело эльфийки в зеленой тунике, вокруг которого разложены были аккуратно, на равном расстоянии друг от друга пучки трав и какие-то тряпицы, похожие на носовые платки.

А из груди ее прямо через платье прорастали переплетенные между собой стебли все того же плюща, распространяясь затем выше, взбираясь вверх по стене гробницы.

Герман обязательно рассмотрел бы тело получше, но было не до того. Существо уже повернуло к нему белые рыбьи глаза, посеменило множеством рук, чуть отступило назад, разбежалось и вновь прыгнуло, чтобы снова не поймать. На сей раз Герман отскочил к холодной каменной стене, вжался в нее возле пустующей ниши, снова нажал на спуск и не переставал жать на него до тех пор, пока револьвер не начал издавать пустое, бессильное щелканье. Патроны закончились, не нанеся существу ощутимого вреда, только его разозлив.